В паутине фальшивой жизни

– А сколько мы уже знакомы? – поинтересовался Никс у Вини, который сидел рядом с ним за столом и потягивал свою «желешку».

– Кажется это было в году семьдесят восьмом.

– То есть, ты хочешь сказать десять лет прошло? – удивленно поднял «робо-брови» Никс.

– Ну что-то типа того.

– Подожди, десять лет мы торчим в этом баре и ровным счетом ничего не поменялось?

– Нет, почему, поменялся вкус этого пойла, по мне так оно стало противнее – Вини был явно грустным в последнее время – наверное рецепторы «разболтались», а «кредитов» на замену хрена с два.

– Ну не отчаивайся, может найдешь работенку получше – хихикнул Никс.

– Очень смешно, все мы знаем какая работенка у нас будет следующей.

– Да уж.

Имитация выпивки была, как всегда, на высоте. Но когда выходишь из «вирта», вся симуляция затуманенного сознания возвращается с молниеносной скоростью и через 5 минут ты снова становишься «трезвым». Точнее ты становишься трезвым сразу же, только мозг какое-то время продолжает обманывать тебя. По типу того, если ты ночью включишь яркий свет. Мозг. Странное вещество. Миллион лет эволюции привели его к этому моменту. К запутанной паутине связей. Человек научился управлять тонкими извилинами серого вещества и подключаться к нему, подобно шнуру, запитывающему центральный процессор исполнительной машины с отделом контроля сознания.

– А ты часто общаешься с коллегами по цеху? – Никсу всегда была интересна настоящая беседа без заморочек и делового жаргона.

– Да нет, практически никогда. Мы получаем заказ и в путь. Ты один из тех, с кем удается поговорить о жизни, которой нет – теперь уже хихикнул Вини.

Он осушил остатки бокала и запросил новую порцию.

– Ко мне в основном заглядываешь ты и еще пару «робов». Других курьеров я в принципе у себя на доставке в «бокс» и не встречал – сказал Никс – подожди, сейчас вспомню, одна из них Тори…

– Ага, знаю ее – вставил Вини – та еще стерва, по мне так она недолюбливает мужиков.

– И Лем, кажется – продолжил Никс свои рассуждения по поводу встреченных им вживую доставщиков, не замечая вставки Вини.

Вини уже был изрядно «пьян», точнее был пьян его мозг. И когда это происходило, он позволял себе максимально расслабиться. Выкрикивал пошлые шутки или громко смеялся, что выходило за рамки дозволенного. Пару раз его даже просили вернуться к себе и «проспаться» – попросту дойти до своего «бокса» и выйти из «вирта». Вот и сейчас он был близок к некой своей кондиции, когда он будет готов исполнить непридуманные им номера, но еще держался молодцом.

– Смотри, эта сука меня голосом изводит, противный такой.

Никс подумал, что он опять хочет нарваться и говорит это одной из «робо-девиц», сидящих поодаль от них. Но он продолжал говорить про курьера Тори. Видимо не все еще успел высказать про нее.

– И когда мы с ней пересекаемся, от нее холод исходит, как от «рефрика».

– Да и от тебя холод и сходит и от меня вроде, мы же «робы», ты не забыл?

Вини пропустил вопрос мимо «робо-ушей».

– Нет, вот этот вот парень прямо ничего – Вини говорил за Лема – ну как парень, по мне так ему в «Спецстар» пора, а эта прям меня изводит, на нее «наников» не напасешься, весь мой годовой запас расходует, сучка.

– Да что ты к ней так привязался?

– Да просто, хочется на кого-нибудь поворчать. А ты ее трахнуть хочешь, что ли?

– Кого, Тори?

– Ну а про кого мы сейчас говорим.

– Не знаю.

Никс на мгновение задумался. Секс между «робами» – это что-то контрактное. Не зря же еще остались проститутки. Заключение сделки и выполнение ее с точностью и в срок. Никаких эмоций, никаких обязательств. Еще одна из профессий, которые существуют ради того, чтобы просто существовать. Впрыск серотонина и мозг на пути к блаженству. Серотонин поддельный, блаженство тоже поддельное, как и все теперь в этом мире. Мимолетный взрыв и ты снова готов существовать дальше.

– Не зна-а-а-а-а-ешь? – прервал его размышления Вини, нарочито растягивая произносимое им слово.

– Не знаю, я еще не пробовал.

– Не пробовал чего? – попытался вразумить самого себя Вини.

Он, кажется, вошел в экстаз. Для его состояния никакого секса и не потребовалось.

– Да ты что, хочешь сказать ты никогда не пробовал на ощупь «робо-гениталии»?

– Не доводилось.

– Даже шлюхи тебе не дают?

– Посмотрел бы на себя. Хоть у нас с тобой рожи и одинаковые, у меня голос хоть не такой противный.

– Ха-ха-ха, расслабься, чувак, я просто прикалываюсь. Но тебе надо как-то попробовать. Ничего интересного ты, вероятно, для себя не почерпнешь, но для расширения кругозора пригодится.

– Ладно, забудь об этом. Лучше скажи, как тебе настоящие люди, когда ты приходишь к ним в «боксы»? Вызывают какие-то чувства?

– Раньше вызывали, пытался рассматривать их и искать в них мельчайшие детали за этот короткий промежуток времени между открытием двери и ее закрытием. Даже одно время хотел приобрести имплант искусственного затуманивания реакции мозга для того, чтобы продлить этот момент, тогда мне он казался безумно приятным. Но потом отказался от этой затеи…

– А я бы, наверное, не отказывался.

– Это ты сейчас так говоришь, повидал бы ты с миллион человек, по-другому запел. Но, ты знаешь, мне кажется, я и без импланта стал тормознутым.

Никс громко прыснул.

По дороге назад в «бокс» Никс думал о себе и встреченных на улицах проститутках. О том, что ему никогда не приходилось с ними связываться. Он уверен, что он не один такой, куча людей не видит смысла испытывать поддельные эмоции в поддельном разуме. Что же касается Вини, то он наверняка знал не от ИИ, что такое секс. Но опять же, все это было ненастоящим.

В итоге размышления привели его к родителям.

«Это очень странно, мозг всё-таки необъяснимая и загадочная вещь – размышлял Никс – Сначала ты думаешь о луне на небе, а в следующий момент о том, почему коты не научились ходить на двух лапах».

Его родители еще были проникнуты настоящими чувствами, и ему казалось только поэтому он получился настоящим, живым и способным трезво размышлять. Чего не скажешь о тех, кто эту радость не познал.

«Нужно навестить их – подумал в этот момент Никс, задумываясь о тех, кому он был обязан жизнью».

Он вышел из «вирта» и состояние опьяненности практически сразу улетучилось. И из затуманенного потока мыслей остались только серые осколки. Налив себе выпить, Никс снова ощутил теплый прилив и уже настоящий, наполнивший его разум, туман в неподдельном истинном сознании.

Глава 4. Лафи