Неповторимые фантастические истории

Негромко потрескивали дрова в костре, на молодой березке висели два котелка с моим ужином, а я сидел перед огнем с сигаретой и думал, что если не везет, то это надолго.

Было уже совсем темно, даже от костра остались только угли, когда я спрятался от непогоды под пленкой, в своем спальном мешке. Под спальным мешком лежал топор, а на моем поясе в ножнах висел огромный охотничий нож, наточенный как бритва. Его я брал с собой только в исключительных случаях, – когда ехал в какие-то дебри, подальше от жилья. Это был мой последний шанс: – отбиться от своих врагов или зверей. В детстве я его сам отковал и надеялся на него, как на себя. Кроме того, он был заговоренный и освящен в церкви.

Среди ночи я проснулся от волчьего воя. Он то приближался, то удалялся и умолкал, чтобы через некоторое время начаться снова. Я проснулся и почувствовал, что на пленке скопилось масса воды, и она начала литься на мой спальный мешок. Я высунул руку и потрогал – так и есть, спальный мешок был влажный. Чтобы ноги не замерзли совсем, надо было встать и натянуть пленку сильнее, а то я промокну и не высплюсь.

Вылезать из теплого спального мешка мне не хотелось, и я оттягивал этот момент насколько можно дольше. Но когда прямо у меня под ухом раздался треск сучьев, я пулей вылетел из спального мешка и по дороге на всякий случай прихватил топор. В результате такого быстрого поступка я задел пленку и с полведра воды вылилось мне на голову. Пробуждение было стремительным и окончательным. Я занес над головой топор и был готов порубить в мелкие щепки любого, кого обнаружу рядом.

Было темно, в костре еле светились угольки и сквозь еловые ветки пробивался лунный свет, при котором я увидел горящие глаза какого-то существа. Оно двигалось медленно, прямо ко мне, и у меня волосы встали дыбом от ужаса. Разбираться, кто ко мне направляется, не было времени, – мне хотелось немедленно убить своего ночного гостя, и забыть об этом. Между мной и горящими глазами было метра три-четыре, и я изо всех сил бросил топор, прямо в эти горящие глаза.

Я был на сто процентов уверен, что попал, так как умел кидать топор и днем и ночью. Глаза ночного гостя потухли, но он был еще жив и по-прежнему приближался мелкими шагами. Я потрогал локтем нож, достал его из ножен и пригнулся. В следующий момент я увидел при свете луны, кто ко мне пожаловал. Огромные клыки, взъерошенная длинная шерсть и ужасное тело не то волка, не то медведя. Нож в моей руке загорелся ярким желто красным светом, описал дугу, и сверкающее его лезвие чуть-чуть не достало до этой ужасной морды. Но и этого было достаточно: – неведомый зверь отпрянул и продолжал пятиться в темноту. Я уже стал видеть в темноте, как филин и следил за каждым его движением. Но скоро он пропал из моих глаз, и я с облегчением выдохнул, – мои волосы опустились, вместе с шапкой, и я начал искать зажигалку в кармане.

Когда нашел, сразу же поджег бересту, которая лежала под моими нарами. Сразу стало светло и страх с ужасом отступили. Костер разгорелся и я осмелел настолько, что отправился за моим товарищем – топором. Он лежал под елкой, и когда я принес его к костру, то лезвие его было в крови: – значит, я удачно попал и ранил этого зверя.

Теперь, когда было светло, костер уже разгорелся, а топор и нож были при мне, я закурил. Надо же, какой кошмар…

Спать я больше не мог, но и сидеть без дела тоже: – ждать, что еще какая сволочь пожалует ко мне в гости, было невыносимо. И я сначала позавтракал, потом вытряхнул пленку и начал собираться. До рассвета было еще целый час, и я не спешил, – старался все делать медленно, с чувством, с толком, и устраивал себе частые перекуры.

Первый луч солнца выскочил на место моего ночлега, и я оживился: – все мои вещи уже были упакованы в рюкзак, и мне осталось только одно, – отыскать труп моего ночного гостя. С топором в руке я начал поиски, – отодвинул пару еловых ветвей и увидел лужу крови. По каплям крови я шел метр за метром и, пройдя несколько десятков метров, увидел неподвижное тело волка. Подходить к нему я не спешил, взял в руки палку и перевернул. Это и был волк, с рубленой раной на голове. Но волки летом не кидаются на таких как я, одиночек, и к тому же я был не совсем уверен, что это был волк. Пораскинув своими мозгами, я пришел к выводу, что волк превратился в оборотня и если бы не мой нож, загрыз бы меня к чертовой матери.

