Сумерки Ужаса

– Ты думаешь, почему я пью?

– Из-за Чечни? – Предположил я осторожно.

– Да, не только из-за этого. Хоть и потерял там товарищей. – Взгляд Максима Дмитрича остекленел на секунду.

Эти глаза… Они выражали глубокую горечь.

– Извините, что напомнил. – Мне стало стыдно.

– Да ничего. Это я, дурак старый, сам спросил.

Сосед разлил спиртное. Перед тем как выпить, дядя Макс произнёс:

– И по другой причине я пью, поверь мне.

Я опрокинул стопку вслед за мужчиной.

– То, что здесь обитает, я боюсь этого. По-настоящему боюсь.

– Вы о чём? – Мне стало не по себе.

– Оно меня не трогает, говорю же. Но то, что оно здесь делает… Это заставляет быть меня нетрезвым пару дней на неделе.

– Так о чём вы? – Никак не мог понять я.

– Съезжай отсюда. – Совет тебе даю.

– Но…

– Съезжай, Егорик. – Повторил сосед, наливая себе в рюмку ещё водки.

Я смотрел напряженно на Максима Дмитрича. Взглянул на часы – время было уже пол одиннадцатого. Решив так ничего дальше не выяснять, я протянул соседу руку для рукопожатия:

– Мне уже идти пора. Учёба завтра с утра.

Тот посмотрел на меня, и, пожав руку, сказал на прощание:

– Давай, Егорик. Не забывай о том, что я тебе говорил. Лучше послушай совета.

Находясь в некотором шоке, или скорее, удивлении, я дошёл до своей комнаты и лёг на кровать.

Мне было искренне жаль дядю Максима. Некогда хороший дисциплинированный человек из-за страшных событий, произошедших в его жизни, совсем уже запустил себя.

Допился до чёртиков мужик – размышлял я, переворачиваясь на бок.

Тут я услышал стук. В дверь. Напряженно приоткрыл глаза.

– Дмитрич, вы? – Спросил я вполголоса.

Никто не ответил.

Показалось – решил я, и отвернулся к стене. Ничего странного за ночь не происходило.

3

Я практически не думал о том, что сказал мне Максим Дмитрич. Мне, честно, было и не до этого. По учёбе завалили всем, чем только можно, и я возвращался домой только для того, чтобы поесть, отдохнуть пару часиков и пойти «на боковую».

Однако меня не могла не беспокоить история о том, что здесь ещё в прошлом году совершил суицид какой-то парень. Однажды, когда я пришёл с университета, и времени было ещё достаточно, решил походить по подъезду. Спросить у жильцов, что да как.

В нашем доме было всего две коммуналки. Одна на 5 этаже, в которой проживал я, другая на втором.

Это так, чтобы вы понимали, что да как тут устроено.

Я прошёл по квартирам, поспрашивал. Все как один утверждали, что и подавно не было никакого парня в той коммуналке, где проживал я.

Для интереса решил позвонить хозяйке – та тоже всё отрицала, добавив, что Максим Дмитрич уже до белочки допился и пугает всех подряд.

Я лишь пожал плечами. Жаль мне соседа, нечего сказать. Но съезжать я не планировал.

4

Так и провёл бы я, пожалуй, спокойно все дни. Но спустя две недели после разговора с соседом со мной произошло странное событие.

Бабушка, что жила в комнате рядом с моей, как-то навестила меня с пирожками в руках, когда я уже сидел за ноутбуком, придя с университета.

Я открыл дверь. Милая старушка медленно проговорила:

– Внучок, тебе напекла.

– Спасибо. – Я был приятно удивлён.

– Да не за что.

– С чем? – Поинтересовался я.

Соседка медленно улыбнулась:

– С мясом.

– Угу. – Промычал я, откусывая пирожок. – Вкусно. Благодарю.

– Ой, хорошо, что тебе понравились. Всё своё, домашнее.

Я улыбнулся:

– Спасибо, но боюсь, столько не съем. – Я посмотрел на целую гору выпечки – пирожков было не меньше двух десятков.

– Съешь.