Болевой прием

3. Почти одновременно с вышеизложенными событиями погибает человек, который дал ей это задание, генерал спецслужбы Сократ Иванович Прохоров.

Пожалуй, дама с двумя высшими образованиями имеет право на некоторые выводы:

1. Секретоноситель пропал не по собственной инициативе, а был выкраден хорошо подготовленными профи.

2. Скорее всего, он еще находится в пределах Российской Федерации, и у Е.Ф. Гладковой неплохие шансы обнаружить его.

3. Кроме погибшего генерала Прохорова и Е.Ф., больше остановить неизвестных профи некому.

И, наконец, главное: у похитителей есть свой человек в прохоровской спецслужбе, который осведомлен обо всех действиях и решениях ныне покойного генерала.

Ольга допивает свой кофе и заявляет, что хочет спать. Ничего не имею против. Сама же я отправляюсь на кухню, включаю ноутбук и вновь просматриваю все данные по Павлу Шорникову, представленные Сократом Ивановичем. Изучим, еще раз, более тщательно близкое окружение Павла Владимировича. Закадычных друзей Шорников не имел, жена, мать, отец, теща вряд ли были во что-то посвящены. Павел даже охрану свою им старался не демонстрировать. А вот младший брат. Некий Шорников Сергей Владимирович, гвардии подполковник воздушно-десантных войск. Ну-ка, стоп! Не о нем ли говорил мне Сократ Иванович, когда предлагал помощника? Тогда я отказалась, а теперь…

Если этот гвардеец Сергей Шорников во что-то посвящен, то его неминуемо ликвидируют в самое ближайшее время. Неизвестный главарь этой банды похитителей отдал приказ рубить концы. Пожалуй, мне придется-таки познакомиться с этим подполковником, причем в самое ближайшее время… А, вот чуть не забыла! Отпечатки пальцев, которые я сняла с замка. Они принадлежат непосредственным похитителям Павла Шорникова, которые могут быть никак не связаны с «Парадигмой». Ладно, с отпечатками после, сейчас я запоминаю адрес воинской части, а также домашний адрес Сергея Шорникова…

Полчаса сна, затем даю пару наставлений разбуженной Ольге и отправляюсь по адресу воинской части, где служит подполковник Шорников, поскольку живет он там же, в офицерском общежитии. На сей раз я использую личный транспорт – подержанный джип, приобретенный мною пару недель назад. Я редко им пользуюсь, в спецслужбе о средствах перемещения (как и о квартирах) никто не оповещен.

На КПП воинской части, где служил подполковник Шорников, я показала свою вторую ксиву прикрытия, где значилась журналисткой несуществующего, но имеющего громкое название издания.

– Утром была журналистка, – ответил мне дежурный прапорщик. – Только это вроде не вы были…

Я лишь передернула плечами, но внутренне насторожилась. Утром журналистка, вечером журналистка. Видимо, такого же телосложения, как и я, одним словом, сходство есть…

– Все равно Сергея Владимировича утром не было, – продолжил прапорщик. – Полчаса назад вернулся из учебного центра.

С этими словами прапорщик протянул мне телефонную трубку внутренней связи, по которой тут же соединил меня с подполковником Шорниковым.

– Мы с вами договаривались на прошлой неделе об интервью, – произнесла я не моргнув глазом, представившись журналисткой.

– Что-то не припоминаю, – не очень вежливым тоном отозвался невидимый Сергей Владимирович.

– Ну, может быть, не с вами, а с кем-то из вашего командования, – чуть сдала назад я.

– И что вы хотите? – тем же нелюбезным тоном спросил Шорников-младший.

– Я же вам объяснила – интервью.

– У меня нет времени.

Какой-то хамовитый неотесанный мужик. Чувствуется, что с трудом сдерживает себя, чтобы не послать меня на три известные буквы.

– Вы знаете, я ехала к вам сюда за восемьдесят километров, – чуть преувеличила я. – Думаю, вы могли бы сказать хоть пару слов.

В трубке возникла пауза. Мне показалось, что подполковник просто положил ее на стол, а сам отправился заниматься своими неотложными делами.

