Михаил Гущин. Возвышение рода

Волна тут же сбила меня с ног и с Покровским на руках отбросила внутрь здания. В стену забарабанили пули. Ёжкины мухоморы, свои же чуть не пришибли! И так времени в обрез, а тут такое. Как же их остановить? Наверняка заряд управляем, а Родионов ждет, чтобы дружинники ворвались в крепость, и тогда он взорвет заряды.

– Всем назад! – усиленный даром голос отразился от стен. Надеюсь, меня услышат.

Бойцы даже не думали останавливаться. Они были уже у самых стен, когда из амбразуры первого этажа на улицу протиснулся белый флаг. Тут же одаренные стали по бокам и образовали коридор для выхода тех, кто решил сдаться. Неужели в свите Родионовых есть те, кто дал слабину?

К своему удивлению я увидел Городищева и его охрану.

– Я советник Великого князя! Ведите меня срочно к Рымину, в крепость не заходить, она вот-вот взорвется!

– Без тебя разберемся, – отозвался десятник, который командовал отрядом при штурме ворот.

– Федя, давай-ка топать вниз, – закинул Покровского на плечо и поспешил к выходу.

Пока охранники выходили из замка, мы успели спуститься вниз и пристроиться к их отряду. Буквально через пару секунд после того, как мы вышли из крепости, заряды детонировали, и нас накрыло осколками и кусками камней. Покровский вовремя успел призвать защитный купол, иначе не знаю что бы со мной случилось.

– Спасибо, дружище!

Я похлопал Федора по плечу, потому как тот так и не мог подняться. Чудо, что вообще смог призвать такую мощную защиту.

– Чем смог, командир!

Покровский прошептал и закрыл глаза, провалившись в беспамятство. Парень потерял много сил, вообще удивительно как ему удалось продержаться так долго.

– Руки давай! – скомандовал десятник. Городищеву и его людям уже надели на руки блокираторы, теперь настала наша очередь.

– Ты осторожнее с парнем, он сильно ранен и он свой.

– Разберемся, – бросил десятник, но мою просьбу выполнил.

До выяснения деталей нас взяли под стражу. Уже второй раз за сутки я почувствовал слабость из-за невозможности использовать дар. Какие же одаренные уязвимые без дара! Да, крепость тела и духа никуда не девается, но без возможности применить силы было как-то не по себе.

Уже через полчаса доставили в штаб, где Серпухов освободил нас и извинился за ошибку. Они с Городищевым долго беседовали о полученных данных и корректировали работу, а потом сотник вышел пообщаться со мной.

– Миша, ты извини, что вас там скрутили, блокираторы повесили… Сам понимаешь, ситуация непонятная. А Покровского вообще не признали. Не удивительно, парень в таком состоянии сам на себя не похож.

– Все понимаю, ребята сработали грамотно, так что претензий нет. Вопрос только что делать дальше? Родионов ушел, артефакт у него, подземные проходы под крепостью завалены, разобрать их быстро не выйдет, да и я уверен, что там нас ждут новые сюрпризы…

– Миша, не горячись! – Серпухов с хитрым видом уселся на стул и налил себе воды с графина. Где он только его взял в такой обстановке? – На счет Родионовых пока не будем предпринимать никаких действий. Окружаем Пермь и не даем ни одной мухе ни проскочить, ни выскочить отсюда.

– Они же всех перебьют в городе, чтобы получить силу крови!

– Верно мыслишь! Я то же самое говорил, но в Москве меня не услышали. С Новгородского княжества к нам отправляется подкрепление – три сотни одаренных и четыре тысячи бойцов, с Московского княжества – четыре сотни одаренных и шесть тысяч бойцов, с Суздали и Твери – по сотне одаренных и по две тысячи бойцов. По нашим подсчетам у Родионовых сейчас есть около пяти сотен одаренных и тысяч шесть бойцов. При любом раскладе наши силы вдвое больше.

