Нескучные рассказы из нашего городка

– Кхм… – почесал задумчиво подбородок Руслан. – Что ж, план требует детального знания местности предстоящих боев.

– Каких боев?! – всполошился Аккордеон, – мы что, сражаться с дедом будем что ли?!

– А как же иначе, только в честном бою мы сможем одолеть врага и завладеть его трофеями – съязвил Миша.

– Аккордеон, ну у тебя точно вместо мозгов ноты в голове, – улыбаясь, сказал Руслан. – Про бои просто к слову пришлось. Никто сражаться не собирается, а наоборот, наша операция должна быть скрытная, секретная.

– Секретная операция? – тихим голосом спросил Аккордеон. – Мы что, будем оперировать кого-то, что ли? А кого – деда или собаку?

– Аккордеон, – раздраженно сказал Миша, – я вот смотрю на тебя, вроде взрослый мужик уже, а ума – с козявку. Операция означает организованное действие, а чтобы оно было организованным, нужен план действий, то есть мы должны все договориться что, кто и в какой последовательности будет делать.

– И ничего не с козявку у меня мозг, – обижено проворчал Аккордеон, – а очень даже нормальный большой мозг.

Похоже, что теперь его заботило только это обстоятельство.

– Ладно, проехали – сказал Миша. – Мы должны спланировать, как мы подберемся к алыче, чтобы нас собака не услышала, и как мы уйдем оттуда незамеченными.

– А дед? – спросил Руслан.

– Что, дед? – не понял вопроса Миша.

– Ну кроме собаки есть еще и дед, который может нас заметить.

– Дед почти каждый день куда-то уходит, ты же сам знаешь. И надолго. И мы как раз воспользуемся моментом, когда он снова уйдет. Поэтому дед для нас не проблема. А вот собака – это да.

Руслан веткой стал выкатывать картошку из костра, которая, по его мнению, уже была готова.

– А где «бабушкин пирожок»? – спросил Аккордеон. – Он собирался с нами сегодня картошку запекать.

– Да кто его знает, – пожал плечами Миша, – может, опять дома трескает бутерброды и заедает их борщом.

Ребята засмеялись.

– Ага, сейчас доест и придет нашу картошку вместо десерта есть, – сказал Руслан.

– Ну тогда надо нам быстро с ней разобраться, а то голодными останемся, – перебрасывая с ладошки на ладошку, остужая свою картошку, сказал Миша. – Поедим и начнем планировать.

Картошка хорошо пропеклась, и ребята с удовольствием уплетали ее. Ели молча, но каждый из них продумывал идеи предстоящей партизанской вылазки, представляя, как будет руководить процессом, раздавая команды налево и направо. И как потом в торжественной обстановке будет справедливо делить трофейную алычу.

Размышления прервал шелест спешащих ног. Из темноты (к этому моменту уже порядком стемнело) возникло долгожданное явление в лице Андрея. Запыхавшийся, он присел на свободный камень и с выдохом сказал:

– Фуф! Привет, пацаны!

Родион положил руку на плечо Андрея:

– Ну как, вкусные бутерброды? – и посмотрел на Мишу с Русланом, улыбаясь и ища у них поддержки.

Андрей непонимающе посмотрел на него:

– Какие еще бутерброды?

– А которые ты трескал, пока мы тут планируем важную операцию, – и пристально, придавая строгость взгляду, уставился на Андрея.

– Аккордеон, у тебя что, ноты вместо мозгов? Какие еще бутерброды?! – с напором спросил Андрей.

Родион аж подскочил, с досадой повышая голос.

– Да что вы привязались к моим мозгам?! Мозги как у всех. Если я музыкой занимаюсь, то сразу ноты в голове? А ты, Андрей, если любишь поесть, у тебя что, тефтели вместо мозгов?! А?! – набирал обороты, подобно бронепоезду, Родион.

– Ладно тебе, Аккордеон, чего ты взъелся, я же по-дружески? – примирительным тоном обратился к нему Андрей. – И вообще, кого вы тут оперировать собрались? – непонимающе посмотрел Андрей на друзей.

И ребята одновременно засмеялись.

– Тебя, Пирожок, после того, как ты съешь оставшуюся картошку, – сказал Миша и пододвинул к Андрею лежащую на сложенном газетном листе завернутую в фольгу картофелину. – Больше не осталось, извини, долго тебя не было.

– Да я… это… – начал неуверенно объяснять Андрей, – тут я утром шел из библиотеки, относил книжку и увидел недалеко дерево, а на нем вишня растет очень низко. Ну я и стал ее собирать, а когда насобирал, подумал, чего ее домой нести, здесь и съем. Но вишня была очень пыльная. Я тогда на фонтан побежал, ну тот, который у площади, и помыл в нем вишню. Там же около фонтана и съел ее. Вот, – закончил свое повествование Андрей.

– Что, вот? – спросил Руслан. – А пришел чего так поздно-то? – продолжал допытываться он у Андрея.

– Ну, говорю же, в фонтане помыл, – слегка смущаясь, заговорил он, – в общем, живот скрутило у меня…

И ребята опять в голос засмеялись.

– Это все потому, Пирожок, что ты в одиночку все съел, и нам ничего не принес, – хихикал Миша. – Мы же позаботились о тебе, картошку тебе оставили.

– Да откуда же я знал, что так случится? – возразил Андрей, – у меня желудок крепкий. Но после такого обстоятельства я больше никогда не буду есть с деревьев ничего, – решительно заявил он.

Ребята переглянулись.

– Ну уже нет, друг, – сказал Родион, – мы тут планы наполеоновские строим, а он – не буду.

– Эх, Андрюха, – с осуждающим тоном сказал Родион, – мы на тебя так рассчитывали, а ты… А как же алыча, которую мы должны, – он замялся, – как это там, э-э-э… эспрапировать? – с выражением знатока сказал он.

– Ну ты даешь, – засмеялся Миша, – эспрапировать, – передразнил он Родиона. – Экс-про-при-иро-вать, – по слогам сказал Миша, подмигивая Руслану.

Андрей почувствовал себя неловко перед друзьями.

– Ладно, ради вас я готов пойти на жертвы, – с вызовом посмотрел он на ребят, ожидая шквала похвалы в свой адрес.

Но вопреки его ожиданиям ребята восприняли все как должное, а Миша предложил перейти к основной программе вечера. А именно к планированию процесса экспроприации.

Взяв ветку, которой Руслан выкатывал из костра картофель, он принялся на песке вычерчивать что-то наподобие схемы. Нарисовал прямоугольник, в нем квадрат, а правее квадрата треугольник.

– Это что еще за письмена племени Майя? – обратился Руслан к Мише.

Но Миша не обращал внимания и вычерчивал какие-то параллельные линии. Когда он закончил свои геометрические творения, то призвал всех обратить внимание на данную стратегическую абстракцию.

– Это, – указал он на прямоугольник, – границы участка. Это дом, а вот этот треугольник – дерево. Здесь, – он указал веткой на параллельную стороне забора линию, – переулок, где мы играем. Значит, вход на территорию здесь, – он указал веткой в средину мнимого забора. – Справа и слева дворы других соседей. А с задней стороны участка забор выходит на заброшенный склад, где валяются всякие старые бочки и строительный мусор, – и он обозначил зону разброса мусора овалом. – С этой стороны мы подберемся к забору деда и перелезем в этом месте, – он ткнул веткой в линию, являющуюся забором, с тыльной стороны участка. – От забора до дерева ближайший путь составит, – он слегка задумался, вероятно, делая мысленно сложные расчеты, – примерно… короче, недалеко, – выдал результат своих вычислений Миша.