Вещие сны капитана Фролова

Последние недели беременности протекали тяжело. Августовское солнце испепеляло землю. Было очень жарко и душно. До предполагаемой даты родов, поставленной в женской консультации Придольска, оставалось десять дней. Алёна лежала в полудрёме на мокрых от пота простынях и беззвучно молилась, еле шевеля губами. И вдруг сильная боль пронзила живот. Алёна от неожиданности громко вскрикнула. Али понял, что нельзя терять ни минуты, и срочно повез женщину в больницу.

В роддоме Алёну положили на каталку и сразу же повезли в операционную. Никто ничего не спрашивал у неё. Доктора и медсёстры разговаривали между собой на непонятном языке, и не реагировали на её протестующие жесты. Последнее, что почувствовала измученная женщина, как ей стянули жгутом левую руку и что-то ввели в вену.

Глава 5. Страшный день

Этот августовский день врезался в память Алёны поминутно. Али уехал куда-то рано утром, пока молодая женщина и сын сладко спали. Алёну разбудил требовательный плач ребёнка. Она быстро соскочила с кровати и подошла к нему:

– Джамиль, мой дорогой! Ты проснулся и зовёшь маму?

Мальчик, увидев мать, перестал плакать и стал тянуть к ней ручки, пытаясь выбраться из своей детской плетёной кроватки. Алёна ласково подхватила его на руки и стала кружиться с ним по комнате.

– С днём рождения, мой сынок! Вот тебе уже годок! – складно пропела она и поставила ребёнка на пол.

Джамиль улыбнулся и сделал неуверенный шаг в её сторону.

– Молодец! Давай ещё! – подбадривала она малыша. – Папа приедет и обрадуется: наш Джамиль научился сам ходить!

Мальчик сделал ещё один неуклюжий шаг и, потеряв равновесие, шлёпнулся на пол, совсем не расстроившись при этом.

Алёна покормила малыша завтраком и вышла с ним во двор. Там играли соседские дети – мальчики двух и трёх лет под присмотром своей матери. Соседка Аиша была единственным человеком, с которым, кроме Али, общалась Алёна. Разговаривали они между собой с помощью жестов и своеобразного, только им одним понятного языка, состоящего из смеси русских и местных слов. Алёна попросила Аишу приглядеть ещё и за своим сыном, а сама пошла в дом собираться.

Вчера Али принёс две большие сумки и сказал, что надо подготовить вещи к отъезду. Куда они поедут, он не сообщил. Алёна сама решила, что он, наконец-то, повезёт их к своим родителям. Ведь теперь сын подрос и выдержит дальнюю дорогу. Пока она сортировала детские вещи, понимая, что брать то, из чего Джамиль вырос, неразумно, Алёна вспоминала прожитое время в этом доме. Сюда год назад привез Али её с новорожденным младенцем из роддома. От роддома осталось жуткое воспоминание и грубый рубец внизу живота. Надо отдать должное Али, но дом он успел подготовить за те пять дней, что Алёна находилась в больнице. Он купил и кроватку, и коляску для малыша, и даже детские вещи. На какое-то время он опять стал внимательным и нежным, охотно помогал молодой матери ухаживать за ребёнком. Но, чем больше становился Джамиль, тем меньше времени Али проводил дома, тем более жёстким и суровым он был, когда возвращался. Однако, Алёна уже ни так сильно расстраивалась из-за этого. Она вся была поглощена заботой о сыне. Джамиль был очень похож на своего отца: такие же большие карие глаза с поволокой и каштановые волнистые волосы, только кожа заметно светлее.

Собрав вещи сына в одну сумку, Алёна во вторую положила свои. Так велел Али – упаковать их раздельно. Странно, но в тумбочке она не обнаружила никаких документов, ни своего паспорта, ни свидетельства о рождении сына. Она стала вспоминать, когда видела их в последний раз, да так и не смогла вспомнить. «Али, приедет – у него спрошу», – решила женщина.

Забрав малыша с улицы домой, Алёна начала готовить праздничный обед, ведь у Джамиля сегодня день рождения! Хотя Аиша и объясняла, как могла, что мусульмане не празднуют дней рождения, а отмечают только религиозные праздники, молодая русская женщина не могла в душе с этим смириться.

