По ту сторону радуги

Нашли Калевала приют.

Бои все прошёл и бури,
Но сдался под натиском лет.
И только громадный Куйва
Оставил на Вечности след.

Руины тех древних сражений
Давно уже в землю вросли.
Но Кола полна отражений,
И мысли Борея – остры!

Русская гиперборея 2

Песнь кантеле тягуче
Под небом холодным звучит.
Но тут так пронзительно жгучи
Слепящего солнца лучи.

Играют они в торосах,
Разбившись о грани льда.
И пусть здесь трескучи морозы —
Душа вновь стремится сюда.

Здесь, в ледяной пустыне,
Свободою дышит она.
И ей, как в прозрачном Сапфире,
Гиперборея видна.

В краю, где кузнец Ильмаринен
Когда-то ковал небосвод,
Она не исчезла и ныне:
Она в каждом камне живёт!

Русская гиперборея 3

Великий Кутха крылья распростёр
Над бесконечными, как океан, снегами.
И только крохотный, едва живой костёр
Остался между Мрака берегами.

Один из берегов – седая Ночь,
Полгода здесь царящая бессменно.
Другой же – Смерть. Не в силах превозмочь
Никто её объятий во Вселенной.

Но до тех пор, пока горит костёр,
Не смогут берега соединиться.
И Калев не потупит грустно взор —
Детьми своими может он гордиться!

Сфинкс

Звериные боги чёрной земли,
Ты их не зови – не услышат они.
Здесь только песок – и орёл в вышине,
Да крики верблюдов в ночной тишине.
Здесь три пирамиды безмолвно стоят,
Как горные пики, на солнце горят.
Нил мутные воды тут катит вперед,
Его благодатным зовёт здесь народ.
Арабы, мамлюки прошли чередой,
Несясь, как хамсин, над великой страной.
Но Сфинкс безразлично взирал с высоты
На их обречённые планы, мечты.
Он Сторож Времён, человек для него —
Песчинка, что канет в пустыне веков.
Людские надежды исчезнут во тьме —
А он будет вечен в своём вечном сне.

Пляска Муу

В червонном золоте заката,
Над бело-синею змеёй,
Открыв дорогу из Дуата,
Начался танец роковой.
«Анх уда снеб» – шепнули губы,
Вдруг вспомнив мёртвый уж язык.
И Упуат оскалил зубы,
Хотя смеяться он отвык.
Осирис с нежною Исидой,
Под звуки систра в круг войдя,
Своей божественною силой
Сердца бессмертных бередят.
Чеканный шаг, чеканный профиль,
Хеджет и дермет, снег и кровь.
И Мертсегер, без предисловий
Дарящая свою любовь.
Над ними Сокол, ввысь летящий,
Простёр всесильные крыла.
Великий Ра, светло горящий —
И тот оставил все дела.
Застыл Та-Кемет, поражённый,
«Иалу!» – ветер простонал.
И пер-оа перворождённый
Селкит за талию обнял!

Клеопатра

За что, о, боги, обманули вы меня?