Оставлять труп волка-оборотня просто так я не мог, и, схватив сухую осину, выдрал ее с корнем и ножом заточил ее, как карандаш. Потом проткнул волка насквозь, и мне показалось, что его глаза на краткий миг сверкнули малиновый светом и угасли навсегда. Осиновый кол так и остался в теле волка-оборотня, а я взвалил на плечи рюкзак, вышел на лесную дорогу и пошел домой.

Мне осталось идти совсем недолго – уже через полчаса по прямой, как стрела лесной дороге, я вышел к железной дороге и успел добежать до полустанка, где уже меня ждала электричка. Я уселся у окна и достал компас и карту. Компас уверенно показывал на север, а карта была обычной картой Полярного Урала, и сбоку на ней были указаны обычные географические координаты, которые я помнил, когда последний раз здесь работал геологом. Ничего удивительного в ней не было.

Я ехал домой и поглядывал на свой охотничий нож и чувствовал в рюкзаке топор, которым я убил оборотня. Чары нечистой силы пропали, и я это чувствовал всей своей шкурой. Можно было выйти и заняться поисками изумрудов на любой остановке, и я был уверен, в том, что набил бы свой рюкзак необыкновенными, большими зелеными кристаллами за каких-то полчаса, прямо на тропинке, или у остановки электропоезда.

Я подумал об этом раз, другой и наконец, решился: – встал и прошел в тамбур.

Мусороуборочная машина

Борьба с мусором в моем частном доме носила нерегулярный характер: – весной, когда надо было готовиться к посадке разных вкусных и не очень садовых культур, мне надо было очистить огород от всякого мусора, который за время почти полугодовой зимы накапливался в снегу, который лежал в огороде. Это только кажется, что с неба зимой падает только снег, который весной растает, вода впитается в землю, и от огородников потребуется только вскопать грядки, посадить туда семена и ждать урожая. Я почему-то так и думал раньше: – когда не копал грядки и не садил в них разные семена, а был далеко от забот, связанных с огородом. И когда мне пришлось им заняться, то всегда, когда весной таял снег, не рассчитывал на большое количество мусора, потому что осенью оставлял огород пустым от всякой ботвы, незрелых яблок и разных несъедобных кореньев. Я все закапывал в специально выкопанных шурфах и канавах на глубину метра два, а то и глубже.

Но в действительности все оказалось сложнее, – за зиму в мой огород сваливался разный мусор, который вытаивал весной, и мне приходилось его убирать. Ладно, если этот мусор был бы представлен полиэтиленовыми пакетами, разной упаковкой от конфет, которые приносил ветер или вороны с сороками. Это было мне понятно, и я против этого никогда ничего не имел. Но когда я обнаруживал на моих грядках обломки всяких летательных аппаратов и всякий мусор, который высыпал на мой огород какой-нибудь неопознанный летающий объект, я сердился и проклинал всех пришельцев, инопланетян и всех остальных космонавтов, с их космическими станциями.

Чего только не вытаивало весной, когда солнце растаивало снег! Мой огород напоминал свалку, на которой можно было встретить обломки космических аппаратов, мертвых космических мышей, тюбики от завтраков и обедов космонавтов, всякие электронные платы и устройства. Иногда, правда, из космоса прилетали изделия из благородных металлов, – например, из золота, платины и редкоземельных элементов. Их я, конечно, собирал с удовольствием, а затем продавал скупщикам, которые весной раскатывали на грузовиках по улицам нашей деревни. Раньше они интересовались только железом, а когда поняли, что с неба зимой сыпется манна небесная: – золото с серебром и редкоземельные элементы, то стали их покупать, а железо оставили в покое. Так что садить семена в грядки можно было только тогда, когда весь этот космический хлам был убран с огорода, отправлен на свалку, или на переработку. Для этого несколько раз в неделю по нашим улицам проезжала самая настоящая мусороуборочная машина, и все жители кидали в нее весь мусор, который они находили в своем хозяйстве.

