Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход

– Неужели, сам бог кузнечного дела изготовил щит для воина? – усомнился Исмен.

– Так, Ахилл – не просто воин. Хоть отцом ему приходился правитель миримодян, Пелей, зато матерью была морская богиня Фетида[27 - Фети?да – в древнегреческой мифологии – морская нимфа, дочь Нерея и Дориды, по фессалийскому сказанию – дочь кентавра Хирона. «Нижняя часть её туловища мыслилась чешуйчатой, как у рыб».]. Она заранее знала, какие испытания ждут ее сына. Втайне от отца, Фетида отнесла маленького Ахилла в глубокую пещеру, туда, где протекает Стикс. Окунула малыша в священные воды, отчего тело его стало неуязвимо. Единственным слабым местом осталась пятка, за которую Фетида держала Ахилла. Потом, при штурме Трои, Парис убил героя, попав ему в ногу. Времена далекие. Линаторексов тогда не носили. Герои предпочитали сражаться обнаженными. Вся защита – шлем и гоплон. А мышцы Ахилла во время боя становились бронзовыми. Множество копий сломалось о его тело, сотни мечей затупилось, – пятка подвела. Говорят, после его гибели шлем достался Одиссею, а щит и копис товарищи Ахилла возложили на алтарь, в храме Зевса у Трои. Александр, как попал в Азию, сразу же воздал почести своему предку, совершив бег с факелом вокруг его могилы. В храме забрал оружие Ахилла, а на алтарь возложил свое.

* * *

Передовые отряды неожиданно появились у финикийского города Арада, нагнав на жителей жуткую панику. Не ждали здесь врага. Думали, что война идет где-то далеко за горами, возле Дамасска. И город защищать некому: почти все корабли с воинами нанял Мемнон, а потом и Фарнабаз для захвата островов.

Александр не спешил идти на штурм, хотя мог взять город с первого же приступа. Но он решил еще больше запугать горожан. Приказал разбить лагерь вблизи стен, да шатры расставить пошире, чтобы стан казался огромным. На виду у дрожавших от страха горожан, провел войсковой смотр с маневрами.

После столь грандиозного зрелища отцы города тотчас же поспешили открыть ворота и предстать перед Александром. Они появились в дорогих пурпурных одеждах до самой земли, в высоких головных уборах, холеные, с накладными завитыми бородами. Шли пешком, не посмели выехать на колесницах. В знак покорности лбы повязали красными лентами. Отцы города преподнесли щедрые дары в знак покорности. Гегемон принял их и пообещал не причинять зла жителям Арада, если город признает его покровительство и впустит небольшой гарнизон. Олигархи с облегчением выдохнули. В Финикии уже знали, что бывает, когда Александру оказывают сопротивление; слышали о развалинах, оставшихся от Милета и Галикарнаса, помнили участь разрушенных Фив.

А через несколько дней у шатра гегемона уже толпились важные посланники из Библа, Триполиса, Берита, Сидона, Акко. Не было среди них только послов самого могущественного города финикийского побережья – Тира. Дипломаты из Сидона заверяли Александра, что встречают его, как освободителя. Именно свободолюбивые сидонцы, недавно поднявшие восстание против персов, были жестоко наказаны. Проклятый Тир обещал помощи, но предал их.

Александр прибывал в хорошем расположении духа и устроил праздник в честь финикийских послов. Друзьям своим он сказал:

– Надеюсь взять Финикию малой кровью. Городами правят торгаши – самый гнусный народец на земле. Алчность живет в их черных сердцах. Они ненавидят друг друга, поэтому не будут помогать, если какой-нибудь город вздумает мне сопротивляться. Да и не посмеет никто. Надеюсь без потерь дойти до Айгюптоса.

Но надежды его не оправдались. Наконец прибыли послы из Тира. Александр нахмурился, не увидев красные повязки на их головах. Держались посланники надменно, гордо, едва склонили головы перед гегемоном. В подарок поднесли Александру тяжеленный золотой венок. Гефестион взвесил венок на руках и криво ухмыльнулся.

– Если я его надену, то сломаю шею, – посмеялся Александр. – Что вы надеялись выразить этим подарком?

– То, что наш город самый богатый и самый могущественный в Финикии, – с достоинством ответили посланники.

– Почту за честь: принять у вас этот неподъемный дар, – не очень радостно поблагодарил их Александр. – В знак уважения к вашему городу, я хотел бы совершить жертвоприношение покровителю Тира, богу Мелькарту[28 - Мелька?рт, Мелике?рт – в финикийской религии и мифологии – бог-покровитель мореплавания и города Тира, отождествлявшийся греками с Гераклом. Почитался в Тире и Фасосе. Считалось, что «тирийский Геракл» был похоронен в Испании. В двуязычной надписи с Мальты имя Мелькарт переведено как Геракл-архегет .Согласно Менандру Эфесскому, его храм воздвиг царь Хиром . Геродот упоминает своё посещение тирского храма Мелькарта, называя его храмом Геракла Тирского. Финикийцы также называли колоннами Мелькарта Гибралтар, откуда, вероятно, и произошло его греческое название Геркулесовы столпы. Есть легенда, как его статуя приплыла на плоту из Тира в Эрифры], коего мы зовем Гераклом Тирским. А всем известно, что Геракл доводится мне предком по отцовской линии. Я желаю с сотней своих товарищей прибыть в храм через несколько дней и совершить жертвоприношение.

Послы переглянулись. Старший вежливо ответил:

– Мы восхищены и обрадованы твоим рвением ублажить всемогущего Мелькарта, нашего покровителя. С радостью распахнем ворота храма. Нам надо подготовить встречу. Если позволишь, мы посоветуемся, как лучше все устроить, и завтра дадим тебе ответ.

