VHS, или Квадратный компакт-диск

– Не… такого я не слышал, – простодушно ответил Леша.

Подумал и повторил:

– Нет, такого тут не бывает. Ты, наверное, американских фильмов насмотрелся?

О стрит-рейсинге, гонках по городу, Феликс знал, но чтобы тут, в Донецке, – действительно слышал впервые.

– …а оператор эту самую гонку снимает с пассажирского места, правильно?

– Правильно, – кивнул Леша Шматко, – это и называется «ехать оператором в машине».

Он хотел было еще что-то сказать, но увидел кого-то за спиной у Феликса, воткнул сигарету в губы и подхватил с асфальта свою тяжелую Бетакам.

– Ну, я пошел.

Это был Подскребаев. В своей неизменной белой рубашке с короткими рукавами. Он несильно хлопнул Феликса по плечу, наклонился близко к его лицу, но взглядом проводил Лешу Шматко с камерой.

Сказал коротко:

– Вон, видишь возле Танка микроавтобус стоит? Бери свою камеру и бегом туда.

Ни «здрасьте», ни «как дела»…

Сказал и пошагал дальше через толпу, неторопливо отодвигая в стороны попадавшихся на пути.

Вот теперь Феликс понимал, зачем он здесь и что от него сегодня потребуется.

Он вернулся к своему зеленому Ланосу и, поразмышляв, взял две камеры: Соньку и ту самую миниатюрную Гоу-Прошку с набором крепежа.

Недалеко от Танка, памятника герою Великой Отечественной полковнику Гринкевичу, который (якобы) на этом танке самым первым ворвался в Донецк и освободил шахтерский город от фашистов, стоял наглухо затонированный Mercedes Sprinter.

Какая ирония – рядышком русский Т-34 из прошлого и немецкий автопром из сегодня.

У открытой двери Спринтера стоял здоровый коротко стриженый крепкий парень, гладко выбритый, и – так же, как и Подскребаев, – в белой рубашке с коротким рукавом и в черных тщательно отглаженных брюках. Он перегородил дорогу Мудрицкому и оглядел с головы до ног, но услышав из автобуса чей-то голос, проговоривший слово «оператор», отодвинулся в сторону. Феликс втиснулся внутрь со своей немаленькой сумкой, широкая спина за ним тут же вернулась на место.

Со свету Мудрицкий наткнулся на чьи-то ноги, споткнулся через что-то громоздкое, больно ударившее по ноге, но быстро сориентировался, сделал вглубь несколько широких размашистых шагов, словно по наклонившейся палубе, и упал на свободное место, взгромоздив на колени сумку с камерами.

И оглянулся.

В мягких кожаных креслах сидели, в общей сложности, человек восемь. У многих, как и у самого Мудрицкого, на руках сумки, а в проходе на полу – также сумки-кофры из-под камер и штативы. Такой же громоздкий штатив на полу и «ударил» Феликса по ноге.

Два самых передних кресла микроавтобуса, водительское и пассажирское, были развернуты в салон, и там возле лобового стекла получалось нечто вроде президиума. В водительском кресле сидел Подскребаев, а на месте пассажира – молодой человек, также коротко стриженый и также гладко выбритый. Черные брюки и белая рубашка с коротким рукавом – это у них, похоже, униформа.

– Я ведь тебе говорил – самую маленькую, – услышал Феликс голос Подскребаева.

– А она у меня тут тоже есть, маленькая, – он постучал по крышке кофра. – Просто сумка большая.

Сзади кто-то что-то сказал, Феликс не расслышал, но «зал» рассмеялся, Мудрицкий снова оглянулся. Глаза уже привыкли, и он разглядел, что в микроавтобусе в основном-то как раз и сидели видеооператоры: с разных каналов, из разных студий, лица почти все знакомые за исключением двух. Мудрицкий коротко поднял руку в знак приветствия, кто-то кивнул в ответ, кто-то «промолчал».

– Итак, начнем, – Подскребаев держал в руке лист бумаги, но смотрел в «зал». – Для тех, кто еще не в курсе: старт от заправки Тюменской нефтяной компании ТНК, что за Мотелем, на поселке Калинкино, на перекрестке улиц… – Подскребаев наклонился к белому листу, – …короче, сами знаете, где это.

И снова поднял взгляд от листка:

– Едем по маршруту: Мотель, далее проспект Ильича до улицы 50-летия СССР, перекресток 50 лет СССР и Театрального проспекта, далее по Театральному на Первую Линию. С улицы Артема на Киевский проспект мимо Северного автовокзала и далее – по прямой до конца. Финишная черта – кольцо «Аэропорт»! Парковка за троллейбусной остановкой. Всем понятно? Пилоты, понятно?

На передних креслах кивнули, и в одном из них Феликс узнал Николая Дмитриевича. Сегодня он был не в традиционном деловом пепельном (или черном, или сером) костюме, а в мастерке необычно глубокого синего цвета.

Подскребаев наклонился к своему листу бумаги и, внимательно водя пальцем по строчкам, продолжал:

– Операторы стоят… на Мотеле трое: на клумбе в центре Зотов, на клумбе со стороны Макеевского шоссе – Иванченко, на клумбе в сторону моста – Филимонов. На перекрестке проспекта Ильича и бульвара Шахтостроителей – Сергиенко с Фадеевым…

Теперь, предварительно и предусмотрительно вооруженный информацией от Леши Шматко, Мудрицкий слушал с пониманием процесса и, когда Подскребаев закончил перечислять точки съемок и «закрепленных» операторов, поднял руку.

Молодой человек в пассажирском кресле рядом с Подскребаевым коснулся локтя своего шефа, и тот поднял глаза.

– Чего тебе, Мудрицкий?

Феликс встал, словно студент в аудитории:

– Все ваши локации правильные, грамотные, но третьего оператора на Мотеле я бы поставил не на клумбе, а на мосту, на самом верху. Там есть место, где можно устроиться со штативом. Когда мы снимаем тест-драйвы, я всегда рекомендую эту точку съемки. Более длинный и более красивый план получается…

Подскребаев бросил вопросительный взгляд на Николая Дмитриевича, и тот через короткую паузу равнодушно шевельнул плечом, Феликс это увидел.

Федор вздохнул, обдумывая слова Феликса, и ответил:

– Мудрицкий, операторы стоят на перекрестках не для того, чтобы снимать «красивую картинку», а для того, чтобы фиксировать нарушения Правил дорожного движения. Пилоты, услышали?

Федор обвел взглядом первые ряды.

– Все нарушения пенализируются. Проезд на красный свет – снятие с гонки. ДТП – снятие с гонки. Ремонт всех пострадавших гражданских автомобилей и лечение людей за свой счет, плюс штраф организаторам… и так далее. Все помнят?

Феликс опустился на место.

– Теперь машины… – и Подскребаев начал перечислять имена и фамилии, экипажей.

Всех машин и их экипажей – водителей с операторами на месте правого пассажира – оказалось пять.

Феликс пожевал своими тонкими губами: кто тебя, блин, за язык тянул?

Но – что правда, то правда, – когда гонка началась, Феликс все-таки поймал краем глаза оператора на Мотеле, и тот находился как раз на макушке моста.

Глава 12 Докторский обход

…весна, 1972-й год…

Удивительная штука – медицина.

Я полусидел на подушке, Вера держала перед моим лицом небольшое зеркальце, и из него смотрел на меня не умудренный жизнью пятидесятилетний мужчина «в расцвете», а – мальчик…