Однажды, ранним утром, когда я выспался на славу после очередной трудовой недели, зевая на каждом шагу, мечтая еще поспать и досмотреть приснившийся мне интересный цветной сон, я, сонный как муха, побрел на кухню с одним желанием: – глотнуть холодного чая, выглянул в окно и ужаснулся, – весь мой огород был засыпан космическим мусором. Я глотнул холодной заварки и посмотрел на часы: – скоро должна подъехать мусороуборочная машина, и мне следовало поторопиться – собрать мусор и вытащить его на улицу. Но надо было сначала победить лень и желание еще поспать, так как я всю ночь смотрел сны, один лучше другого. Сила воли, по-моему, у меня еще не кончилась, и я сквозь сон побрел на работу: – собирать мусор.

Еще сонный, как осенняя муха, я набрал целый мешок с космическим мусором и едва вытащил его на улицу. На ней я увидел необычную картину: – вместо обычного КАМАЗа по нашей улице летело небольшое летающее блюдце, за которым в полуметре от него тащился небольшой прицеп, наполовину заполненный мусором. Он был меньше кузова КАМАЗа, и на нем сидело два гуманоида, которые хватали с дороги мешки с космическим мусором и кидали в этот прицеп. Причем они оставляли на месте бытовой хлам, а интересовались только мусором, который был явно космического происхождения. Это было невероятно, но факт.

Они были одеты в комбинезоны, рост у них был немного меньше, чем у людей, а на шее у них были черные обручи. А так они издали почти не отличались от людей: – две ноги, две руки и одна голова. Правда, на руках у них было не пять пальцев, а целых шесть, и черты лица у них отличались от человеческих: – нос у них был на лбу, губы очень толстые, а уши треугольные, с кисточками на концах, похожие на кошачьи. Мои соседи тут же завопили, – типа, «Дожили!» А эти два гуманоида тут же ответили им своими металлическими голосами, типа: – «Что еще будет!» Соседи сразу заткнулись и отошли в сторону.

Когда космические мусорщики поравнялись с моим домом, я сел на свой мешок с мусором и закурил Приму. Один из них было сунулся за моим мешком с мусором, но я в это время выдохнул в его сторону весь дым от затяжки, и этот гуманоид едва устоял на своих кривых ногах. Больше он не думал о мусоре: – описав небольшую дугу около моего дома, он упал, – рядом со своим блюдцем. Второй гуманоид, его партнер, погрозил мне шестым пальцем, и сказал своим металлическим голосом: – «Нехорошо!», на что я ответил ему, чтобы он валил отсюда по-скорому, а то я закурю не одну сигарету, а две, и выдохну в его сторону в два раза больше дыма. Летающее блюдце зависло на месте, а мусорщик, который упал, встал и устроил со вторым небольшое совещание.

Оно закончилось быстро: – блюдце снова полетело по улице, а оба инопланетянина бросали на меня косые взгляды, из которых я понял, что встреча наша была не последней, и они запомнили меня, чтобы при случае отомстить. Но это меня не особенно волновало: – я прожил в этом поселке уже много лет и плевать я хотел на эти косые взгляды. Если они захотели неприятностей или драки, то они их получат. Как говорили в зоне, бог не фраер, он знает, кому подать.

Время шло незаметно, день за днем, и я уже начал успокаиваться с этим мусором и гуманоидами. В огороде все у меня было убрано, и я уже начал копать грядки под всякие зеленые витамины. Но эти два неземных фраера, как я понял, меня не забыли, и однажды, когда я вышел на улицу, обнаружил около моего дома целую кучу хлама. Я поворошил ее ногой и сразу понял, чьих рук это дело: – это шестипалые мусорщики выкинули мне этот хлам. Как-то после этого случая они мне не попадались на глаза, но теперь я разозлился не на шутку, и стал думать, что с ними сделать.