Лишь только посланники Тира удалились, Александр подозвал Эвмена, своего личного секретаря и тихо ему приказал:

– Вызывай лучших мастеров осадных машин. Только сделай все скрытно и быстро.

– Сделаю! – коротко ответил Эвмен.

* * *

Томирис вывела свою лошадку из загона. Нашла недалеко от лагеря небольшую равнину. Решила поупражняться с оружием. Погода выдалась отличная: тепло, мягко грело солнышко, но не жарило, ветерок с моря приносил свежесть. Раньше она всегда с Исменом разминалась. Но теперь, почти всегда он находился при Александре. С самого рассвета гегемон посылал соматофилака за Исменом и отпускал только поздно вечером. Зато Агенор тут же увязался следом на горячем рыжем коне. Предложил сразиться с ним. Томирис согласилась. Хоть Агенор и имел сильные руки, уверенно сидел на коне, как и все его фессалийские товарищи, но был неповоротлив. Они сходились. Томирис легко ускользала от его длинного кистона, оказывалась за спиной юноши. Изогнувшись вполоборота, била своим копьем ему в спину, конечно же, тупым концом.

– Как тебе это удается? – возмущался Агенор.

– С лошадью надо уметь управляться, – смеялась Томирис. – Не узду дергать, а ногами…

– Как это?

– Голени выше поднимай. Упирайся пятками в бедра лошади. Колени плотнее. Эх, фессалиец!

Ничего у него не получалось. Томирис очередной раз саданула Агенору сзади тупым концом копья в затылок, так, что шлем с высоким султаном из крашеных конских волос слетел на землю.

– Догоняй! – крикнула она, вставила копье в чехол у правой ноги и пустила лошадь в галоп. Агенор, багровый от злости, погнался за девушкой. Томирис достала из горита лук, резко обернулась и пустила стрелы точно в грудь Агенора. Натягивала тетиву не сильно, только чтобы наконечник продырявил льняной панцирь. Попало точно меж бронзовых щитков.

– Ах, ты… – злился юноша, понукая коня.

Томирис позволила ему догнать себя. Он попытался достать ее кистоном. Но девушка резко отвернула лошадь в сторону. Тяжелый конь Агенора не мог так быстро менять направление. Пока юноша разворачивал жеребца, Томирис уже неслась на него сзади. Она вскочила ногами на чепрак и прыгнула вперед, свалив Агенора наземь. Мгновение – и Томирис сидела сверху, приставив кинжал к горлу.

Раздались одобрительные возгласы. Двое юношей, сидя на бугорке, наблюдают за поединком.

– Чего разгоготались? – недовольно крикнула Томирис, слезая с поверженного Агенора.

Зрители поднялись. Оба оказались высокие, статные, приятные лицом. Да и лица у них были почти одинаковые. Близнецы лет шестнадцати. Одежда длинная, холщевая, но не персидская. Широкие пояса с заткнутыми кинжалами выдавали воинов. Башлыки на голове завязаны по-особому.

– Прости нас, – расплылся в улыбке один из них. – Раньше никогда не встречали такой ловкой девушки.

– Уж не сама ли дочь богини Астар[29 - Астар – одно из наиболее загадочных божеств древнесемитских мифологий.В западносемитской мифологии Астар почитался наряду с Астартой (предполагают, как её супруг). В йеменской мифологии был верховным божеством (почитался во всех государствах Древнего Йемена).Предполагают, что Астар был грозным и сильным божеством войны и одновременно защитником, оберегавшим «от всякого разрушения», а также и божеством плодородия. Он был хранителем домов, гробниц и прочего. А также считался покровителем царской власти в сабейском государстве (в Сабе его супругой и/или его ипостасью считалась Хавбас, в Хадрамауте – Астарам, но были и другие ипостаси). Наиболее известная ипостась – Астар Шаркан («Восточный» или «Восходящий»). Многие должностные лица в Сабейском государстве были жрецами Астара, существовали многочисленные храмы.Священными животными этого божества считают быка и антилопу. Символы Астара: копьё, дверь (или рука и дверь), диск (над лежащим серпом луны).] предстала перед нами? – воскликнул второй. – Покажи еще какой-нибудь прием.

– Хочешь, голову тебе топором расколю с одного удара! – предложила Томирис, взвешивая на руке свой лабрис с длинной рукоятью.

– Не гневайся, о дочь Астар, – попросили юноши, молитвенно складывая руки. – Скажи: что будет с человеком, если его сердце пронзит твоя стрела.

– Он умрет, – не понимая, к чему клонят эти два одинаковых болвана, ответила Томирис.

– Вот и мы так думаем, – умрет. А ты только что подстрелила сразу двоих, и прямо в сердце. Мы зачахнем, погибнем, если ты не согласишься выбрать одного из нас.

– Не соглашусь, – насупившись, ответила Томирис.

– И тебе не жалко нас? О дочь Астар.

Томирис презрительно хмыкнула.

– Разве мы уроды? Любой из нас осчастливит тебя. Всю вселенную положит к твоим ногам.

– Достаточно, – оборвала их речь Томирис. – Зря распаляетесь. Я не дочь Астар, я – жрица Аргинпасы. Слышали о такой богине?

Близнецы переглянулись. Неуверенно, одновременно кивнули.

– За любовь к мужчине у нас следует наказание – смерть.

Юноши покраснели и стыдливо опустили глаза.

– Просим извинить нас, – сказал один из них. – Мы не знали…

– Теперь знайте.

– Мы уважаем твое беззаветное служение богини. У нас младшая сестра чистая жрица в храме Мелькарта. И мы сами принадлежим храму.

– Мелькарт? – переспросила Томирис. – Что за бог. Я ни разу о нем не слышала.

Братья удивленно посмотрели на нее.