Горизонт событий

Осталось немного…

Осталось немного…

Осталось чуть-чуть…

Оставлю под небом

Одинокую грусть.

Смахну напоследок

Сухую слезу,

Что выветрилась ветром

В холодном лесу.

И тянется к небу,

И плачет – душа!

От горя, от счастья?

Всё смешалось в годах.

Остался последний

Единственный шаг,

Осталось открыть мне

Дверь, за которой вся явь.

И сон прекратится –

Уйдёт дым в туман.

Там будет мне сниться,

Как я жил средь землян.

Давным-давно, когда всё только начиналось…

Давным-давно, когда всё только начиналось –

То время спрятано, о нём не знает человек –

Рождалось в муках, зарождалось

То чувство искреннее – много лет.

Оно сквозь раны смрадные сочилось

И кровью капало на влажный от слёз след,

На части душу от досады разрывало

И от бессилия понять: где правда, а где нет.

На грязных улицах его теряли

В гниющей зловонной чешуе,

Но каплями алыми поколению оно доставалось,

Пыталось повлиять на белый свет.

С приходом эпохи новой –

Менялся мир. С прогрессом появился Интернет.

Но в сознании людей осознание так и не образовалось,

Так и остался всенародный бред.

То чувство в каплях сохранилось,

Оно, мерцая в пыльной суете,

С мучительной тоскою время ожидает,

Когда позовут его по имени – справедливость.

Душевных ран, рассвет не чуя…

Душевных ран, рассвет не чуя

И не читая жизни строк,

Живём, как будто существуем,

Читаем ненужное взахлёб.

И пыль мирская от прогресса

Сбивает с толку слабый люд.

И ум засорен от Интернета,

Теперь за уши не оттянуть.

Хотели к звёздам? Получите:

Паёк стандартный до седых волос.

А если захотели больше? Тогда крутитесь –

На сцену звёзд вам подадут.

Живите так, как им угодно,

Кормитесь с рук у подхалимов и их царей.

Вам крепостничество запало в души,

Когда один вы – против,

А вместе с ними – пыл иссяк или сгорел.

И с каждым годом всё труднее

Поднять глаза во вечный мрак

И разглядеть, что бесконечность

Одна на всех, без ханских ярлыков и благ.

А здесь, внизу, реальность гложет.

Ослеп от счастья, невидимый прогресс.

Ослепли все, кто, в небе звёзд не видя,

Просят, чтобы спектакль продолжился – не жизнь.

Мысли жмутся ближе к сердцу…

Мысли жмутся ближе к сердцу,

И в груди щемит от них.

Думал, боль, что ноет с детства,

Мне досталась как болезнь.

Но приходит в сердце с грустью,

С радостью она горит в груди

И стучит в висках с любовью,

Клетку разрывая и пытаясь улететь.

Не осталось у меня сомнений –

Вирус тот, что в моём нутре, –

Не недуг, а намного больше…

Только мне дано его постичь.

И, когда мой миг померкнет,

Время шалью укроет грудь,

Не увидят врачи – сердца кроме,

В протоколе укажут недостаточность свою.

Сколько дней должно пройти…

Сколько дней должно пройти,

Прежде чем она придёт ко мне

И руки моей беспомощной коснется?

Сколько мгновений в забытье

Бездумно ветер пролистнёт,

И в конце мне её увидеть придётся?

Нет, я не гадаю, не страдаю, слезы вытирая.

Без сомнений эту встречу ожидая,

Погрущу с ней в последний вечер.

Пусть в тот день заря кричит,

Воет одиноким волком.

Пусть месяц на востоке помолчит

И блеснёт белой двууголкой.

И вечерний лунный свет

С тёплым, нежным покрывалом

Ляжет на дальнюю дорожку.

Лишь напоследок мне скажи,

Если это был этап твоей игры,

То сколько баллов здесь я заработал?

Когда взойдёт её звезда…

Когда взойдёт её звезда,

Когда зардеют берега –

Придёт весна,

Очнётся душа

И заиграют свирели.

Откроет дверь его любовь,

В ладонях нежных принесёт

Пылающее сердце,

Цветы в лете,

В солнечном букете.