Может, их запустить опять в космос, чтобы они знали, как пакостить мирному, земному интеллигенту? А летающее блюдце оставить себе в качестве трофея? Я почему-то подумал, что оно мне пригодиться: – я бы на нем летал на рыбалку или в лес, за грибами. И на этой внеземной лошади я вывез бы много рыбы с пруда, навозил бы множество белых грибов и массу ягод. Кроме того, мне иногда требовалось тележка, чтобы привести железную руду из карьера, чтобы выплавить железо для хозяйства, а старая тележка у меня сломалась, и чтобы ее починить, надо было здорово потратиться на новые колеса. А с этим летающим блюдцем я бы горя не знал.

Я посмотрел на кучу мусора и хлама, который мне оставили эти два космических негодяя, и кровь закипела в моих жилах, венах и капиллярах. Но, как говориться, ожидание мести убивает скорее, чем сама месть, и я вспомнил, что месть надо подавать холодной: – она лучше усваивается. Но терпеть эту кучу около моего дома я был не намерен, поэтому нашел пару мешков и наполнил их этим мусором. Теперь мне осталось дождаться этих космических мусорщиков и запустить их в космос: – на свою родину.

Для них я приготовил сюрприз, даже два. Подождал два дня, и увидел их на горизонте. Они также ехали на прицепе за летающим блюдцем, которое не спеша скользило по нашей улице в полуметре от дороги. Перед этим я подготовил для них прощальный подарок: – выяснил, что самое ценное для них было,– цветной металл, электронные схемы, разные радиодетали, и положил это все богатство около своих ворот.

А у меня во дворе находились две важные вещи: железная труба большого диаметра из-под газопровода большого давления, – на треноге, заваренная с одного конца, из отверстия которого торчал фитиль, и электрическая пушка с небольшой трубой, в которой уже дымился пара килограммов табака с разной сухой лекарственной травой. Я ждал.

И когда эта похоронная процессия доехала до моего дома и оба космических мусорщика уставились на богатство, которое я аккуратно разложил на полянке перед воротами, тут, как чертик из табакерки, на сцене появился главный персонаж этого спектакля: – это был я, собственной персоной. В одной руке я держал электронную пушку с распылителем, а в другой зажигалку. Мое появление было совершенно неожиданным для этих инопланетных лохов, и они сначала встали, как две неподвижные статуи, а пока они думали, что к чему и зачем, я установил распылитель на землю и нажал кнопку своей зажигалки.

Содержимое трубы моментально загорелось, и из нее полез густой дым буро зеленого цвета. На меня этот дым не действовал: – я был в респираторе и в маске для подводного плавания. Не давая им времени на раздумье, я включил пушку, и вентилятор пушки послал это густое облако дыма в сторону инопланетян. Они находились в метрах двух от меня и сначала скрылись в густом дыму, но потом я их увидел: – оба лежали на траве без сознания.

Настало второе действие спектакля, – безо всякого антракта. Я остановил вентилятор, сунул трубу с горящей отравой в бочку с водой, которая была в палисаднике, а потом выкатил из двора мое приспособление для отправки этих мусорщиков в космос. Оно напоминало Царь-пушку, только без колес. Вместо них я сделал прочную треногу, на которую одним махом водрузил эту трубу. Взрывчатки у меня не было, поэтому заряд был составлен из самодельного пороха, в который я накрошил головок от спичек. Заряд был довольно мощный: – его было почти полметра в трубе.

Чтобы им не поджарило пятки, я, как гуманный человек, забил в трубу весь запас искусственного базальта, которым утепляют стены в новостройках и мои старые валенки. У меня получилось что-то вроде пыжа, который использовался в патронах для ружей. Только вместо одностволки двенадцатого калибра у меня была толстостенная труба почти метра в диаметре, а для прочности в ней находилась труба немного меньшего диаметра: – чтобы не разорвало этот исполинский ствол. Я еще подумал, что неплохо бы нарезать в ней резьбу, чтобы содержимое летело дальше, но метчика подобного размера в мастерской не оказалось, и я остановился на гладкоствольном варианте орудия.

Когда я установил эту Царь- пушку на треноге, я вернулся к неподвижным телам инопланетян: – связал их вместе и засунул в свою пушку. Теперь все было готово. Я достал сигарету, зажигалку, потом зажег сначала свою сигарету, а потом фитиль, который торчал из запального отверстия, и сразу залег в придорожной канаве. Когда бабахнуло, я чуть с испугу не выплюнул сигарету, но потом сразу достал бинокль и уставился в голубое небо, по которому пролетел этот странный снаряд, – из двух связанных инопланетян. На краткий миг я уловил в бескрайнем небе точку, которая тут же пропала: – она, по моим расчетам, уже была в нижнем слое стратосферы, и если продолжит свой полет, пролетит ее и выйдет на орбиту Земли.