Алёна покормила сына и, уложив его спать, подошла к окну. Два больших чёрных внедорожника ехали по дороге по направлению к их дому. Через пару минут, Алёна с удивлением увидела, что они припарковываются прямо у дверей. Из одного из них вышел Али. Молодая женщина поспешила открыть ему дверь. Али был очень мрачен и даже не поздоровался, когда вошёл в дом. Он осмотрел сумки с собранными вещами и стал быстро засовывать свою одежду, вынимая её из шкафа, к вещам сына. Затем, так и не сказав ни слова, он взял эту сумку в одну руку, коляску сына – в другую, и отнес в машину, на которой приехал. Когда он вновь вошёл, Алёна устремилась к нему, но он отстранил женщину, не дав ей задать ни одного вопроса. Али наклонился к детской кроватке и, бережно взяв спящего сына на руки, отнёс в ту же машину. Потом он залез рядом с ребенком на заднее сиденье и закрыл дверь автомобиля. Машина сразу же тронулась с места. Алёна в оцепенении смотрела в окно, не осознавая, что произошло.

– А, я?! Как же я? – закричала бедная женщина, падая на пол и заливаясь слезами.

– А ты поедэш с нами, – на ломаном русском ответил грубый мужской голос.

Алёна в ужасе подняла голову: в открытом дверном проёме стояли двое бородатых мужчин в чёрных футболках и чёрных, с белыми узорами, повязках на голове.

– Нет! Нет! Я никуда не поеду! Отдайте моего ребёнка! Али! За что? – рыдала Алёна, пытаясь спрятаться от нежданных визитёров.

– Али продал тибя нам, – с акцентом ответил тот же мужской голос, – забирай свои вэщи и пащли в машина.

– Как это продал? Кому это вам? – в голове Алёны никак не могли уложиться эти слова.

– Жэнщина! Если хочешь, когда-ныбудь увидеть сына, не задавай вопросов, иди в машина!

Что оставалось делать несчастной женщине? Алёна взяла сумку со своими вещами и пошла, сопровождаемая говорившим с ней, к машине. А в это время второй, молчавший и, по-видимому, не понимавший по-русски, собрал в пакет всё, что было приготовлено на праздничный обед. Этот пакет, уже в машине, он молча вручил Алёне.

«Что же это? Как же так? Что теперь будет?» – вопросы, на которые не было ответа, проносились в голове пленницы, а слёзы лились из глаз.

Машина ехала очень долго, возможно, несколько часов. За окном однообразно белели нескончаемые пески. Это была пустыня. Ни одного населённого пункта на пути. От монотонного пейзажа и потряхивающей езды клонило в сон. В голове заливисто звучал детский смех, а губы шептали: «Джамиль! Джамиль!»

Машина резко остановилась, и Алёна проснулась.

– Выходи! – приказал один из её стражников.

Алёна вышла из машины у палаточного лагеря посреди пустыни, на воротах которого развивался чёрный флаг с белыми узорами, как повязки на головах мужчин.

– Тэперь ты здесь жить будешь, – так же с акцентом сказал мужчина, – ты же мэдсестра?

Алёна молча кивнула.

– Вот и хорошо! Будешь работать мэдсестрой! И станешь правовэрной мусульманкой.

Глава 6. Расследование

«Да что же это такое? – подумал Максим. – Уже среди белого дня начинает преследовать это видение? И ведь не настолько устал, чтобы за рабочим столом отключаться. Ясно одно – пренебрегать этой историей, связанной с непонятной девицей, нельзя. Иначе обидится дама по имени Интуиция, которая редко меня подводила, а вместе с ней может отвернуться и более капризная дама по имени Фортуна».

Случай был тем более примечателен, что за всё время службы в полиции, с Максимом ничего подобного не происходило. И людей-нелюдей повидал более, чем достаточно, и, услышав об очередном происшествии, в голове сразу вспоминалась куча аналогичных случаев. Здесь же чувствовалась абсолютная новизна, словно сыщицкая судьба бросала вызов, подвергая очередному испытанию. И уж давно не зелёный юнец, бегающий и роющий носом землю, но отказаться от такой необычной загадки, означало бы потерю интереса к своей профессии. Окончательно предаться рутине и считать оставшееся до пенсии время? Нет, это не для Максима. Во всяком случае, пока.

Второй допрос задержанной ничего не добавил ни на йоту. Всё тот же взгляд в пол, молчание, никакой реакции прислушаться к голосу разума. Но Максима это не обескуражило. «Нравится сидеть – пусть посидит», – подумал он.