Я стираю свою тень. Книга 8

– Да, десять лет прошло, – произнёс Славка, словно впервые осознал это. – У тебя, наверное, фирма своя? – осторожно поинтересовался он.

– Какая фирма? – Мне стало смешно, когда я представил себя важным боссом. – Я курьер, пиццу развожу.

– Фух, а я уж думал… Ну ладно, любая работа хороша, если приносит удовольствие. – Однокурсник явно обрадовался тому, что я простой курьер. – А я по специальности, админю в одной государственной конторе. Соцпакет, полтора месяца отпуска летом и прочие плюшки.

– А чего не женился с такими плюшками?

Славка посмотрел на Айрис.

– Всё некогда как-то. Встречался там с одной два года, потом разбежались. Она через месяц вышла замуж, а меня как закодировали. Работа, работа. А вы давно вместе?

– Давно. Лет семь, да? – спросил я у супруги.

– Шесть лет и одиннадцать месяцев, – ответила она с готовностью.

– Здорово, – робко похвалил однокурсник, но выглядело это как лёгкая зависть. – Подкоп, наверное, надо сделать. Они точно не могли вкопать забор в такой грунт.

– Копать нечем, – заметил я.

Рядом с нами появился Егерь. Он обстукивал носком ботинка железные пластины забора, надеясь найти в них слабое место. В руке у него находилась ещё одна почти допитая бутылка пива. Я подошёл к нему и попросил:

– Друг, допей и отдай мне бутылку.

– Хм, на хрена? – удивился он, но вылил в себя остатки пива и протянул мне бутылку.

Я взялся за горлышко и стукнул бутылкой о забор с расчётом, что она разобьётся так, как мне надо. Так и получилось – с одной стороны остался язычок, превративший бутылку в удобный совочек.

– Проверим? – обратился я ко всем, кто был рядом. Присел и стал осторожно снимать землю, чтобы не повредить хрупкий инструмент.

Случилось маленькое чудо – забор действительно покоился на поверхности, не утопая в породе, как я предполагал. Расчистил под ним пространство, чтобы было удобно орудовать рукой по другую сторону забора, и разширил отверстие. Сгорая от любопытства, заглянул в него. Видно было немного, но судя по тому, что удалось разглядеть, картинка за забором принципиально не отличалась от той, что была внутри периметра.

– Что там? Что ты увидел? – посыпались со всех сторон вопросы.

– Ничего особенного. Надо копать больше, чтобы выбраться и посмотреть нормально, – посоветовал я.

– Так, мужики! – выкрикнул Егерь. – У кого бутылки есть, делайте розочку и копайте рядом. Надо расширить яму, чтобы человек пролез.

Он забрал инструмент из моих рук.

– Осторожнее, – посоветовал я ему.

– Не учи учёного, – ответил он и яростно взялся за работу.

Мы отошли в сторону, чтобы не мешать набежавшей толпе с бутылками. Работа ускорилась. Люди разделились на тех, кто копал, и тех, кто убирал в сторону вырытую породу. Егерь пытался руководить всеми, взвалив на себя роль главного. Славка затерялся среди тех, кто занялся выкапыванием прохода.

– У меня есть одно маленькое опасение, – призналась Айрис, наблюдая за работой. – Что, если этот забор был поставлен не для того, чтобы отгородить от нас окружающий мир, а нас от мира. Подумай сам, зачем нужен забор, если мы на другой планете и нам всё равно никуда не убежать?

– Думаешь, там бродят монстры? – предположил я.

– Да, думаю, там живёт агрессивная фауна, а возможно, и флора. Нам ли не знать, как это бывает?

– Слушай, ты можешь быть права. Толщина забора три сантиметра, это настоящая броня. Нет другого объяснения такой излишней толщины. – Я кинулся к людям, делающим подкоп. – Народ, не спешите вылезать наружу. Там может быть опасно.

– Чего ты баламутишь, стрелок? – обратился ко мне Егерь. – Нет ничего опаснее человеческой глупости.

Меня не обидели его слова.

– Ты совершенно прав, но будет лучше, если вы меня послушаете.

– Иди давай, отдыхай, – посоветовал он мне. – Нужен будешь – позову.

Похоже, он ждал своего звёздного часа, и тот настал. Чтобы не случилось беды, я занял место у самого готового подкопа. Примерно через полчаса он обрёл размеры, при которых сквозь него теоретически мог проползти субтильный человек или ребёнок.

– Так, есть тут у нас изящные мужчины? – Егерь осмотрел толпу. – Вот ты подходящий кандидат. Иди сюда. – Он позвал небольшого молодого человека. – Ложись на спину и лезь. Мы будем тебя проталкивать. Рассказывай обо всём, что увидишь.

– Ладно, – согласился парень.

Ему было совсем не страшно, так как он понятия не имел, где находился. Для большинства людей, оказавшихся здесь, мы всё ещё были рядом с их посёлком, спрятанные за забором, чтобы раньше времени не испортить представление циркачам. Критическое мышление, даже если и просыпалось у кого-то, подавлялось мнением толпы.

Паренёк лёг на спину, подтянул себя руками под забор. Протиснулся до поясницы, коротко вскрикнул и мгновенно исчез. Причём мне показалось, что у него сломались ноги в коленках в момент исчезновения. Снаружи послышался шум. Народ испуганно отпрянул от подкопа.

– Парень! Парень! – выкрикнул Егерь. – Что там происходит?

Ответа не последовало. Егерь отыскал меня взглядом.

– Эй, стрелок, что ты там говорил про опасность? – поинтересовался он.

– Я говорил, что не надо вылезать. Забор поставлен для нашей защиты. Посмотрите на его толщину, это вам не профильное железо, это броня.

– Ты что-то знаешь? – спросил он подозрительно. – Ты заодно с теми, кто это устроил?

– Послушай, друг, я многое видел и потому многое знаю. Как и ты, я оказался здесь, совершенно не подозревая о подвохе, хотя и мог бы. Подумай сам, зачем против нас такой толстый забор?

– Понятия не имею, в отличие от тебя. Кто там за забором?

– Не знаю.

– Мутный ты какой-то тип, стрелок. Непростые вы люди, хоть и строите их из себя. Я с ними в тире был! – выкрикнул он громко, чтобы все слышали. – Они оба выбили десять из десяти, причём не целясь. А мне в стрельбе равных немного. Кто-нибудь из вас знает эту парочку? Что-то подозрительно их появление в момент всей этой кутерьмы.

– Я учился с Гордеем на одном курсе, – подал голос Славка.

– О, и ты здесь, – удивился ему Егерь. – Так ты его знаешь?

– Знаю. Говорю же, учились вместе.

– Судя по тому, какие вы разные, сдаётся, и университеты оканчивали разные, – не унимался Егерь.

– Ты чего до нас докопался? – не удержался я. – Не можешь простить свой проигрыш?