Мне на какой-то момент стало по-человечески интересно, – сколько времени они будут летать по околоземной орбите, и что с ними будет дальше:– улетят ли они в космос, как я планировал, или сойдут с орбиты и сгорят в атмосфере? Ну, гадать я долго не стал – пускай полетают напоследок, подышат свежим воздухом в космосе…

Теперь, когда я отправил своих врагов подальше от себя, я осмотрел свои окна и окна близлежащих домов. Свои я предусмотрительно заколотил досками, а соседей не стал предупреждать, – они мне бы не дали добро на выстрел, а может быть, вызвали бы милицию с полицией. К моему удовольствию, окна у всех остались целехоньки, но соседи, конечно, стали выходить и интересоваться, что это было. Я вмиг затащил Царь-пушку во двор и тоже вышел, поинтересоваться, что дают… – что за шум, а драки нет.

На улице, перед моим домом, висело осиротевшее блюдце с прицепом, и когда все разошлись по домам, я набросил на блюдце большую старую палатку, привязал к ней трехколесный велосипед и потащил его огородами за веревку, как корову в лес. Дотащил его до старого железорудного карьера, освободил от прицепа, велосипеда и стал с ним разбираться.

Оно было небольшое,– метра четыре диаметром. В центре был колпак из прозрачного материала, а под ним были видны два кресла и панель управления. Я походил вокруг блюдца весь в размышлениях, а потом заметил около колпака шесть небольших углублений, – они были, по-моему, для пальцев. Я моментально засунул в них свои, а для шестого пальца использовал палец другой руки. Что-то щёлкнуло, колпак раздвинулся на две половинки, и я, встав на упавшую березу, залез и уселся в одно из кресел. Пошарил под ним, немного отодвинул от пульта, и мне стало в нем удобно.

С управлением я разобрался довольно быстро: – путем проб и ошибок я научился им управлять,– летать и тихонечко ехать. Когда я закончил свое обучение и освоил некоторые функции пульта, то выключил тумблер о местонахождении, снова подцепил прицеп и полетел на маленькой скорости, в полуметре от земли домой. Уже было темно, и я благополучно поставил это блюдце в углу огорода под яблонями, накрыл его палаткой, а прицеп опрокинул на забор, чтобы он не мешал мне ходить. Все было сделано, на мой взгляд, хорошо, и я занялся заслуженным ужином: – ел пельмени и размышлял, что сейчас у меня появился небольшой грузовичок, на котором я мог увезти пару тонн песка, кирпичи, огромное количество рыбы, грибов и ягод. Незаменимая и удобная штука!

За окном вдруг взревел мощный мотор КАМАЗа и оторвал меня от моих сонных мечтаний. Грузовик не умолкал, и к реву мотора прибавился пронзительный звуковой сигнал, который он издавал. Я глянул в окно и схватился за голову – совсем забыл, что заказал целую машину дров к предстоящей зиме, и сейчас она стояла перед моим окном и вызывала меня на разгрузку. А я после обильного обеда немного вздремнул и успел посмотреть невероятный сон про мусорщиков и летающее блюдце. Я схватил кошелек с деньгами и пулей выскочил во двор, потом на улицу, на которой меня ждал водитель и рабочий. Они без устали ругались в мой адрес, и было понятно, почему: – они простояли, наверное, целых полчаса, и еле меня разбудили.

Я отдал водителю деньги, потом вместе с рабочим занялся разгрузкой дров. На улице была прохладно, редкие снежинки падали с серого уральского неба и я порадовался, что так удачно и вовремя привез дрова. Их надо было еще распилить, расколоть и сложить в поленницу. Зато зимой мне будет тепло, и, протопив вечером печку, можно будет спать в тепле почти до самого обеда и смотреть сны.

