Подарок отца. Книга вторая. Сбежавшая невеста

Ровена вдруг подумала, какой Питер влиятельный и на всякий случай решила сменить тему, чтобы он не заподозрил неладное и не спросил с какой целью она интересуется.

– Я слышала, уже много лет через Темзу строится лондонский мост.

– Да строится. Сколько себя помню, а он всё строится, – с усмешкой проговорил Питер, конца строительства этого моста, кажется, уже и не дождаться.

И вдруг подумал, что девчонка слишком много знает и может разговорить любого, и зачем, спрашивается, он начал рассказывать ей про то, как занимается помимо воинского дела ещё и коммерцией.

Он об этом даже отцу не рассказывал. Расхвастался.

Они ехали на лошади не спеша, ведь торопиться теперь было не куда, и вели светскую беседу. Ровена для себя открывала новые положительные стороны этого мужчины, который для неё был загадкой.

Она всё больше и больше им восхищалась.

Питер на её взгляд не был похож на пустоголового щёголя, именуемого «рыцарем». Он ко всем делам относился деловито, это она уже заметила за время их путешествия.

И вдруг с её ноги свалился башмак.

Питер остановил своего коня и слез, чтобы поднять на дороге ботинок. Он подошёл к Ровене. Конь стоял смирно. Ровена возвышалась над ним и свысока смотрела на него. Питер поднял голову и их взгляды встретились. В его глазах девушка прочла игривое настроение. Она не отвела глаз и продолжала пристально смотреть в его глаза и в следующий миг между ними как будто бы вспыхнуло пламя. Она протянула руку за башмаком, хотела взять его и самой надеть.

Перехватив протянутую руку, он не спеша прикоснулся губами к её пальцам, пристально глядя в серо-голубые глаза девушки, пытаясь заглянуть в самую душу. Ровена отдёрнула руку. Затем обхватил её ногу за ступню. Ровену от его прикосновения горячей руки к холодной ступне будто обожгло. Девушка пристально смотрела в его глаза. Никто не хотел первым отвести взгляд и так и смотрели друг другу в глаза, не моргая некоторое время. Он усмехнулся одними уголками губ. Ровена резко отдернула ногу, но Питер держал крепко и стал медленно растирать холодную ступню, затем холодные пальцы ног. И не спеша надел башмак, невзначай его рука скользнула вверх по её оголенной лодыжке. Она поймала его руку, накрыв своей. Он снова усмехнулся и про себя вдруг подумал, девчонка играет в опасные взрослые игры.

Но почему-то ему это нравилось. Очень нравилось.

– Что? – задал он вопрос, заглядывая ей в глаза. – Разве не этого вы, леди Ровена, хотели, когда уронили башмак?

Питер сам от прикосновения к её ступням испытал благоговение.

Он почувствовал себя рыцарем у ног своей королевы.

Это было так волнительно и соблазн был слишком велик.

– Нет. Не этого, – обиженно проговорила девушка и поджала от досады губы.

Неужели он так проницателен и легко разгадал её мысли и желания?

Ей были приятны его прикосновения настолько, что затмили все угрызения совести и стыдливости, и в его взгляде она прочла, что это ему нравилось.

Он надевал башмак, пристально глядя на неё и удерживая её своим взглядом. Ровена не выдержав его пристально и страстного взгляда, смущённо потупила глаза, а на щеках проступил румянец.

Питер сам себя почувствовал мальчишкой, юнцом.

Он бросил бы к ногам своей королевы всё, что она попросит, даже жизнь, за одно позволение прикоснуться к её ступням.

Сэр Джон, проследив за этой парочкой, решил, что раз молодёжь остановилась по каким-то своим делам, к тому же он прекрасно видел, какие искры проскакивали между ними, и решил, что самое время устроить привал, пока замок не показался на горизонте.

Еще несколько часов в пути и дома.

Путешествие в обществе женщин всегда нелегкое занятие, в особенности с этими.

Сэр Джон остановил своего коня и оглядел безлюдную поляну и, обернувшись к Питеру, проговорил:

– Может, остановимся и поедим, а? Солнце уже высоко, под этими раскидистыми клёнами, и здесь к тому же тихо, – он облюбовал полянку за кустами для прогулки с Анфред и был доволен выбранным для привала местечком.

Питер утвердительно кивнул головой и сделал знак своему отряду, чтобы те располагались на отдых. Затем снял с седла Ровену.

Члены его команды стали устраивать привал.

Палатки не доставали, надеялись ещё засветло добраться до замка Гилфорд. На импровизированном столе из покрывала появилась корзина с продуктами. Дежурный вынул из-за пояса нож и нарезал свежий утренний хлеб, сыр, цыплят. Кто-то принёс французское вино. Пленницам не доверили накрывать на стол. Люди Питера при каждом удобном случае посмеивались над выходкой пленниц в лесу в Нормандии.

