И замерзаем мы сейчас.
И вдруг летит снарядов рой,
И мины рвутся, камень рвут.
А пулеметы из дотов бьют.
И «шмайсеры» в руках врагов
Стреляют – не поднять голов.
Вот авиация летит,
Сейчас она начнет бомбить.
А, испугались, гады, нас!?
И спохватились вдруг сейчас.
Бомбят и бьют со всех стволов.
Укрыться негде, окопов нет.
Звучит приказ: «Вперед! Ура!»…
Пошли братишки на врага.
И с тем десантом шел мой дед,
Он был убит в этот момент.
Мне боя ход не описать,
Там все ужасно – это ад.
Так в мае третьего числа
Погиб мой дедушка. А я
В апреле. в нынешнем году
Послал запрос в газету ту,
Что в области – должна все знать.
«Мурманский вестник» – помоги.
И отозвались, помогли.
Что здесь написано,
Они мне рассказали и подняли архивы те,
В которых сведения живут
И раскрывают ход и путь далеких лет.
В них память вся народная уж на века.
И деда тоже здесь нашли –
Мне документы выслали.
О том, что был мой дедушка
Храмцов Аркадий Елизарович
Красноармейцем рядовым.
Служил стрелком в 4-м батальоне
12-й отдельной бригады морской
Пехоты Северного флота.
И в роковой тот день, когда
Фашисты бросили войска,
Чтоб сбросить наш десант с губы,
Десять атак ведь провели.
Но не достигли своей цели до конца.
Погибла тысяча бойцов,
Пропали без вести пятьсот.
А кто живым остался, тот
Был ранен каждый, лишь потом
И 18-го дня их быстро сняли с рубежа.
Так те, кто пал, остались там,
Нет их могил, ведь камень там.