Свой интересный сон я почти забыл из-за дров и КАМАЗа, – мне только вспоминались какие-то обрывки. Но ничего, присниться другой, такой же интересный, а может быть, еще лучше,– может быть, я захвачу звездолет побольше, улечу на нем в жаркие страны, поближе к морю. Там, в нейтральной прибрежной зоне какого-нибудь атолла, я кину якорь потяжелее, и буду отдыхать сутки напролет, – на протяжении всех оставшихся в моей жизни лет.

Мои размышления прервали два прохожих, которые шествовали по середине моей улицы и громко разговаривали на каком-то непонятном мне языке, – он был не английский и не французский и не испанский, слова из которых я знал и мог послать любого на этих языках или на их комбинации.

Поравнявшись со мной, они как по команде вскинули свои шестипалые руки в приветствии и остановились. На первый взгляд, это были загорелые негры, в спортивных шапочках. Я машинально сказал по-английски привет, потом повторил привет на французском и испанском, и на всякий случай добавил Аллах Акбар. То, что у них больше пальцев на руках, чем у меня, меня как то не задело, а вот их огромные, толстые губы мне что-то напомнило.

Первый загорелый негр сказал мне, что он меня понимает и особенно не винит, а потом принес мне искренние и длинные извинения за свои необдуманные поступки, но между прочим, отчаянно просит меня вернуть их казенное имущество: летающее блюдце и прицеп на колесах. Я смотрел на них, как смотрят на духов, или оборотней, ни черта не понимая, в чем дело. Но потом сказал, что не понимаю, о чем они говорят, и если бы я был в силах им помочь, то я к им услугам. Негры посовещались на своем тарабарском языке, а потом сказали, что искомая казенная вещь находиться у меня в огороде, и как только они ее заберут, то попрощаются со мной навсегда и будут помнить обо мне только хорошее, а впредь никогда не будут пакостить ни мне, ни другому человеку на этой мирной, в общем-то, планете.

Я чуть не прослезился, выслушав эту искреннюю, полную горечи и сострадания речь, и чтобы не остаться в долгу, сказал, что я бы рад помочь, но не могу, так как я недавно проснулся и мои мозги еще в тумане. Потом, пораскинув своими мозгами, пригласил их в огород и сказал, забирайте, если найдете свое блюдо с голубой каемкой. Они сразу же прошли за яблоню, скинули геологическую палатку, и моим глазам предстало чудо из чудес – под брезентом находилось небольшое космическое блюдце, с небольшим прозрачным колпаком.

Они обрадовались, как дети, или как зэки, которым скостили срок, и обняли меня. Они были холодные как лед, а когда еще сняли свои спортивные шапочки и под ними оказались пара огромных носов, то я отступил на несколько шагов и произнес, – «Так это был не сон!!!»

Два бывших космических мусорщика выкатили свое блюдце и прицеп на улицу, и, махнув мне своими шестипалыми кистями рук, уселись в свое блюдце и медленно проплыли по улице, в нескольких сантиметрах от дороги. А я остался около своих ворот, изумленный таким развитием событий. Наваждение с меня как рукой сняло, и я силился разгадать, кончился ли этот сон, или он, по прежнему продолжается.

Утраченный рецепт

Не понимаю тех мужиков, которые любят готовить завтраки, обеды и ужины. По-моему, они сами не знают, что творят: – изобретают невиданные блюда из разных ингредиентов, которые потом с удовольствием пробуют, предлагают своим знакомым попробовать их стряпню: – соседям, знакомым, и гордятся перед ними. А конец этим блюдам всегда один: – их съедают собаки, или вороны с сороками, которым просто нечего есть, в эту морозную, студеную пору. Вот, возьмем меня: – я не изобретаю новых блюд, а ем то, что у меня в холодильнике или в сенях. И самое страшное для меня, – это пустой холодильник и пустой стол в сенях. Тогда мне приходиться идти в магазин, но это непросто, и затрачивает большое количество времени, которое можно потратить на другое полезное дело: – посмотреть рекламу в телевизоре, поспать или прочитать книжку анекдотов.

Теперь для меня наступил этот ужасный день: – в холодильнике ничего не осталось, кроме варенья и всяких приправ, а морозильник был забит прокрученными кабачками, из которых я еще летом хотел сжарить блинчики. Блинчики потом я расхотел жарить, и пакеты с кабачками морозились, наверное, до следующего лета, когда мне снова захочется поесть блинчиков.