Проект «Страж»

Через месяц усиленных занятий и курса передовой медицины мы смогли ходить, не опасаясь повторной встречи лица с полом.

В этот месяц мы учились владеть своим телом, пытаясь выполнять стойки на руках, подтягиваться, и отжиматься. Этого было достаточно, причём с избытком. Несмотря на то, что в нашу задачу входило всего лишь вис на турнике, далеко не с первого раза получилось оторвать ноги от земли, при этом не грянуться на мат. С каждым днём сантиметр за сантиметром сдавалось пространство до ненавистной перекладины, мускулы разрывало от зверской боли. Утро начиналось с борьбы со своим налитым свинцом телом, отказывающемся подниматься с постели.

Однако настоящий ад, настоящие тренировки ждали нас через три месяца нашего пребывания в лагере. И началось оно с обучения Ши-то-ра.

Это стиль, положивший начало многим боевым искусствам нашей Земли. В промежутках между демонстрацией приёмов и спаррингами тренер, бывший житель планеты Навва, приятный сухонький старик, рассказал нам, что в одном дальнем мире жил воинственный народ, называющий себя ацдары, который однажды сумел захватить весь мир. Они были жестоки, так что уклонение от любых повинностей для мирного населения означало одно наказание – смерть. Угнетённые страдали столетиями, они не смели и помыслить о другой жизни, ведь несколько поколений родилось и выросло в неволе. Ношение оружия допускалось только чистокровными, то есть победителями.

Идя по улице, захватчики могли убить любого нечистокровного за ничтожную провинность и не понести за это наказания. Понятие демографического кризиса им было не знакомо, потому что каждая девушка, достигнув репродуктивного возраста, была обязана родить троих детей. Недостатка в рабах они не знали. Развиваясь свою общество, ацдары не позволяли того же наввитам, оставляя их безграмотными, невежественными, ценя своих домашних животных выше любого раба.

Конечно, такие бесчинства терпели не все. В отдалённых уголках планеты, подальше от метрополий, люди стали разрабатывать тактику ведения боя без оружия. Воины-захватчики были профессионалами и владели не только оружием, но и техникой рукопашного боя, поэтому перед рабами возникла поистине трудная задача: создать что-то, что превзошло бы систему угнетателей.

Так родилось Шин-то-ра, что в переводе значит «освободительная энергия неожиданного удара». Основным принципом является использование веса соперника против него, а броски и удары проводятся под такими углами и с такой скоростью, что их невозможно увидеть невооруженным глазом. Для успешного владения Шин-то-ра надо тренировать вестибулярный аппарат, равновесие и умение смещать центр тяжести.

Ещё одним важным компонентом этого единоборства являлись удары по болевым точкам. Конечно, ударная техника со временем развивалась. Шин-то-ра в итоге стало оружием куда более грозным, неожиданным и очень эффективным. Захватывались гарнизоны, к повстанцам попали сталь и порох. То тут, то там вспыхивали восстания, города сдавались один за другим, и некогда гордая раса победителей пришла к упадку.

Позже первооснователь Шин-то-ра совершенно случайно провалился в излом и перешёл в новую землю. Он поселился в неприметном монастыре и начал обучать братьев этому искусству, немного упростив и адаптировав его. Так, ветвясь и дополняя друг друга, начали рождаться боевые искусства Земли.

Мы сразу поняли, что тяжело нам в учении будет, очень.

Разминая бешено протестующие мышцы, мы слушали истории и готовились к новым нагрузкам. После адаптации мы выстроились на татами перед учителем, невысоким жилистым человеком с тихим голосом и очень пронзительным взглядом.

– Как я понимаю, не все изучали у себя на Родине искусство поединка. Это не страшно, при должном упорстве вы научитесь. Я бы хотел, чтобы вы разбились на пары. В зале поднялся гул занимающихся, хлопки рук по татами, звуки ударов о груши. Очень скоро стало понятно, что большинство из нас в лучшем случае владеет крестьянским стилем. В худшем – многим в подворотне надавал бы по шее даже начинающий хулиган. Мы выходили по очереди на спарринг, показывая, своё умение или полное невежество, слушая указания и замечания тренера. В основном это были неуклюжие попытки людей, никогда не дравшихся, руки пролетали в стороне от лица, или попадали по плечам.

Соседняя пара увлеченно пыталась пнуть друг друга, однако, из-за гравитации, это больше походило на неуклюжий танец двух пьянчуг. Рядом с ними, один из спаррингующихся попал сопернику кулаком в глаз, и теперь извинялся перед воющим от боли товарищем.

Мне в партнеры достался рыжий коренастый парень, которого за глаза называли «Рыжиком». В лицо никто бы не осмелился так обратиться к нему, потому что кулаки у парня были внушительные, да и ломаный нос не располагал к легкомысленному общению.