Проснутся сны от тёплого касания,

Согреют руки, замёрзшие мечты,

Будоража сознание,

Воскрешая дыхание

И чувства её хрупкие.

Ты подари ей день незабываемый,

Сирень, что цветёт в саду,

Любовь горячую,

Свободу опьяняющую,

Закат шипящий в далёком краю.

И ничего иного ей не надо,

Лишь рядом побудь, не уходи!

До осени осталось дней мало

И снова холода усыпят её душу.

Когда взойдёт её звезда,

Когда распустятся сады –

На щеке заблестит слеза,

Улыбнётся она

И подарит себя до последней капли.

Лучезарный белый свет…

Лучезарный белый свет

Сквозь материю и смерть

Проникает в уголки

Дальних миров, невидимых.

Что несёт он на волнах,

В заколдованных лесах,

На неведомых снастях,

Даря надежду последнюю?

Рук не видно в темноте,

Ноги не ходят по земле,

Невесомостью зовя, –

Завлекают бесконечные врата.

Всё меняется, развивается,

Умирает – зарождается.

Забирает время – осязаемое,

Освещая дорожку бескрайнюю.

Ты готов вступить на путь великий,

Улететь лучом к звезде безликой,

Или снова хочешь зародиться на Земле,

Жить и умирать в очередном любящем грехе?

Парус тлеет от росы…

Лодка каменеет от судьбы…

Парусник заждался…

Луч звезды лишь бы не порвался.

Курс дрожит полоской белой.

Волны тихо шепчут: «Будь ты смелым,

Расступитесь, облака!

Пусть взмахнет у ветра тёплая рука».

Лучезарный белый свет

Рассекретит здешний блеф

И откроет тайные врата.

Ну а ветер поднимет заждавшиеся паруса.

Чистый разум, добрый взгляд,

Сердце, полюбившее хоть раз, –

Ключ от потаённого замка.

Выбирай. Это твоя лодка.

В порыве страсти иль любви…

В порыве страсти иль любви,

В порыве низменных переживаний,

Когда холодный разум поработить

Стараются безумные желания, –

Свет потускнеет в голове,

Свеча погаснет от дыхания,

Исчезнет комната в темноте,

Замрёт весь мир в страданиях.

Откроет кто-то невидимую дверь

Из потустороннего пространства

И впустит потихоньку в эту жизнь

Зашифрованное кем-то сознание.

Оно пройдет через ручьи

Спиральной древней памяти

И окунётся в придуманную кем-то жизнь –

Очнётся в светлой комнате.

Проснётся мир, а с ним дитя,

И всё продолжится как раньше:

Не будет жизнь стоить и ломаного гроша;

Будет продаваться придуманное счастье.

Но матери любовь согреет сердце малыша,

Защитит от первых лет – младенца.

Ведь свести на нет эту любовь нельзя,

Она должна сохраниться в беззащитном сердце.

Течёт по жизни тёплая прозрачная река,

Ребёнку ноги согревая,

И детский сад и школьная пора

Неописуемое счастье предвещают.

Но вдруг мутнеть начала вода,

Волною за волною подбрасывая острые камни,

И счастье затерялось в несбыточных мечтах,

Вопросами о смысле жизни задаваясь.

По жизни ползает коварная змея.

Слепой может на неё наткнуться

И, не заметив закрученной судьбы её,

Получит в любящее сердце яда дозу.

Уснут тогда видения, терзавшие детские года,

Уйдут во тьму мечты с волшебными далями,

Зальёт течением минут солнечные лета,

Покроется вселенная ноющими ранами.

И всё, что было раньше, уплывёт –

Утонет в сером облаке страданий.

Минуты, капая, года заберут,

И не останется от дитя ни капли,

Теперь он повзрослевший мальчик.

Бежит, считает он взахлёб вагоны, поезда –

Читает жизни строчки жадно.

Но позабыл про шифр, потерянный, а зря –

Забыл, беспечный, про своё сознание.

Путь к той двери давно зарос –

Не видно у прошлого начала.

И с возрастом мир стал отчётливее, суров,

И нежность, что сияла в детстве, растаяла.

