Коммориенты

22. Далее, если ближайший агнат не принял наследства, то в силу закона последующий не призывается к наследованию.

23. Точно так же всякая женщина-агнатка, переступающая пределы единокровного родства, не имеет по закону никакого права на наследство.

24. Не призываются к наследованию и когнаты, состоящие в родстве между собою по женской линии, так что даже между матерью и сыном или дочерью допускается право взаимного наследования в том только случае, если через переход под супружескую власть возникнут между ними права единокровного родства.

25. Но эта чрезмерная строгость права была впоследствии исправлена эдиктом претора.

26. Претор призывает всех детей, не имеющих по закону XII таблиц прав наследования, совершенно как если бы они были во власти (агнатского) восходящего еще во время смерти его, не делая разницы, будут ли они одни, или в совместничестве со «своими» наследниками, т. е. теми, которые оставались во власти отца.

27. Агнатов, подвергшихся умалению правоспособности, претор призывает к законному наследованию не во втором классе после ближайших наследников, т. е. не в том порядке, в каком они призывались бы по закону, если бы не потерпели лишения правоспособности, но в третьем классе; ибо, хотя агнаты вследствие изменения правоспособности и потеряли право агнатства, то все же они сохраняют права кровного родства. Таким образом, если является кто-либо, не утративший прав агнатства, то будет иметь преимущество, хотя бы он был агнатом дальнейшей степени.

28. То же самое право, по мнению некоторых юристов, касается и того агната, который, если ближайший агнат отречется от наследства, по закону не допускается уже к наследованию. Но другие полагают, что он призывается претором к наследованию в таком же порядке, в каком закон XII таблиц предоставляет агнатам наследство.

29. Женщины-агнатки, находящиеся вне пределов единокровного родства, призываются к наследованию в третьем классе, т. е. в том случае, если не будет ни своего наследника, ни агната.

30. В том же классе призываются к наследованию и те лица, которые находятся в родстве по женской линии.

31. Дети, находящиеся в усыновившем семействе, призываются к наследованию после естественных родителей в том же самом классе.

32. Лица, призываемые к наследованию претором, не делаются наследниками в силу самого закона, ибо претор не может сделать кого-нибудь наследником; права наследства приобретаются только на основании закона или подобного законодательного акта, как, например, сенатское постановление или распоряжение императора. Но если претор предоставляет им (не право, а) владение наследственным имуществом, то они считаются как бы наследниками.

33. Претор устанавливает еще и многие другие степени при предоставлении владения наследством, стараясь, чтобы никто не умирал без наследника. Об этом способе наследования мы здесь не будем говорить, так как этот вопрос рассмотрен нами в другом сочинении.

33а. Здесь достаточно будет сказать только то, что когда в случаях наследования по цивильному праву (по закону XII таблиц) одно кровное родство оказывалось, как мы заметили, бесполезным для приобретения наследства, и мать считалась вообще законною наследницею своих детей только в том случае, если вследствие перехода под власть мужа она приобрела права единокровного родства.

34. Иногда, однако, ни ради исправления, ни ради оспаривания древнего права, а скорее для его упорядочения претор обещает владение наследством, ибо он даже тем, которые назначены в наследники правильно составленным завещанием, предоставляет владение наследством согласно с завещанием; но в том случае, если завещания нет, претор призывает к владению наследством своих наследников и агнатов. В этих случаях помощь претора, по-видимому, приносит некоторую пользу в том только отношении, что тот, кто таким образом потребует владения наследством, может пользоваться интердиктом, который начинается словами quorum bonorum; пользу этого средства защиты мы объясним в другом месте. Впрочем, независимо от преторского порядка наследования, последним (своим и агнатам) принадлежит наследство по гражданскому праву.

35. Часто владение наследством предоставляется претором некоторым лицам так, что тот, кому оно дано, не может приобретать наследства; это владение наследством называется владением без действительного обладания (наследственными вещами).

36. Если, например, наследник, назначенный завещанием, правильно составленным, вступит торжественным образом в права наследства, но не потребует владения наследством согласно завещанию, довольствуясь только тем, что он наследник по цивильному праву, то те лица, которые призывались бы по закону к наследованию после умершего без завещания, могут потребовать владения наследством; притом, однако, они не будут истинными владельцами наследственного имущества, так как наследник по завещанию может осуществить свои права посредством иска.

37. То же право применяется, если ближайший наследник человека, умершего без завещания, не потребует владения наследством, довольствуясь своим правом по закону. Поэтому и агнату принадлежит владение наследством, но только по имени, так как ближайший наследник может посредством принадлежащего ему иска истребовать наследство обратно. Сообразно с этим можно сказать: если наследство по цивильному праву принадлежит агнату, и если он таковое принял, но не пожелает потребовать владения наследственным имуществом, то на том же самом основании он не будет действительным обладателем наследственного имущества, хотя бы наследство потребовал кто-нибудь из ближайших когнатов.

38. Бывают и другие подобные случаи, из которых некоторые мы рассмотрели в предшествующей книге.

39. Теперь займемся наследственными имуществами вольноотпущенных.