– Следующая пара, выйдите на середину ковра, остальные могут садиться, – проговорил наш учитель тихим голосом застенчивого преподавателя женской гимназии.

Я немного занимался борьбой, но потом забросил. Времени не было, да и, чего греха таить, денег. Несмотря на некоторый опыт, предстоящий спарринг заметно волновал, и ноги стали ватными.

Мой противник, задумчиво кивнув, встал в классическую стойку боксера, что меня нисколько не удивило. Начав сближение, мы сделали пару пробных выпадов. Его боковой, медленный, словно сонная муха, припечатал моё левое ухо. Левая сторона лица тут же вспыхнула пламенем. Мой апперкот, не встретив блока, ухнул ему в челюсть.

К сожалению, мы ещё не до конца адаптировались к местной гравитации, поэтому наши удары не отличались особой силой и оставались медленными. Отправить противника в нокаут было тяжело. Отшатнувшись и выкинув вперёд руку, Рыжик опять встал в стойку и пошёл на сближение. Нырнув под моим левым, он дал мне под дых, а когда я, выдохнув весь воздух, согнулся пополам, завершил серию боковым в лицо.

Очнулся я уже на татами. Сверху на меня смотрело лицо тренера. Он жизнерадостно улыбался и что-то говорил.

Все наши старания не прошли бесследно, каждый следующий месяц тело становилось послушнее, а гравитация незаметнее. Удары начали отличаться меткостью и профессионализмом, а мышцы с утра ныли меньше.

Через полгода знакомый грузовик вёз нас обратно по серой пустоши. На этот мы не лежали словно брёвна, а смотрели по сторонам, выискивая хоть что-то интересное в мёртвом пейзаже.

Парень в той же футболке с неизменной надписью открыл нам борт грузовика, и мы в последний раз сошли на землю негостеприимного мира.

– Удачи вам, ребята, – он каждому поочередно пожал руки, – надеюсь я не скоро увижу здесь новое пополнение.

Глава 4 Домой

Когда мы вернулись домой, то после гравитации того мира нам казалось, что мы не ходим, а просто летаем. То же было и с внутренним настроем: душа требовала деятельности, жажда применить знания на деле не давала покоя ни днём, ни ночью.

Для своих родных я был в командировке, работал переводчиком. Всё, что мне платили, я пересылал им. Деньги мне были не нужны, я находился на полном довольствии.

Не было торжественных встреч, пышных речей или даже захудалого банкета. Нас разобрали руководители отделов и мы оказались вовлечены в трудовые будни безо всякой передышки.

Первым моим заданием была миссия на Терринию. «Для общего развития», – как сказал Стас, довольно ухмыльнувшись.

Погода на этой планете всегда была отвратительная. Круглогодичная жара, иногда непредсказуемо сменяющаяся муссонами. После них всё плыло, дождь лил с неба сплошными потоками, небо озаряли молнии. Всё это продолжалось неделями, потом всё стихало и опять жарило солнце.

Обитателей этой планеты за характерный оттенок кожи мы за глаза называли «марсианами». Все они были среднего роста, очень крепко сложены и чрезвычайно сильны. Переговоры с ними всегда были непростыми – обитатели Терринии обладали крайне скудным спектром эмоций. Иными словами, после общения с ними кухонная табуретка могла показаться отличным собеседником с незаурядным чувством юмора.

В мои обязанности входило сопровождение посла на переговорах. Мы пытались выторговать у них право на разработку бесполезного для них рудника, содержащего Тинтариум – металл, из которого делалась наша броня. Он был легок и прочен, в сплаве получался бронежилет, который не пробивала ни одна современная пуля. Благодаря невероятной вязкости, которая гасила кинетическую энергию, исключались внутренние повреждения вроде поломанных рёбер и помятых внутренних органов.

Притом, что сами марсиане этот металл не добывали, они наотрез отказались снижать налоги на его добычу и доставку. Над этим-то мы и бились уже который месяц. Проблема была ещё и в том, что не всё население Терринии было довольно нашим присутствием, если слово «довольно» вообще можно употребить в данном ключе.

Крайне негативно настроенные жители (это выражалось сдвинутыми бровями и подозрительным прищуром глаз) нередко пикетировали наше посольство с призывом убираться туда, откуда мы пришли. Правда, никаких решительных действий они не предпринимали.

В один из таких дней, когда не надо было никуда идти, я сидел за изучением местных законов. Все пользовались автопереводчиками – учить их язык было бесполезно – сделать это был не в состоянии ни один здравомыслящий землянин. В марсианской речи использовалось пятьдесят согласных, тринадцать шипящих и двадцать глухих звуков. Положение ухудшалось наличием десяти тонов. Только шеф мог достойно отправить на этом языке так, что даже коренные жители почти одобрительно моргали.

