Горячий декабрь

– Сараи, огороды, а потом рабочая слобода.

– Пусть ваши городовые станут со стороны слободы.

– Темно, ваше благородие. Тут разве угадаешь, в какую сторону он побежит.

– Ничего. Попробуем его поймать. Может, даже бегать за ним не придётся. По описанию из таможни, человек грузный, неповоротливый.

Околоточный отправил своих подчинённых в засаду. Дворник остался у подъезда. Втроём поднялись по узкой темной лестнице. Разбудили хозяйку, отвратительную беззубую старуху в мятом ночном чепце. Она накинула на плечи серый пуховой платок, зажгла огарок свечи и повела посетителей вверх к массивной двери. Осторожно постучала. Никто не ответил. Постучала второй раз. За дверью скрипнула кровать.

– Кто там? – раздался недовольный мужской бас.

– Простите, что беспокою вас, – проскрипела хозяйка, словно несмазанная дверная петля. – К вам посетители.

Тишина.

– Господи-ин! – вновь постучалась старуха.

– Так поздно? Что им нужно?

– Откройте! – потребовал Бенкендорф. – Нам нужно проверить ваши документы.

– Вы кто? – в голосе послышалась тревога.

– Мы – представители закона, – сказал Бенкендорф.

– Но почему ночью? – простонал бас за дверью. – Я честный торговец. Я не нарушал ничего.

– Тогда вам нечего бояться, – заверил его Денгоф. – Проверка не займёт много времени.

– Зачем же вы пришли так поздно? Давайте, я завтра приду в участок и покажу все документы.

– Открывайте! – рявкнул околоточный.

– Сейчас, – послышалось из-за двери, – позвольте одеться.

Денгоф прислушался. Тишина. Какое-то шебуршание. Приглушенный скрип…

– Ломайте дверь! – приказал граф околоточному.

– Ломать? – вытаращил тот глаза.

– Ломайте! – настойчиво подтвердил Бенкендорф.

Околоточный навалился плечом, но дверь выдержала. Второй раз – треснул замок.

– Ой! Ой! Что вы делаете? – заголосила старуха.

Третий раз. Дверь слегка поддалась. С той стороны хлопнул пистолетный выстрел. Околоточный схватился за горло и рухнул как подкошенный. Старуха заорала, бросила подсвечник, покатилась по лестнице. Все погрузилось в темноту.

Денгоф выбил створку двери ногой и ворвался в комнату. Он повернул рукоять трости, и в руках у него блеснул кинжал. Следом ввалился Бенкендорф с взведённым пистолетом. Ветер носился по комнате, трепля занавески.

– Ушёл!

Денгоф бросился к распахнутому окну. В ночи ничего не возможно было разобрать, только слышались быстрые удаляющиеся шаги по черепице.

Бенкендорф уловил зловещее шипение. Знакомый звук. И запах знакомый. Он обернулся к небольшому круглому столу, стоявшему посреди комнаты. На столе громоздился ящик, похожий на матросский сундучок для вещей с окованными уголками. Подползая к нему, разбрасывая искры, тлел огонёк порохового запала. Генерал схватил за шиворот графа и вывалился с ним из квартиры. Они упали прямо на тело околоточного. Грохнуло так, что в голове загудело. Над ними пролетела дверь, ударилась о стену и свалилась на нижнюю лестничную площадку. Все заволокло едким дымом и пылью.

– Вы целы? – спросил Бенкендорф, откашливаясь.

– Кажется…. Колено расшиб, – прокряхтел Денгоф, пытаясь подняться.

– Колено – ерунда, главное – голова цела.

– Но мой боливар, – с горестью произнёс граф, ощупывая голову. – Вечно мне со шляпами не везёт. Вы меня спасли. Я вам премного благодарен.

– А вы говорили: без шума, – недовольно пробурчал Бенкендорф, поднимаясь на ноги. – Сейчас весь квартал проснётся.

Генерал помог графу встать, и они бросились вниз по лестнице. Денгоф слегка хромал, то и дело хватался за ушибленное колено. Перепрыгнули через разбитую створку двери. На нижней площадке, сжавшись в комок, сидела хозяйка и жутко выла, словно собака на луну. В конце проулка увидели, как дворник машет им фонарём.

Тело грузного человека лежало, с неестественно подвёрнутыми под себя, ногами. Руки раскинуты в стороны.

– С крыши свалился, – пояснил дворник. – Нынче скользко. – Шлёп! – и все!

Денгоф попросил фонарь. Наклонился, внимательно осмотрел труп. Затем снял с его правой руки золотой перстень с треугольным злёным камнем.

– Прошу познакомится: Дидрих Бунцел. Известный человек на службе Меттерниха.

– Уверены? – удивился Бенкендорф.

– Абсолютно. Встречал не раз его в Вене.

– Вы же говорили, что он англичанин, а выходит – работал на венский кабинет, – недоуменно спросил Бенкендорф.

– Предлагаю обыскать его комнату. Если там хоть что-то уцелело, возможно, найдём ответ на ваш вопрос, – предложил Денгоф и подозвал городовых: – Тело убрать. Наверху ещё одно. Вызовите подмогу. Никто не должен ничего видеть и слышать. Любопытных загоняйте обратно в дома. Припугните. Старуху угомоните, чтобы не выла.

В комнате царил полный хаос. Массивный стол, на котором стояла бомба, разлетелся в щепки. Оконные створки вынесло. По квартире гулял ветер. Пол устилали куски мебели, осколки стекла, черепки битой посуды, бумаги, какие-то тряпки. Но Денгоф очень быстро среди хлама нашёл то, что ему нужно было: серый конверт. Аккуратно вскрыв его над пламенем фонаря, не поломав печати, достал письмо.

– Что там? – спросил Бенкендорф, чихая от пыли.

– Зашифровано, – разочаровал его Денгоф. – Но оно нам пригодится. – Он вновь запечатал конверт.

– Может быть, где-то здесь есть ключ к письму? – несмело предположил Бенкендорф, оглядывая разгромленную квартиру.

– Не думаю. Бунцел был опытным и осторожным. Ключ мы не найдём.

– Что же делать?

– Глядите-ка, приглашение. – Взгляд Денгофа упал на небольшую визитку, валявшуюся среди хлама. Подняв её, он отряхнул пыль. – Любопытно! Набережная Мойки. Русско-Американская торговая компания. Как раз я туда собирался. Визитка есть, послание есть, осталось найти новую шляпу.