40. Прежде дозволялось вольноотпущенному беззаконно обходить своего патрона в завещании, ибо закон XII таблиц тогда только призывал патрона к наследству после вольноотпущенного, когда последний умирал без завещания, не оставив никакого своего наследника. Следовательно, когда вольноотпущенный умирал без завещания и оставлял своего наследника, тогда патрон не имел никакого права на его имущество. Когда вольноотпущенный оставил своим наследником кого-либо из родных детей, тогда, по-видимому, нечего было жаловаться; но если «своим» наследником было лицо усыновленное, сын или дочь, или жена в супружеской власти, было бы явною несправедливостью не оставить никакого права патрону.

41. Вот почему впоследствии эдиктом претора эта несправедливость права была исправлена. Именно, составлял ли вольноотпущенный завещание – он обязан был, завещая, оставить патрону половину своего имущества, а если ничего не оставлял, или оставлял менее половины, то патрону предоставляется владение половиною наследственного имущества вопреки завещанию; если же вольноотпущенный умирает без завещания, оставив своим наследником усыновленного сына или жену, которая находилась в его супружеской власти, или невестку, которая была во власти его сына, то равным образом предоставляется патрону против этих ближайших (своих) наследников владение половиною наследства. К исключению патрона служат природные дети вольноотпущенного, не только те, которые он имел под свою властью во время смерти, но тоже эманципированные и отданные на усыновление, если только они были назначены наследниками в какой-либо части, или будучи обойдены молчанием, требовали на основании эдикта владения наследственным имуществом вопреки завещанию; ибо лишенные наследства не устраняют патрона ни в каком случае.

42. Впоследствии Папиевым законом

увеличены права патронов, имевших богатых вольноотпущенников. Этим законом постановлено, что из имуществ вольноотпущенника, который оставлял наследство ценностью в 100 000 сестерциев (centonarius) и более, и имел менее троих детей, умер ли он с завещанием или без завещания, – патрону следовала соответственная часть. Таким образом, когда вольноотпущенник оставлял наследником одного сына или дочь, тогда патрону следует половина имущества, как если бы вольноотпущенный умер с завещанием, не оставив ни сына, ни дочери; когда же он оставлял двух наследников, все равно какого пола, то патрону следовала третья часть; ежели он оставлял троих детей, то патрон устраняется.

43. В наследственном имуществе вольноотпущенниц патроны, по древнему праву, не подвергались никаким ограничениям; так как они оставались под законною опекою патронов, то, разумеется, составлять завещание они могли только с соизволения патрона. Поэтому, если он подтверждал завещательное распоряжение, то он должен был или на самого себя жаловаться, если не был назначен вольноотпущенницей наследником, или наследство доставалось ему по завещанию, если он был назначен преемником. Если же завещание составлено было без соизволения и участия патрона, то наследство доставалось патрону, так как женщина не может иметь своих наследников; и, таким образом, не было наследника, который по цивильному праву мог бы устранить патрона от наследственного имущества вольноотпущенницы, умершей без завещания.

44. Но так как впоследствии закон Папия, освобождая от опеки патронов вольноотпущенниц, когда у них было четверо детей, дозволял им таким образом составлять завещания даже без соизволения опекуна, то он также постановил, что патрону следует доля, пропорциональная количеству тех детей, которых вольноотпущенница имела в момент своей смерти, стало быть, патрону следовала пятая часть из наследственного имущества той вольноотпущенницы, которая оставила после себя 4-х детей, всех живых, и не более; если некоторые из этих детей раньше умерли, то и доля патрона соответственно этому увеличивается; в случае смерти всех детей, целое наследство принадлежит патрону.

45. Все сказанное нами о патроне считаем сказанным и о сыне патрона, равно как и о внуке и правнуке по мужскому колену (сына-внука).

46. Что касается дочери патрона, внучки от сына и правнучки от внука, то они пользовались прежде тем правом, которое законом XII таблиц было предоставлено патрону, ибо претор призывает к наследованию детей патрона только мужского пола; но если теперь дочь патрона может сослаться на право троих детей, то она в силу закона Папия вправе требовать владения в половине наследственного имущества вопреки завещанию вольноотпущенника, или если завещания нет, то она может того же требовать несмотря на усыновленного сына, жену или невестку, которая находилась под властью мужа; в противном случае она не имеет этого права.

47. Однако из права детей никоим образом не проистекает, как некоторые полагают, будто из имущества вольноотпущенницы, умершей с завещанием, но имевшей четырех детей, дочери патрона следовала соответственная часть. Но если вольноотпущенница умерла без завещания, то, по смыслу закона Папия, дочери предоставляется точно такое же право, какое дано вопреки завещанию вольноотпущенника, т. е. такое, какое имеют дети патронов мужского пола, вопреки завещанию вольноотпущенника; впрочем, эта часть закона не совсем ясно и точно изложена.

48. Из этого видно, что посторонним наследникам патроном вовсе не предоставляется то право, которое имеет патрон по отношению к имуществу умерших без завещания или вопреки завещанию.