– Зачем здесь вообще люди без дара? Лишние жертвы только их усилят.

– Именно поэтому я не собираюсь использовать простолюдинов в наступлении, но тогда получается, что силы практически равны. При таком условии штурмовать город смысла нет.

Серпухов поднялся и направился к окну. Пальцы сотника нервно выбивали ритм по краешку ремня.

– Тут еще новая проблема, – Серпухов протянул мне листовку. – Вот эти листовки нашли по всему Пермскому княжеству и изъяли у сторонников Преображенских при зачистке в Казани.

Я взял листовку в руки и пробежался по ней глазами:

Долой Рымина – кровавого диктатора и военного преступника! Мы не признаем переворот и свержение Преображенских, требуем возвращения истинного Великого князя! Он держит последних Преображенских в плену! Вступай в войска Родионовых и сражайся за справедливость и свободу истинных князей!

– Интересно, и кто же у них «истинный» правитель? – я хмыкнул и вернул листовку сотнику.

– Очевидно, что это попытка использовать детей как инструмент для захвата власти. Естественно, Преображенский-младший не может править сейчас, ему всего девять лет, так что регентом станет тот, кто его освободит, а не деле – захватит в плен.

– Привычная тактика мерзавцев – обвиняй противника в том, что собираешься делать сам.

– Именно! Не стоит недооценивать их силу. К Родионовым примкнули не только культисты, члены союзных родов и наемники. После свержения Преображенских на их сторону переметнулись многие одаренные, которые поддерживали прошлого Великого князя. Конечно, Рымин сделал умный ход, взяв под свое крыло детей Преображенских, но далеко не все восприняли это так, как оно есть. Есть люди, которые всерьез хотят освободить детей Преображенского, будто их держат в плену.

– А вражеская информация только разжигает эти слухи.

– Да. Ты все правильно понял! Очень хорошо, что удалось накрыть подпольную типографию, но она не была единственной. По всей стране действуют еще несколько типографий, и было бы хорошо отыскать их все, пока они не наделали беды в умах доверчивых граждан.

В дверь постучали, а потом она резко открылась. На пороге появился вестовой.

– Разрешите?

– Проходи. Что там у тебя?

Серпухов принял бумагу и тут же распечатал ее.

– Я позже зайду.

Поднялся с места, но сотник жестом остановил меня и попросил присесть. Через минуту Серпухов отложил бумагу в сторону и посмотрел на меня.

– Французы выразили ноту протеста из-за нашего конфликта с Родионовыми.

– Защищают своих прихвостней?

– Скорее, свои интересы в Перми. Не секрет, что они готовили плацдарм для захвата этих территорий и расширения на север и юг, чтобы отрезать нас от контактов с Поднебесной.

– Ну, в чем проблема-то? Пусть протестуют, нам бы только Пермь взять с наименьшими потерями.

– Проблема в седьмом экспедиционном корпусе Четвертой империи числом в десять тысяч душ, который французы могут ввести на нашу территорию.

– Так ведь это же будет означать войну. Неужели сейчас в Париже есть дело до внешней политики? Мне казалось, у них сейчас задача сохранить империю от полного распада…

– И поэтому они отправят сюда именно седьмой экспедиционный корпус, в который входят итальянцы. Понимаешь? В Париже пытаются выслать куда-нибудь итальянцев, чтобы те не могли отстоять независимость своей страны.

– И какие варианты?

– А он тут только один. Ну, который правильный, – отозвался Серпухов.

Седьмой экспедиционный корпус так и не прибыл на территорию Великого княжества. За пару дней до отправки бойцы устроили бунт и захватили несколько городов на севере Италии. В этом им помогли местные рода одаренных и небезразличные люди. Два дня мы ждали, пока подтянутся подкрепления со всего Великого княжества. Только к концу второго дня к Перми подтянулись последние подкрепления. С ними же, прямо с Москвы, прибыл воевода.