Темнеют мысли, словно ночью облака,

И звёзд в немом страдании не видно.

Мечты исчезли в чёрных небесах –

Остались помыслы земные.

Все силы брошены на блеф,

Чтоб получить козырные карты,

Но в азарте от корысти глупец слеп,

И зрячему не виден смысл очевидный.

Жизнь, изнываясь, превращается в труху.

Летят её ошмётки, на неношеные латы.

И кровь, что в жилах, уже быстро не течёт –

Остынет последним летом жарким.

И от того, что было среди бессмысленных минут,

И от того, что в будущем туманном ожидает,

Стало вдруг почему-то не по нутру ему –

Осточертело играть в незримые карты.

Чем старше возраст, тем глупей

Нам видится череда проделанных поступков,

Но понять умом и остановить их поскорей

Нам мешает та самая козырная карта.

Стучит в поседевшее, сморщенное окно

Черный мокрый ворон.

Быть может, он принёс с собой

Ответ на вопрос о человеческой доле?

Открыть засыпанные со временем песком глаза;

Открыть забитые временем душевные ставни

И вырвать из груди так хочется сейчас,

Клок нервов, что раньше был из стали.

От стука очнулся чёрный лебедь у окна,

Увидел в нём прошлого отражение

И прослезился, вспомнив, как мечта

Когда-то была спутником его жизни;

Любовь тогда оберегала те самые врата,

Что вели к горизонту начала всех событий,

И счастье в детстве было вроде бы сполна –

Оно во мраке блестело путеводной нитью.

Гроза и день последний за окном.

Дождь моросит и машет облаком.

Земная пыль прибита серебром.

Сверкают латы на груди от молний грозных.

Нет тяжести от ушедших лет.

Нет боли. Есть ясность в осознании:

Какой же это был полнейший бред –

Растратить так время в этом мироздании.

Звёзды замигали в черной пустоте.

Развеялась облачность сомнений.

Очистилась душа от навязчивых минут,

И он прикоснулся и открыл невидимую дверь

Проснувшимся, как в детстве, воображеньем.

Не достучаться до небес…

Не достучаться до небес:

Мы сами в этом небе.

Летим за звездой стремглав

В круговороте Вселенной.

Не достучаться до себя:

Непосильная, бессмысленная скука, сука.

Несбыточная моя-твоя мечта

Не родилась ещё, вот такая, брат, штука.

Всем законам вразрез

Улететь сейчас не придётся.

Жди, живи, надейся, хоть тысячу раз!

Возможно, сюда придётся ещё когда-нибудь возвратиться.

Капают слёзы звёзд погасших с небес.

И ряды невидимых душ стоят колоннадой.

Ну а нам что с того?..

Мы – прихлебники искривлённых традиций.

Дальше взмаха руки и принуждённой ходьбы

Нам не так уж и нужно. И дружно

Говорим мы с надеждой себе:

«Значит, это кому-нибудь нужно».

Ухмыляться сил больше нет.

А смеяться давно разучился.

Лишь слеза иной раз блеснёт,

Когда луч звезды на рассвете сквозь тучи, пробьётся.

Уходят дни куда-то в бесконечность…

Уходят дни куда-то в бесконечность,

Теряясь в бессознательном костре,

Сжигая все мосты в реальность,

Которую вообразили и воплотили мы.

Отражается душа в томном взгляде…

Отражается душа в томном взгляде…

Синева мерцает в комнатном молчании…

Я прилягу после долгого пути к тебе

И усну под стук дождя на твоей груди.

Ты тихонько соберёшь локоны волос,

Спрятав наготу под белую футболку.

Одеялом тёплым ты укроешь мой сон,

Выскользнув ласковым движеньем из моих объятий.

Тёплые носки наденешь в эту осень,

Поплывешь на кухню под молчание скрипящих досок.

Пол холодный, обезумев, онемеет в сумерках

Под шорох нарастающий закипающего чайника.

Ночь приблизилась и давит тонкий луч,

Лампу настольную скрутив в обруч,

И кружится она на теле тёмного стекла

Под осеннюю музыку грустного дождя.