49. Прежде, до закона Папия, патронкам предоставлялось на имущество вольноотпущенников только то право, которым пользовались и патроны, в силу закона XII таблиц. Претор же не позволил им, как это делалось по отношению к патрону и его детям, требовать половину наследственного имущества вопреки завещанию неблагодарного вольноотпущенника, или в случае, если не было завещания, предъявлять эту претензию против усыновленного сына, жены или невестки.

50. Но закон Папия предоставил свободнорожденной патронке, пользующейся привилегией двоих детей, а вольноотпущеннице ради троих детей, почти те же права, которыми по эдикту претора пользовались патроны; свободнорожденной патронке, пользующейся привилегией троих детей, закон Папия дал те права, которые по тому же самому закону даны были патрону, между тем как патронке из вольноотпущенниц этот закон не предоставил того же права.

51. Что касается имуществ вольноотпущенниц, то в случае, если они умрут без завещания, закон Папия не дает свободнорожденной патронке, имеющей детей, ничего нового; таким образом, если ни сама патронка, ни вольноотпущенница не подвергались умалению правоспособности, то в силу закона XII таблиц, наследство принадлежит патронке, а дети вольноотпущенницы устраняются от наследования; этот закон применялся и в том случае, когда патронка не может сослаться на привилегию детей, так как, согласно вышесказанному, женщины никогда не могут иметь своих наследников. Если та или другая подвергнется умалению правоспособности, то опять-таки дети вольноотпущенницы устраняют патронку, потому что с разрушением прав агнатства, вследствие изменения правоспособности, дети вольноотпущенницы приобретают преимущество в силу прав кровного родства.

52. Если умирает вольноотпущенница с завещанием, то та патронка, которая не может сослаться на привилегию детей, не имеет ровно никакого права против завещания вольноотпущенницы; но патронке, которая имеет определенное число детей, предоставляется в силу закона Папия то право, которым по эдикту пользуется патрон вопреки завещанию вольноотпущенника.

53. Тот же самый закон предоставил сыну патронки, имеющему детей, права патрона, но в отношении этого лица достаточно, если у него есть один сын или дочь.

54. Здесь достаточно было коснуться только в общих чертах всех этих прав, тем более что обстоятельное изложение составляет предмет особого сочинения.

55. Теперь нам следует поговорить об имуществе вольноотпущенников-латинов.

56. Чтобы эта часть права стала понятнее, следует вспомнить то, что мы сказали в другом месте, именно, что те лица, которые теперь называются Latini Juniani, некогда по квиритскому праву были рабами, но под покровительством претора жили обыкновенно как свободные, вследствие чего имущество их принадлежало обыкновенно патронам по праву пекулия. Впоследствии же, по Юниеву закону, все те, свободу которых защищает претор, приобрели ее и были названы латинами-юнианами: латинами потому, что по закону они должны были пользоваться такою же свободою, как и лица, которые, переселившись как римские свободнорожденные граждане из города Рима в латинские колонии, становились латинскими колонистами; юнианами они названы потому, что приобрели свободу на основании закона Юния, хотя и не были римскими гражданами. Таким образом, издатель Юниева закона, видя, что по этой фикции имущество умерших латинов не будет уже принадлежать патронам, потому что латины не умирали в качестве рабов, чтобы имущество их могло перейти к патронам как пекулиарное, и кроме того потому, что наследственная масса вольноотпущенника-латина не могла принадлежать патронам в силу отпущения на волю, то он считал необходимым, чтобы благодеяние, оказанное латинам, не обратилось по отношению к патронам в несправедливость, определить и постановить, чтобы имущество этих принадлежало отпускающим на волю точно так же, как если бы не было этого закона. С тех пор по аналогии права пекулия имущество латинян принадлежит по этому закону отпускателям.

57. Отсюда возникало то, что сильно отличаются те права, которые установлены по Юниеву закону относительно имущества латинов, от тех, которые применяются относительно наследства вольноотпущенников, получивших римское гражданство.

58. Наследственная масса вольноотпущенника, римского гражданина, ни под каким предлогом не переходит к посторонним наследникам патрона, но она принадлежит во всяком случае сыну патрона и внукам от сына и правнукам от внука, хотя бы даже эти последние были родителем лишены наследства; имущество же латинов по аналогии пекулия рабов также принадлежит посторонним наследникам, но оно не переходит к детям отпускателя, лишенным наследства.

59. Точно так же наследство вольноотпущенника, римского гражданина, принадлежит поровну двум или более патронам, хотя бы они не были одинаковыми собственниками этого раба; имущество же латинян принадлежит им соразмерно с той частью, в какой каждый из них был собственником.

60. Равным образом при наследстве вольноотпущенника-римского гражданина патрон устраняет сына другого патрона, и сын патрона исключает внука другого патрона; имущество же латинов принадлежит в то же время и самому патрону и наследнику другого патрона соразмерно с той частью, в какой оно принадлежало бы самому отпускателю.

61. Точно так же, если у одного патрона трое сыновей, а у другого один, то наследство вольноотпущенника, получившего римское гражданство, разделяется поголовно, т. е. трое братьев получают три части, а один четвертую; имущество же латинян принадлежит наследникам соразмерно той части, в какой принадлежало бы самому отпускателю (на волю).