Шаг в палеолит

– Вроде того.

– А… я ничего не умею, – расстроенно заявила девочка, состроив печальную моську.

– А я тебя научу, – весело подмигнул я ей.

Но тут леска медленно, но уверенно начала натягиваться. Я до сих пор всё не привыкну, как шустро здесь клюёт рыба. Казалось, и пары минут не прошло.

После резкой подсечки я понял, что попалось нечто весьма увесистое. Ну, дык, ракушка для сома – самое оно! Каково же было моё удивление, когда после существенных усилий я выволок на берег рыбу килограмма на четыре, явно имеющую отношение к осетровым. То ли такая крупная стерлядка, то ли мелкий осётрик. Ай, спасибо, речка! Ай, уважила! Так и самому недолго поверить, что я тут детишкам плету.

– Ух ты какая! Ух ты! – От возбуждения Белка не мог усидеть на месте. – Сестрица, ты видела, чего поймал дядя Пётр на мою ракушку?!

– Так, боец, прекрати скакать! Иди сюда, сейчас ты будешь ловить. Запомнил, как я делал?

Я заставил его проделать все манипуляции под своим руководством, естественно, и даже позволил закинуть снасть в воду. Кинул он, конечно, не так далеко, как я, но вполне приемлемо.

Не успели мы присесть, как леска натянулась снова. У нас, у рыбаков, это называется – в рот попал.

– Тяни! – скомандовал я пацану, и… началась эпическая битва. Белка тянет рыбу на берег, рыба тянет Белку в воду.

– Сам! Сам! – подбадривал я его. – Давай, боец, ты справишься!

– Тяни, братец, тяни! – подпрыгивая и хлопая в ладоши, кричала Лисёнок.

Когда на берег вытянули – я чуть-чуть помог в самом конце – ещё одну стерлядку, да кабы не побольше, чем первую, Белка обессиленно привалился к берегу. Он был бледен, его слегка потряхивало. Уж что такое адреналиновый шторм в крови после поимки крупной рыбы, я прекрасно знаю. Лисёнок прижимала к себе брата и гладила его по голове.

– Ты молодец, молодец, – говорила она, – ты настоящий охотник!

– Это я поймал её? – потрясённо спросил Белка.

– Конечно, ты! – заверила его сестра. – Теперь ты настоящий охотник!

В лагерь возвращались шумно и весело. Пришедший в себя Белка, подпрыгивая и размахивая руками, рассказывал, как он боролся с рыбой, и всё время пытался помочь мне её нести, то и дело хватая руками за хвост. А Лисёнок всё повторяла: «Молодец, молодец». В лагере они резко притихли. Возле костра на большой связке шкур сидел Хатак.

– О-о, гость в дом – радость в дом. Смотри, что сегодня у нас на ужин, – потрясая рыбой, весело приветствовал его я.

– Удачно, удачно, – кивая, улыбнулся Хатак. – Но ты не забыл, нам скоро идти на Большой костёр?

– Не настолько скоро, чтобы не съесть по большому жареному куску этой чудесной рыбы.

Когда процесс приготовления шёл полным ходом, Хатак сказал:

– Это, – похлопал он по объёмному тюку со шкурами, – я принёс тебе. Вот смотри. – Он раскатал принесённое «богасьтво» у моих ног.

Да уж! Пара десятков шкурок зайца, с десяток лисьих, две большие волчьи шкуры, а ещё несколько шкур, наверное, от сурка. И все зимние, некоторые вполне приличной выделки, что очень меня удивило. И это только мелочь. Были ещё две шкуры косули, лохматая, большая и тяжёлая шкура от быка или бизона и две очень качественные от дикой лошади. В светло-серую полоску. Не зебра, конечно, но тоже прикольно. И ещё большой кусок, напоминающий сыромятную кожу. И это намного-намного больше, чем я рассчитывал.

Я молча поднялся и принёс из шалаша тул с дротиками.