Свист на кухне одинокого чайника

Тишину разорвёт, и опять мне не до сна.

Ты коснёшься незаметно перепутья – краешка,

Остановив время безумное на часах.

Сумерки, цепляясь за ржавые гвозди

Повисли на раме, шатаясь снаружи,

Но белая футболка, что полыхает любовью,

На перепутье будет спасительным для меня кругом.

Когда-то я лишь любил людей…

Когда-то я лишь любил людей,

Теперь я их с любовью ненавижу.

Когда-то я хранил тепло своих кровей,

Теперь от жара их я в ненависти брежу.

Не спрятать мне своих страстей –

От переизбытка их к правде – я только слышу,

Как режет воздух чей-то блеф,

И не заткнуть в бреду невидимые лица.

Ну что с того, что я в бреду?

Ну что с того, что от правды болен?

Уставший путник присядет на берегу,

А после в даль ночную зашагает.

Не виден отблеск сумрачной зари,

Пройдёт гроза над облаками,

Предстанет утро алое в крови,

И правда на очередном рубеже воссияет.

Остынет страсть от пасмурных дождей

И образ предо мной предстанет.

«Что было, там внизу?» – спросит он.

Отвечу я: «Лишь тысяча заповедей».

«А что есть сейчас?» – узнает он.

Я промолчу с мыслью: «Лишь моя одинокая правда».

Снег кружится в небесах…

Снег кружится в небесах,

И в ладонь кристалл ложится,

Выжигая след, медленно горя,

Только больно почему-то сердцу.

Побледнел утренний асфальт,

Сил идти по краю бездны нету!

Лягу на белоснежный мягкий тротуар

И вдохну последний вздох поглубже.

Больно от судьбы, больно от любви,

Больно от греющей грудь надежды.

Так зачем же эти снежинки мне нужны,

Если я от счастья в страданье брежу?

Суета человеческих бессмысленных скитаний…

Суета человеческих бессмысленных скитаний

Наполняет смыслом чью-то жизнь,

Дарит кому-то сладко-горькую отраду,

Забирая при этом у другого жизнь.

Суета – что может быть печальней…

Средь бесцельной ежедневной суеты

Цель поставят пред умом стеклянным

И заставят к ней ползти, идти, лететь.

А внутри гремит алтарь от грома,

Чувства разрывают мысли на куски.

Что за суетливый бег от себя – от Бога,

Что за суета в твоей потерянной душе?

Чрезмерное в груди желание…

Чрезмерное в груди желание

Растёт в невыносимой пустоте.

Шагну в неё и усну, как от вина пьяный,

И покажутся ничтожными ненастья прошлых лет.

Там, в невесомой темноте,

Альдебаран мне дорогу осветит,

И бисером от Плеяды алмазный свет

К Бетельгейзе путь мне украсит.

Где может быть прекрасней, чем здесь:

Вселенная – дом наш.

А мы забились в углу, как серая мышь,

И летаем в космосе только когда пьяные.

Года игриво в никуда идут,

И тянутся за ними тысячелетия.

Рождаются люди и мрут,

Не придавая этому никакого значения.

Шаг победный над собой

Нужно будет когда-нибудь сделать:

Сбросить с себя повседневную чешую

И расправить духовные крылья.

Там, где заря, там и закат.

Там, где от рождения слеза,

Там и от смерти плач,

Здесь ты сам себе палач.

Выбор будет всегда за тобой:

В тот мир идти или в иной.

Помни лишь, что эти миры – это твой дом.

Путеводная звезда…

Путеводная звезда,

Что в созвездии Тельца,

Попрощается со мной

Сквозь лазурный зимний сон.

Видимо, пришла пора

просыпаться.

Видимо, пришла пора

возвращаться.

Тихий сонный стон –

От будильника второй дозвон.

И не хочется вставать,

И не хочется бежать,

В утре зимнем задыхаясь,

В суете немой забываясь.

Ты – моя звезда, – душу греешь!

Ты – моя мечта, – сон мой зреешь!

"Глаз Тельца" в прозрачном небе,

Альдебаран – звезда мерцает,

Преодолевая земное время.