Все дружно собрались к столу.

Путники, соскучившиеся по вкусной пище, сидели молча и медленно жевали, наслаждаясь трапезой. Разговор никак не завязывался, каждый был занят своими мыслями. Ровена продолжала обозревать поляну и дальний холм. Её привлекала здешняя растительность и она сравнивала с той которая у них в Алансоне. Питер следовал её примеру, то и дело бросая взгляд на неё. Ровена увлеклась своим занятием созерцания окрестностей и не заметила, как край плаща оголил её ступни и щиколотки ног. Питер сорвал былинку и пощекотал ей пятки. Ровена посмотрела на него с укором и поджав ноги спрятала их под плащ.

Он горестно вздохнул.

И вот, казалось бы, молодой человек теперь должен радоваться окончанию его миссии, и он, наконец-то, обретёт долгожданную свободу, но отчего такая грусть, задавал себе вопрос Питер.

Он подумал, про Ровену – будущая его мачеха. Но сумеют ли они стать хотя бы друзьями?

Ровена повернулась к Питеру и некоторое время смотрела на него пытаясь понять его настроение и о чём он думает.

Она заметила, в его лице тревогу.

Неожиданный вопрос Ровены отвлек его от мрачных мыслей.

– Сэр Питер, к нам в замок Алансон на турнир стремятся многие рыцари, помериться силами и похвастаться своей удалью и притом не только из ближайших окрестностей, но и, можно так сказать, заморские воины не гнушаются сойтись в поединке на нашем ристалище. Почему вас, сэр Питер, я ни разу не видела? – спросила девушка.

– Я не очень люблю сборище хвастунов, – заявил он резким тоном, уязвленный её неожиданным вопросом. Ему неприятна была мысль, что девушку одолевают сомнения в его силе, ловкости и воинском мастерстве. И тут же, смягчив тон, поразмыслив добавил: – Да и времени у меня на это нет. Я предпочитаю заниматься настоящим воинским делом.

– Настоящим воинским делом? – возмущение невольно вырвалось из уст Ровены. – Наверное осаждать замки сеньоров? Это вы называете настоящим делом? Признаюсь, не такой ответ я хотела услышать от вас.

– Завравшихся сеньоров, заметьте леди Ровена! – возразил ей в тон Питер. Его задело, как пленница восприняла сказанные им слова. И больше всего не понравилось, что ему пришлось оправдываться перед девчонкой. Ему стало не безразлично, как она воспринимает его службу у короля. – Сеньоров, непокорных власти их сюзерена, в частности нашего теперешнего короля Иоанна Безземельного. Кто-то ведь должен наводить в стране порядок, в конце концов.

– У-у… – протянула многозначительно Ровена. – Так значит, вы у нас, оказывается, находитесь на службе у короля! Просто настоящий сеньор миротворец. И до турниров, конечно же, вам совершенно нет дела? Однако, достопочтимый сэр Питер не счёл за труд так далеко забраться на континент и похитить бедную девушку из родного дома. Что-то всё это не вяжется с вашим доблестным характером служить на благо всеобщей справедливости.

Она резко замолчала и вдруг подумала, не перегнула ли она палку… эта её прямолинейность, что думает то и говорит. Девушка не знала, Питер случайно проговорился, рассказав так много о себе, или приближение к замку делало его более разговорчивым. Он уже не испытывал угрозы, да и воины стали менее скованными и серьезными.

Напряженность к концу пути спала.

Они чувствовали себя вольготно на своей территории.

Питер не стал отвечать, прекрасно понимая справедливость слов девушки, но разве мог объяснить ей настоящую причину не очень хорошего поступка. Он и сам себе был противен. Поймёт ли она и простит когда-нибудь, что любовь к отцу, его последняя воля и просьба для него, как сына, значили многое. У девушки своя правда, а у него своя, и тут он не собирался выступать в роли судьи и что-то ей объяснять и доказывать.

Ровена не в первый раз отметила, что стоит завести разговор о похищении, как он тут же менялся в лице и замыкался в себе.

Что за этим стояло, мучил её вопрос. На другие темы за время пути он стал более охотно отвечать, но только не на эту. Вначале ей приходилось буквально каждую фразу из него будто клещами вытягивать, но на эту тему у него было наложено табу. А ей нужны были ответы. Вот и сейчас, когда их разговор свёлся к теме похищения, так Питер снова замкнулся и, не желая окончательно рассердить его, она больше не стала ни о чём выспрашивать.

Все уже отобедали и стали собираться в путь. Ждали только запропастившихся сэра Джона и Анфред.