– Возьми, Хатак, это теперь твоё.

Хатак было дёрнулся, в глазах промелькнула радость… Потом он опустил голову и глухо пробормотал:

– Нет. Это, – обвёл он рукой шкуры, – намного меньше маленьких копий. Да, намного.

«Ого, – промелькнуло у меня в голове, – вот это тут расценочки!»

– Не дури, старый, – всунул я ему в руки дротики, – такого добра я сделаю ещё. Это я как раз умею, а вот выделывать шкуры знаю только… э-э-э… – я никак не мог подобрать замену слова «теоретически», – только видел, как делают другие. Короче, ты очень меня выручил, мой друг.

Было видно, Хатак был невероятно доволен. Он пробовал пальцем остроту наконечников, ласкал ладонью ровное гладкое древко, ловил баланс.

– Этим, да, именно этим, как ты говоришь, дротиком я убил гиену в глаз.

– Это был великолепный бросок, Хатак! Тут мне до тебя далеко.

– Хе-хе, тут многим и помоложе тебя в этом со мной не сравниться!

– Но скажи, мой друг, откуда у тебя столько шкур?

– За долгую жизнь старый Хатак много где побывал, много чему научился. Не у одного тебя, Пётр, руки из правильного места растут. Много кому чего я сделал хорошего, опять же, охотничья удача всё ещё не покинула меня. Теперь пришёл к людям, попросил, и они дали то, что мне нужно. А потом принёс это тебе. Всё просто.

– Но тогда получается, что ты всё отдал мне? Тебе и самому не мешало бы обновить прикид, – вырвалось у меня.

– Прикид? – поднял брови Хатак.

– Ну-у, это, – ткнул я пальцем в его потрёпанные меха.

– A-а, это… «Прикид» – интересное слово. Я, Пётр, надеюсь, что когда-нибудь и у меня будет такой же прикид. – И он ткнул пальцем в мой камуфляж.

– Как?

– Я иду с тобой, – спокойно, с невозмутимым видом ответил Хатак.

Где-то в глубине души я надеялся, что рано или поздно старый ходок за неведомым поведётся на мои посылы. Ну не мог такой человек пропустить подобное приключение, не та порода. Для меня его согласие – «настоящий рояль попаданца». И всё равно неожиданно.

– Хатак, дружище, я чертовски рад! Теперь-то мы точно не пропадём. Ты да я, мы такого наворочаем! Нам нужно о многом поговорить, теперь, когда ты со мной, я раскрою тебе кое-какие секреты.

– Постой, Пётр, я очень хочу узнать твои секреты, но сначала сходим к Большому костру.

– Да что они теперь нам, Хатак, пусть они решают свои проблемы, а мы будем решать свои.

– Нет. На прощанье я хотел бы задать и вождю, и шаману несколько вопросов и послушать на них ответы. Да и лично порадовать их надо: у них сегодня праздник – я наконец ухожу из племени. А тут ещё и ты не собираешься оставаться. Я даже представить не могу, сколько отдал бы Пёстрый Полоз, чтобы не пустить тебя в племя.

– Много отдал бы, говоришь? – улыбнулся я промелькнувшей у меня идее. – Что ж, тогда давай посетим этот бедлам и наведём там шороху.

– Бедлам? Опять эти твои шаманские словечки, – поднимаясь, беззлобно проворчал Хатак.

Большой костёр оказался не таким уж и большим. Скорее это было статусным понятием. Располагались граждане племени Правильных Людей вполне традиционно. В первом кругу – вождь со товарищи, шаман со своими прилипалами и самые авторитетные охотники, второй круг – все остальные мужики. Женщины тоже присутствовали, но находились за спинами охотников. Ну и, конечно, пацанва, греющая уши и постоянно пытающаяся прошмыгнуть поближе к центру событий и постоянно огребающая подзатыльники.

Повестка дня – возвращение Хатака и что с этим делать.