Раненые Звёзды – 2: Хрупкий мир

Период: Карбон

320 млн лет до Перехода

Остаться не пристёгнутыми прямо на палубе во время ухода в стазис было так себе идеей. Это стало понято сразу, как только нас выбило обратно в нормальный ход времени.

Челнок кренился и крутился; я едва успел схватиться за поручень у трапа, который вёл в рубку. Спасённой девушке повезло меньше – её приложило о переборку. Хоть не об угол, и на том спасибо.

На секунду я испугался, что несчастная опять потеряла сознание – но нет! Вот она с ужасом и недоумением посмотрела в мою сторону. Хорошо хоть плакать перестала…

Услышав, как запускаются маршевые двигатели челнока, я понял, что времени на размышления нет совсем.

Не церемонясь больше, я подбежал к девушке, схватил её за талию и, перебросив через плечо, рванул что было сил в рубку.

О том, что происходит можно было не спрашивать. Достаточно было посмотреть в иллюминатор.

Челнок скользил, балансируя на стремительно разрушающейся каменной плите в грандиозном потоке жидкой грязи. Видимо, это резкое перемещение и стало причиной того, что автоматика выбила нас из стазиса.

Склон, где мы оказались, был довольно высоким, но, к счастью, пологим. И, в общем-то, у нас были все шансы благополучно доскользить до подножия не то горной цепи, не то нагорья. Там, у подножия, начиналась широкая долина. И выглядела она очень и очень странно: до самого горизонта всё пространство было усеяно идеально ровными столбами, с верхушками, покрытыми чем-то вроде зеленоватого мха. О их высоте судить было сложно, расстояние слишком большое. Но, как мне показалось на первый взгляд – она точно была не меньше двух метров. Между столбами то тут то там блестели полыньи со стоячей водой.

Зафиксировав девушку в противоперегрузочном кресле пятиточечным ремнём, я рванул на командирское место. И только теперь понял, почему Кай запустил двигатели.

Рядом с нами шёл ещё один грязевой поток. Побольше нашего. И в нём то и дело мелькали скальные глыбы, размером с наш челнок. Что самое плохое – эти потоки сходились внизу, перед самым впадением в долину.

– Молодец, – я одобрил действия напарника, взглянул на приборы и усилием воли перешёл в супер-режим. Конечно, у челнока был довольно продвинутый автопилот, но мне он был не соперник. Да и ситуация была, мягко говоря, нестандартной, – дальше я.

Кай молча кивнул.

На старте пришлось немного понервничать. Похоже, поверхность плиты, на которой мы стояли, была не совсем твёрдой. Вероятно, шасси частично провалились в осадочную породу. На расчётной мощности отрыва не произошло, и я продолжал плавно увеличивать тягу, пока, наконец, мы не оказались в воздухе.

Стараясь сэкономить горючее, я сразу увеличил горизонтальную скорость, чтобы челнок мог опереться на крылья.

Я рассчитывал, что удастся отделаться небольшим прыжком до ближайшей ровной площадки. Но не тут-то было: Земля сильно изменилась.

Раньше нам как-то не приходилось особо искать место для приземления. Достаточно стабильное и плоское каменистое плато находилось на раз. Теперь же внизу под нами бушевало море жизни.

Плато со «столбиками» оказалось довольно обширным болотом. В паре сотен километрах южнее оно переходило в настоящие зелёные заросли. Некоторые деревья были тридцати-сорока метров в высоту! Конечно, они выглядели совсем не так, как привычные ели или даже секвойи. Стволы без веток, покрытые геометрически правильным узором каких-то насечек.

Разумеется, ничего этого во время полёта в обычном состоянии я бы зафиксировать не успел, но я все ещё был «в режиме». Надеялся быстро найти подходящую площадку – но, очевидно, поискам суждено затянуться.

Я нехотя вернулся в обычное состояние.

Почувствовал привычный голод – но резервуар скафандра был уже пуст.

– Придётся лететь до моря, – сказал я, отстёгиваясь и поднимаясь с кресла пилота, – возьми управление. Я схожу на камбуз

– Принято, первый, – кивнул Кай, и взялся за штурвал.

Девушка всё так же сидела пристёгнутая в кресле, вцепившись в подлокотники кресел. Ногтевые пластины на её пальцах посинели, и контрастно выделялись на фоне бархатистой чёрной кожи.

– Ты понимаешь меня? – спросил я на русском, остановившись рядом.

Девушка подняла голову, и посмотрела на меня.

– Ты понимаешь меня, – повторил я утвердительно, – ты голодна? Или хочешь пить? Пойдем со мной, если так. А то будет обидно – из космоса ты спаслась, а умрёшь с голодухи, – я натянуто улыбнулся своей неловкой шутке.

– Почему вы говорите на разных языках? – неожиданно спросила девушка.

– Потому что мы с разных планет, – ответил я, присел перед девушкой на корточки, и добавил: – а почему ты их знаешь?

Девушка чуть нахмурилась, поджала полные губы и почесала переносицу.

– Не знаю, – тихо произнесла она.

– У вас красивый язык! – вмешался Кай; он по прежнему пилотировал челнок, и говорил не оборачиваясь, – я хочу его выучить.

– Тебе придётся это сделать, – ответил я, вздохнув.

– Это очень странно… – снова заговорила девушка, на марсианском.

– Я так понимаю, ни кто ты такая, ни откуда ты не помнишь? – спросил я на том же языке.

– Нет… – она помотала головой, – это какой-то ужас…

– Ладно, разберёмся, – сказал я, понимаясь, – так что насчёт перекусить? И, кажется, ты спиной сильно к переборке приложилась. Я бы сводил тебя в медотсек.

– Медотсек – это место, где помогают больным, верно? Спросила девушка, и чуть отстранилась, чтобы дать мне возможность отстегнуть ремни.

– Ага, – кивнул я, – верно.

– Это так странно… так много незнакомых слов, но на каждое будто из ниоткуда всплывает образ. Где я могла видеть медотсеки раньше? – она потёрла виски.

– Имени ты тоже своего не помнишь?

Наша гостья грустно покачала головой.

– Ясно. Значит, ты можешь сама себе имя придумать. Такие дела.

– А это обязательно? – спросила девушка.

– Ну как мы тебя называть будем? – снова вмешался Кай из пилотского кресла, – обязательно, конечно. У человека должно быть имя.

– Я помню… хотя нет, – она покачала головой, – это не правильное слово. Я знаю, что у женщин особые имена. Обычно они отличаются от мужских. Но не могу вспомнить ни одного. А как вас зовут?

– Я Григорий, – улыбнулся я, протягивая ей руку по земному обычаю, – можно просто Гриша.

Я назвался своим настоящим именем, а не его марсианским аналогом. И сказал это по-русски.

– Приятно, Григорий, – девушка чуть сжала мою ладонь.