– Вы меня слушаете? – мне невольно пришлось первой нарушить паузу.

– Да, – уж совсем грубо отозвался подполковник. – Вам десяти минут хватит?

– Ну… Да, конечно, – быстренько, пока он не раздумал, согласилась я.

Положив трубку, я перевела дух и вытерла вспотевший лоб. Бывают же такие трудные в общении люди.

– Не обращайте внимания, – успокоительно произнес прапорщик, точно слышал весь разговор. – Он вообще-то хороший мужик. Только… Хмурый, одним словом, – после паузы подвел итог охранник КПП.

– Что вы сказали? – переспросила я.

– Хмурый, – повторил прапорщик. – Позывной у него такой был. Ну, радиопозывной, там, в Чечне… Он и в самом деле такой немного.

«Совсем даже не немного!» – мысленно возразила я, а вслух произнесла:

– Спасибо, учту! Если сейчас появятся еще какие-нибудь журналисты, не говорите, что я здесь. Хорошо?

– Хорошо, – кивнул охранник, но тут же уточнил: – Межведомственная конкуренция?

– Она самая, – кивнула я.

– Гончаров, проводи! – распорядился прапорщик, окликнув находящегося при КПП рядового.

Передвигаться по воинской части журналистам без провожатого никак нельзя. Рядовой Гончаров довел меня до кабинета, находящегося на первом этаже белокирпичного армейского здания, и сдал меня подполковнику Шорникову из рук в руки. Сергей Владимирович поприветствовал меня, встав из-за служебного стола, вялым кивком головы. Шорников-младший, он же Хмурый, оказался среднего роста, худеньким мужичком лет тридцати пяти. Одет он был в камуфляж, а на голове вместо голубого берета или «афганки» красовалась офицерская фуражка. Видимо, он только что зашел в кабинет и еще не успел ее снять. Мне Шорников-младший не слишком понравился, довольно заторможенный, с каким-то угрюмо-недоверчивым выражением лица. Похоже, явные напряги с чувством юмора, а это очень плохо. Пожалуй, привлекали в нем лишь глаза – большие и синие.

– Что вы хотите? – первым переходит к делу он.

Он платит мне той же монетой. Похоже, как женщина я ему совсем не нравлюсь. Это означает, что он любит знойных восточных брюнеток, либо, напротив, славянок с излишками форм, типа моей новой знакомой Ольги. Я же ни то ни другое.

– Всего три вопроса, – отзываюсь я и мило улыбаюсь.

– Давайте свои вопросы, – подгоняет меня он, сняв наконец фуражку и повесив ее на крючок.

– Вопрос первый – численность личного состава вашей ВЧ, второй вопрос – передвижения и дислокация вверенного вам батальона, и третий – тактико-технические характеристики недавно поступивших образцов нового вооружения.

Я по-идиотски, в лоб, выложила ему три основных вопроса, которые интересуют разведку вероятного противника. Мне нужно как-то расшевелить этого Хмурого, заставить сменить его нелюбезную линию поведения.

– Неслабо, – только и произнес в ответ подполковник.

При этом ни его лицо, ни синие глаза не изменили выражения. Нервно дернулись ладони. Они у него отнюдь не десантные, на саперные лопатки не похожи. Скорее как у музыканта – узкие, с тонкими, ловкими пальцами.

– Чего вы все так любите дурочку валять? – спросил он, чуть смягчив интонацию.

– А почему вы так грубы с женщиной? Это ваш стиль общения с дамами, или лично я вам чем-то неприятна? – мне ничего другого не оставалось, как пойти на него в наступление.

– У меня мало времени, – в который раз, вернувшимся тоном, отозвался подполковник.

Опять двадцать пять! Хмурый, он и есть Хмурый, ничем его не проймешь! Однако юмор мой он понял, реагировать и обижаться не стал, уже неплохо.

– У меня тоже мало времени, – кивнула я. – Речь пойдет о вашем брате Павле.

Приходится брать быка за рога, иначе он попросту выставит меня за дверь. В лице его вновь ничего не дрогнуло. Зато он быстро поднялся из-за стола и направился к выходу.