Ванька 2

Федор куму кивнул. Встал. Натянул сапоги. Потопал.

– Пошли, Никола.

Меня Федор не позвал. Правильно – я не из его артели. Однако, в избе я не остался, вслед за атаманом и его помощником на улицу вышел.

Федор в левую руку ещё у дверей свою тростку подхватил. Так её взял, чтобы свободный конец по земле волочился. Тростка сначала о порог стукнулась, а затем и все ступеньки на крыльце отсчитала. Известила всех о подходе своего хозяина.

Иду, иду, иду… – пела тростка. Радость даже какая-то в её голосе была. Сегодня она послужит Федору по назначению…

Чего только в памяти тростки не было… Давно она у атамана. Так-то тростки чаще каждый год бойцы меняли, но эта так крепко была излажена, что уже много лет Федору служила.

Как не удивительно, он с ней ещё в парнях ходил. С этой тросткой атаман даже с Евдокией познакомился. С подругой когда она гуляла, Федор сзади подошёл и осторожным движением тростки сверху вниз их разделил. После этого Федор Душу под ручку взял и по деревне с ней прохаживаться направился.

Может, поэтому и берег атаман эту тростку. У него их несколько было. Какие-то и года не жили, а эта – уже ветеран из ветеранов…

Для наказания провинившихся артельщиков эту тростку Федор тоже никогда не использовал. Красного коня из неё не делал. Это когда за провинность бедняге тростку горизонтально между ног вставляли и подбрасывали на ней провинившегося. Как на коне отбивали ему всю промежность.

Федор спустился с крыльца. Обвёл глазами собравшихся. Само-собой, тут не вся бойцовская артель была. Только те, кто из самого села. Из союзных деревень народ ещё не прибыл. Времени мало прошло.

– Здорово.

Атаман поприветствовал собравшихся. Ему дружно ответили.

– Егора-гармониста высоковские зарезали…

Весть уже новостью не являлась, но собравшиеся перед домом Федора грозно загудели.

– Что делать будем?

Что делать, Федор уже решил, но одобрение артели получить – тоже не лишнее.

Я стоял и наблюдал всю эту картину. Артельщики были настроены решительно. Большинство, скорее всего, выскажутся за месть. Так мне показалось.

Глава 11 Чёрт дёрнул…

Я совсем до конца не стал с крыльца сходить. Где-то на середине остановился. Так мне всё происходящее лучше видно.

Федор с кумом Николой теперь ко мне спиной стояли, остальные – лицами.

Собравшиеся артельщики всё больше уже зрелые мужики, молодёжи не много. Глаза у большинства злые, не добрые после сегодняшнего события.

Шапки в руках мнут…

Кстати, почти все пострижены одинаково. Волосы на висках и затылке короткие или вообще сбриты, оставшиеся от макушки до лба треугольничком лежат.

Штаны у собравшихся широкие, на сапоги напущены. Пузыри сделаны – так тут это называют. Голенища самих сапог у некоторых, особенно кто помоложе, смяты в гармошку.

– Что делать будем? – повторил свой вопрос атаман.

– Бой. – почти старик уже, с перебитым носом, головой кивнул.

– Бой, бой… – поддержали его.

– Хорошо. Вызываем высоковских к трём дорогам, на пятачок, – последнее слово осталось за атаманом. – Все наготове будьте…

Сказанное Федором обсуждению не подлежало. Народ начал расходиться.

– Никола, погоди.

Атаман тронул кума за рукав.

– Кого с вызовом отправим?

Тут меня какой-то чёрт дернул, сам не понял, как такое с языка соскользнуло.

– Я могу съездить.

Кум Никола на меня сердито взглянул – этот-то, куда ещё лезет, давно не хварывал?

Федор же, заинтересованно к моей инициативе отнёсся.

– А, что, Никола, Иван тут человек чужой, у него перед высоковскими грехов нет… Передаст вызов и вернётся. Кто-то из младшей беседы его и свозит…

Федору сейчас ни одного бойца терять не с руки. Артель у высоковских сильная, побольше числом, чем его будет. Кого из своих пошлёшь – лишиться его можно. Высоковские, вон, тоже не под кустом найдены – с телом Егора-гармониста ребятёнков прислали…

– Не тронут его… Подличать не будут… – согласился кум.

Чего-чего, а правила высоковские всегда соблюдали. Это Никола знал. Лежачих не трогали, в проулке семеро на одного не нападали. Кто если из чужих на празднике в их округе пиджак снимет, за ворот его возьмёт и через одно плечо перебросит – к такому не приставали, уважали его права. Показал же человек, что он сегодня в драке участвовать по какой-то причине не желает, тихо-мирно решил уйти. Вот если какой парень или мужик с правой руки свой пиджак спустит, показывает свою удаль и молодечество, приглашает желающих с ним вступить в противоборство, то такому уже спуску нет… Если же кто совсем с рук снял пиджак и на оба плеча его набросил – тут любой высоковский кулачник ему и пяти шагов пройти не даст. Отвечай, мил человек, за своё поведение.

Всё у высоковских расписано и по полочкам разложено. Пока в беседе, а не во взрослой артели – рубаху навыпуск и пояс носить нельзя. Заправляй подол в штаны. Попал в артель – разрешен тебе пояс, но тоненький, в один палец. Три года в артели проходил – получи пояс в два пальца, ещё через три года, не раньше, заслужишь пояс в три пальца толщиной.

Кум Никола считал это правильным. Честным. Пусть боец видит – кто перед ним, есть ли у супротивника какие заслуги. Да, что пояс… Высоковские даже шапку на голове не просто так носили. Увидишь, кого из них в надвинутой на глаза, знай – говорит он тебе о своем сильно нервном настроении, не желает участвовать в забавах, если чего – сразу нож от него получишь. За мелочь любую. Идёт высоковский с шапкой на затылке – вызывай его на задор, имеет он желание просто подраться, хорошее у него настроение. Бросил высоковский шапку на землю, всё – умрёт, а не отступит. Этой шапкой на земле показывает он тебе, что будет биться до конца. Тут уж сам выбирай – принимать тебе или нет такой вызов…

Атаман снял серу шапку,

На дорогу положил.

Вынул ножик из кармана

И сказал – не побежим.

Никола свой щетинистый подбородок почесал. Да, так высоковские и поют…

– А, пусть и съездит, – наконец согласился с Федором кум.

Глава 12 Костыга

Зачем? Куда я влез? Кто меня просил-то?