Победить любой ценой

– Имею неприятие, – произношу я, фиксируя каждое движение обоих, – и сильное неприятие… Даже непонимание.

Вот тут «бычки» напряглись. Кажется, я заговорил на их языке. Хоть и исковерканном, но внятном.

– Неприятия у нас быть не может, – выждав паузу, произнес говорливый. – Не бывает у нас таких вещей, ясно?

Я вежливо кивнул, отметив, что Чабан по-прежнему листает журнал.

– Если ясно, отвечай, чего тебе здесь надо? Шары ты катать не умеешь, даже кий лапаешь, как бабу… – Говорливый презрительно скривил губы.

– Ладно, – позволил я себе улыбнуться, – раз такое дело пошло… Пойдемте в курилку, толкнем базар.

– Толкнем, – с улыбкой отозвался «бычок».

Мы двинулись в подвал, где находились мужской туалет и курилка. Чабан остался сидеть за гостевым столиком. В курилке я машинально сунул руку в карман брюк, чтобы достать сигареты. И тут в мой кадык чуть не вошла ладонь-секира говорливого. Я успел защититься левой и тут же нанес ответный удар в челюсть. Я сработал чисто на автомате, так как еще курсантом заимел кубок чемпионата вооруженных сил по боксу. «Бычку» хватило одного удара. Так, окурком, в пол и впечатался. Второй тут же сунул руку во внутренний карман и выхватил пистолет. Если бы он еще догадался отскочить на пару шагов назад (помещение курилки это позволяло), то легко мог поймать меня на мушку. Но он так и остался на месте, на расстоянии всего одного шага от меня, и при этом целил мне прямо в лоб. В моем положении ничего иного не оставалось, как захватить руку с оружием и выкрутить ее внутрь. Удерживая таким образом «бычка», опешившего от моей стремительности, я отступил влево и сильно рванул его руку вниз. От этого обычного приема самбо он взвыл и выронил пистолет. Я отпустил его кисть и тут же ударил по открытой челюсти, уложив молчаливого «бычка» рядом с говорливым. Но тут со стороны входа послышалось:

– Не двигаться! На пол, падла!

Обернувшись, я увидел еще одного «бычка». Этот уже скорее был полноценным «быком» и сжимал в вытянутых руках пистолет Макарова.

– На пол, тебе говорят!

Мне ничего не оставалось, как вытянуть вперед руки, медленно подогнуть колени… В этот момент «бык» охнул, оружие из его лап вырвала невесть откуда взявшаяся сильная жилистая рука. Не прошло и двух секунд, как он улегся на отдых рядом с двумя другими.

– Ну неужели нельзя без этого? – с укоризной бросил мне Чабан, проверяя обойму в пистолете. – Словами надо конфликты разрешать!

Яков Максимович, как всегда, подоспел вовремя.

– Там в зале еще ихнего «бычья» голов восемь насчитал, – продолжил Чабан. – А мы сюда не воевать пришли.

Что верно, то верно. Тем не менее я обезоружил своих «бычков», и теперь у нас имелось целых три ствола. Однако мы и в самом деле пришли сюда не для боевых действий. Поэтому парой тычков я привел в чувство говорливого. Он дернулся всем корпусом, застонал.

– Все в порядке, – успокоил я его и даже опустил вниз ствол отобранного пистолета. – Мы же говорить собирались? Вот давай поговорим!

– Вы кто? – уняв стоны, задал вопрос «бычок».

– Гости из Сибири, – ответил Чабан, перехватывая инициативу. – Устраивает?

«Бычок» кивнул.

– Хотим с твоими старшими поговорить, – произнес я. – Они, надеюсь, люди вежливые.

– Будут вам старшие, – отозвался «бычок», поднимаясь на ноги.

Не прошло и десяти минут, как мы сидели в отдельном кабинете за скромным, но изысканно обставленным столом. Беседовал с нами бородатый дядя, постарше меня, с мощной шеей и в темных (несмотря на вечернее время) очках.

– Оружие верните! – произнес он, как только мы сели за стол.

– А твои нас завалят? – отозвался Чабан. – Нет уж, вернем после беседы. Не обессудь.

– Что вы хотите? – спросил бородатый.

– Нам нужно оружие, – заговорил я. – И не только автоматы, но и гранатометы. Три штуки. Заплатим хорошо, по столичным расценкам.

– Вы обратились не по адресу. – Бородач поморщился.

– А куда по адресу?

– Кто вы такие? – вопросом на вопрос ответил бородач.

– Бывшие офицеры, – ответил я. – И у нас серьезный бизнес.

Легенду мы заготовили заранее. И она не должна была сильно отличаться от реальности.

– В каких войсках служили? – тут же спросил бородатый.

– В интересных, – улыбнулся в ответ Чабан.

Бородач некоторое время молчал. Потом, не снимая очков, произнес:

– Вы оба, как я понял, гонцы?

– Правильно понял, – ответил я, с трудом сдерживая внутреннее ликование.

Все шло по нашему с Чабаном плану.

– Так вот, говорить я буду с вашим хозяином, – подвел итог бородач. – Только с ним. Если вы и в самом деле серьезный народ, то заключим сделку. Если нет… Лучше вам, ребята, прямо сейчас сваливать из Изгорска.

– Иначе? – уточнил Чабан.

– Вас либо завалят… либо я вас ментам местным сдам. Все, разговор окончен, мне лишних трупов не надо. Через два дня жду вашего генерала. Или у него другое звание?

Уточнять ни я, ни Чабан не стали. Что ж – удочки забросили, теперь надо ждать. Или поймаешь рыбку, или она тебя… на самое дно утащит.

– Про оружие забыли? – напомнил бородач.

– Отдадим на выходе, – ответил я.

Если нас сейчас разоружат, то за наши головы никто не даст и ломаного гроша. Бородач ничего не ответил, лишь снисходительно усмехнулся. Похоже, мы заинтересовали его. Продать партию оружия, в том числе три гранатомета, – серьезный бизнес. На покупателя лучше лишний раз не давить. Мы прошли к выходу через бильярдный зал. Внешне все было тихо и спокойно, играла музыка, светились разноцветные огоньки. Около входа стояли пятеро подручных бородатого, среди них и уже знакомые «бычки». Сейчас они стояли, нахмурившись и немного дергая шеями, походили уже не на быков, а скорее на носорогов. Говорят, носороги плохо видят. Но при их весе это, как правило, не их проблемы. Я и Чабан весим значительно меньше носорогов, но проблемы сегодня почему-то оказались у них. Мы вышли на улицу, отошли на солидное расстояние, и лишь тогда ко мне подошел говорливый.

– Возвращаем в целости и сохранности. – Я по очереди протянул ему все три ствола, затем отдельно вернул обоймы.

– Зачем в карман полез? – спросил на прощание «бычок».

– За сигаретами, – честно ответил я.

– С тобой, жердь, у меня разговор не последний, – зло ощерился говорливый. – Ты жди…

На том и разошлись. Я с трудом сдержался, чтобы не врезать этой гниде вторично, поэтому последнее слово осталось за ним.