Жара была ужасная, законы никак не лезли в голову. С улицы доносились одуряющие ароматы пряностей и тяжелый дух тягловой силы – в этом мире бензина не было, только скот. Привычно шумел базар за углом. Голова, наливаясь свинцом, клонилась к столу, перед глазами проплывали неведомые картины. Шум базара прорывался сквозь дрёму, нарастая и откатываясь, словно волны прибоя.

С первого этажа раздавались голоса, они перемешивались с голосами торговцев и торговок, рекламирующих свой товар. Раздался взрыв, и меня выдернуло из дремоты, ударная волна бросила мое тело на пол. Послышались крики, кто-то забегал по этажам. Вдруг грохнули нестройные выстрелы, и пронзительные вопли на миг заглушили все остальные звуки. Вскочив с пола, я помчался к двери.

«Марсиане», похоже, решили приступить к активным действиям. Они пытались взять наше посольство штурмом. Кобура, на стрельбищах никогда меня не подводившая, на этот раз отказалась расставаться с пистолетом. Влажными и трясущимися пальцами я пытался вытащить оружие, но тщетно.

В это время штурмующие полезли вверх на второй этаж. Охрана пыталась оказать сопротивление, но в тесных коридорах их просто смяли. Наступавшие были вооружены подобием пистолетов, кое-где мелькали ножи. Пол вскоре обагрился кровью. Всё это промелькнуло перед моим взглядом за считанные секунды, пока кто-то не дёрнул меня за шиворот. Это был Макс. Он потащил меня в комнату, где находилась кабинка Т-перехода.

Захватчики уже успели добраться до второго этажа, и теперь пули летели вслед нашей тесной компании, отскакивая от стен в непосредственной от нас близости. Влетев в кабинет и закрыв за собой дверь, мы побежали к переходу. Мгновение, и Макс отдаёт какие-то распоряжения, кто-то, прогромыхав по полу, бросается обратно в переход. Проход закрывается.

Позже я узнал, что на случай возникновения подобных инцидентов есть группа быстрого реагирования, которая разруливает ситуацию.

В том здании мы потеряли очень многих. Почти все штурмующие посольство были убиты. Контакт с этим миром, как я понял по обрывкам разговоров, был прерван.

Шеф метал громы и молнии. Удивительно, как его кабинет ещё не загорелся, наверное, противопожарные системы работали на славу. Проревев какое-то витиеватое ругательство и рявкнув: «Вон!», он со всей силы обрушил кулак на стол. Стол, однако, тоже был не лыком шит, и ломаться не спешил.

Как мне пояснили, раньше мебель на ура разлеталась, но потом умный начальник снабжения, вырвав последний клок своих седеющих волос, взял ребят из отдела быстрого реагирования и быстро нырнул с ними в портал. Вернулся с красивым резным столом цвета вишни. Лица у спецназовцев, к слову, тоже были нежно-вишневого оттенка, что свидетельствовало о добротности изделия. И точно, стол не подкачал.

Мы вышли из кабинета, вслед нам доносились гневные восклицания Стаса. Рыженькая секретарша Сюзанна, белокожая вампирша, устремилась к своему начальнику.

– У нас просто в Терринии осталась база с учёными, вот он и бушует, – пояснил Макс. – Вытаскивать их придётся, вот что. Скорее всего, там сильно завертелось. А как хорошо всё начиналось, – вздохнул зам. – И снова-здорово. Понимаешь, они ведь расисты. Себя считают выше других, а потому все якобы должны им уступать. Сегодняшний конфликт спровоцировала либо кучка фанатиков-ксенофобов, либо правительство – и то, и другое сыграет им на руку. Придётся искать альтернативу, а значит, опять мне туда возвращаться придётся. Ну что ж, тут мы и разойдёмся, – он протянул мне ладонь. – Удачи тебе, стажёр, надеюсь, свидимся ещё.

– Спасибо вам, Максим, желаю удачи, – слова показались неуклюжими, но ничего другого в голову не лезло.

– Погоди! Есть у меня для тебя задание, пойдёшь в отряде Саныча. У нас в джунглях исследователь пропал с группой. Надобно их найти! Очкарики …! – он вставил такое непотребное ругательство, что у меня, закалённого работой на заводе, захватило дух. – Дуй под его начало, скажешь, я отослал. Амуницию получишь на складе, – и широко шагая, он скрылся за поворотом.

Ага, на складе. Где он, склад этот? А Саныч как выглядит? Ладно, вопросы риторические, кто на них ответит. Вернувшись по коридору, я столкнулся с Сюзанной.

– Помочь? – она облизнула алые губки и плотоядно улыбнулась. Я её не боялся, но на заигрывания отвечать опасался: неясно, в каких они отношениях с шефом. Так что просто кивнул.

– Меня к Санычу отправили, а я его в глаза не видел, не подскажете, где его искать? – не мигая, я уставился на неё.