Живые мертвецы

Мы все, без исключения, живые мертвецы,

Но думаем о смерти крайне редко.

Мы в жизни истину не видим и живём во лжи,

Пытаясь верить собственному кредо.

Что будет после нашей смерти?

Кто даст ответ на мой вопрос?

Что станет с миром с этим?

Что станет с освобождённой из крепости душой?

Боимся потерять себя навеки

Или попасть в тот темный мир,

Где жарят души в масле на огне порока

И варят их в бурлящем от греха котле?

Терять не хочется реальность

И мир, в котором мы живём,

Своих друзей, родных и близких

И даже, может быть, врагов.

Но всё проходит безвозвратно,

Уходит в прошлое и в быль.

И вот настало время нашим детям, внукам

Бояться смерти или смириться с этим, как и мы…

Из года в год, из века в век

Живём в порочном круге лет,

Рождаясь и не ведая, что будет после смерти.

Быть может, поджидает нас

Для глаз невидимая и другая жизнь для нас,

Отсчитывая нам выданное время.

Всё повторяется опять –

Седых ошибок наших предков прядь,

Запуталась в петле времён,

Никак не расплести её нам.

Мы спотыкаемся, встаём.

Мы строим, рушим, создаём,

Тот мир, в котором мы живём,

Потомкам нашим.

Проходит время второпях.

Бежим всё без оглядки, невпопад,

Забыв о тленности мирских забот

И истинном своём предназначении.

Живём мы в этом мире миг,

Но поступаем так, как нам велит инстинкт,

Не помня о душе своей,

Живём для тел мы наших.

Но вот один глоток остался нашей жизни,

Мы капли ловим ослабевшею рукой,

И силуэт наш стал совсем невидим,

И силы жизни кончились давно.

Кого-то позабыли дети, внуки,

А кто-то окружён любовью, нежностью без зла,

А кто-то одинок был в этой жизни, словно тополь,

Что в поле рос и ссохся из-за отсутствия дождя.

Ну вот и жизнь засохла до последней капли,

Тропа к могиле поросла травой,

А прах наш в глубине, в земле, во мраке

Всё тлеет-тлеет в мире том.

Ну где же я теперь сейчас,

Куда душа моя попала,

Быть может, в рай, а может, в ад,

А может, просто растворилась с прахом?

Та жизнь, дарованная мне,

С истекшим сроком без гарантий,

В ней каждый миг и каждый взгляд прольётся предо мной,

Как белый свет во мраке.

Вот я стою, смотрю на прожитую жизнь,

На наготу своих поступков и желаний,

Своих бездумных промахов в судьбе

И мелких подвигов своей отваги.

Но сердца уже нет,

И разрываться нечему в страданьях.

Уж всё потеряно теперь.

Переплелись во мне печаль и радость.

Мой страх, что не увижу больше близких,

Мой страх, что не дотронусь до жены своей,

Мой страх, что не почувствую детей объятия,

Ушёл мой страх, ушёл в могилу с прахом насовсем.

Ну вот и всё, осталась позади моя отрада,

Мои ошибки и невзгоды тоже позади,

И только моя память о прожитых мгновеньях

Останется на вечный век во мне.

Стою я на краю миров, где судьбами играет кто-то ловко.

Мне выбор нужно сделать – выбрать новый путь.

И время для меня уже не властно,

Но выбор нужно сделать – выбрать верный путь.

Мой опыт, полученный при жизни, сейчас бы пригодился,

Чтоб осознать, где истина – где ложь.

И выбрать ту дорогу к вечной жизни,

В которую мне суждено вступить.

Роза

Ты когда-то цвела, благоухала,

Красным цветом зарю ты ласкала.

И в росе твои листья сверкали,

От любви к новому дню – вся пылала.

День за днём ты тянулась к небу,

К солнцу ты тянула листья – грела.

Ты смущалась от гроз и ветров,

Притаившись в лозе веткой.

Но пришёл тот неведомый час с меткой,

Обломили тебя, словно старую ветку.

И поставили в грязную воду в банке,

Водрузили на пыльное место в склянке.

