Но только не молчи, не надо!
Я благодарствую судьбе,
Что обнимал и бил с размахом.
И вот теперь пришёл к тебе,
И голову кладу на плаху.
Василию Аксёнову
Я страницу из паспорта вырву,
Где штрих-код мой безликий стоит.
Не хочу превращаться в цифру,
А тем более – в микрочип.
Ну, и пусть, не пустят в Америку,
Или там куда-то ещё!
Но зато вполне буду уверен,
Что за это я Богом прощён.
Пусть не выдадут паспорт мне новый,
И нигде меня вроде бы нет,
Мы и так пообщаемся с Богом —
У меня к нему звёздный билет.
Марине Цветаевой
Махорка горькая в вагоне.
Пот в дупель пьяной матросни..
Тысячелетием на перроне
Вся революция и – ты…
Окно загажено дождями,
И не увидеть мне тебя.
Ты завтра будешь снова та же,
А я убит, прости меня.
Ещё вдали крестятся шпалы.
Но всё отмерила судьба,
Безумная и безвозвратная,
В вагоне этом – в никуда…
Иосифу Бродскому
Накрапывает дождь —
И вечный город пуст.
На голубиной площади
Порханье пестрых муз.
***
Накину плащ «болонью» —
Советский шик.
Туристский мокрый столик,
От пиццы – пшик!
***
Идём и курим Мальборо,
Слегка навеселе.
В отель скорее надо бы —
Иначе быть беде.
На нас за опоздание,
Чекист – худрук,
Телегу накатает —
В Москву.
Андрею Вознесенскому
Такой погоды больше не было —
Спаси и сохрани!
А солнце остро бреет небо,
До синевы.
И колыбельные метели
Легли в кровать.
А нам с тобой не до постели —
Айда, гулять!
Владимиру Высоцкому
Я родился на Таганке.
Не в театре, не в тюрьме,
А в обычной коммуналке,
Где тогда рождались все.
Я – Таганский паренёк.
Папироски огонёк.
И суконная кепчонка,
Неизменный камелёк.
Подворотней двор наш старый,
Аккурат глядел в метро,
Где бренчали на гитарах
И стреляли на кино.
И особый, главный шик —
Сапогов армейских скрип.
И наша зависть беспредельная,
Настоящий чей-то тельник.
Всё давно ушло куда-то.
Где вы старые дворы?!
В театр не попасть без блата,
И давно здесь нет тюрьмы.
Но во мне всегда живёт
Тот Таганский паренёк —
Папироски огонёк,
И суконная кепчонка —
Неизменный камелёк.
Александру Галичу
Давай, махнём с тобой в Париж!
Мне надоела дачи тишь.