Вот стоишь ты, как памятник времени.

Та рука, что сорвала тебя, – в тлене.

И тебя сейчас тронь – рассыплешься,

Разлетится твой прах во времени.

Что долго и медленно для кого-то

Что долго и медленно для кого-то –

Миг и мгновение для меня.

Кому-то вечность – это бесконечность,

А для меня она давно уж умерла.

Кому-то жизнь – рассвет вдали прекрасный,

Извилистая дорога с разнообразием красот,

А для меня – лишь край над чёрной бездной

В закате алом после грозы, как кровь.

Кому-то чудятся ворота в загробном царстве –

Им хочется туда попасть,

Кому-то слишком рано, кому-то – поздно,

А подо мной сияет бездны пасть.

Кому-то суждено уйти, так и не родившись толком,

А кто-то мучается всю жизнь, не понимая за что,

А кто-то наслаждается своим грёбаным превосходством…

А я так и не пойму, наверное, всё это для чего.

Слова

Когда-то здесь было светло,

Цвело всё – благоухало.

И красок дивное тепло влекло,

И мир весь укрывало.

Всё зародилось много лет назад,

Никто не помнит этого – былого,

И как ростки пробили земляную гладь,

И люди появились из ниоткуда.

Читаем мифы и легенды мы,

Исковерканные никчёмными словами.

Словами правду рвём и врём, читая их,

Пытаясь прошлое увидеть собственными глазами.

Как жаль мне мир, в котором мы живём,

Людей, которые не в силах разобраться:

Зачем они в угоду чью-то здесь живут

И с жизнью за якобы правое дело расстаются.

Не знаем мы, что в жизни есть зерно –

Подсовываем друг другу шелуху от плевел,

Окутывая мир земной дурной молвой,

Что слову нужно твёрдо верить.

Мы лжём себе, семье, врагам –

Последние, быть может, заслужили…

И мир тускнеет от паутины зла,

Она окутала весь разум, всё живое.

Исчезло прошлое в пыли былин,

А мы всё возвращаемся с надеждой, как в песне…

И ждём, что нам откроют запертые двери в замок истин

И белый свет мы в другом мире встретим.

Мы ждём тот день, якобы не думая о нём,

С прискорбным и ненавистным чувством,

Но сделать ничего не можем вопреки ему

И врём с каждым днём всё больше!

Слова, слова, слова…

Они всего лишь звук – сознание меняют.

Они пространство любят искажать,

Ну а саму любовь ведь можно передать молчаньем.

Живем в раздоре вечный век.

С тех пор, когда Адам то яблоко вкусил с женою,

А после – поделили нас на рабов, жрецов…

И перекрестили дрожащею рукою.

Сипит продрогший голос…

Сипит продрогший голос.

Слабеет звон колоколов.

Тускнеет лик твой на закате,

И вера каменеет от веков.

Надежда птицей встрепенулась

И улетела в безоблачную высь.

Слеза росою заискрилась –

Оставь хоть слёзы напоследок мне!

Вздыхает холодная земля устало,

Отдавшись на растерзание ему.

Теперь неважно, кто и как страдает

Туману – могильному венцу.

Уходит лето, распрощавшись…

Уходит лето, распрощавшись,

Уходят в прошлое месяцы и дни.

И ветер, надувая перемены в жизни, –

Забирает листья и твои мольбы.

Уходят горести и сожаленья.

Уходит в прошлое – любовь.

Сгорает всё на ясном солнце –

В горящем пламени невзгод.

Летят по небу – сухие листья,

Как чёрный пепел от войны!

И кружатся над миром в грации –

О, это память человеческих потерь.

Уходит время до последней капли,

Уходит в пасмурное море насовсем.

И тает на глазах не наставшее завтра,

И уплывает вдаль – такая короткая жизнь!

Я не хочу, но чересчур стараюсь

Я не хочу, но чересчур стараюсь:

Цепляюсь пальцами за каждый миг,

Теряя землю под собой.

Я всё бросаю, руки опуская,

А сердце жжёт – болит в груди.

Немой мой взгляд к своей судьбе.

Я так устал бороться с невидимою силой,