Дубль два

– Мы возьмём тебя с собой, но весь сезон будешь получать половину от доли, так сказать будет твой испытательный срок. А если соврал в своём резюме – пеняй только на себя. Высажу на самой крайней точке Гренландии, где составишь компанию тамошним леммингам.

С того вечера Логан Элмор стал десятым членом команды “Мэйфлауэра”, её самой молодой и активной частью. Его девушка и невеста, Грейс Виккерс, просто взвизгнула от радости, когда парень сообщил ей такую без преувеличения праздничную новость. Среди местного населения попасть на хороший рыболовецкий траулер считалось престижным и перспективным вариантом.

Помимо своих прямых обязанностей, которые судовой повар с честью и трудолюбием стабильно выполнял вот уже шесть месяцев, он помогал остальным компанейцам в особо тяжёлые времена.

Каждый раз, когда разноглубинный трал доставали из воды, работы хватило бы и на двадцать человек, поэтому каждая дополнительная пара крепких рук была ценна и нужна. Мощная полуавтоматическая лебёдка медленно, но верно доставала из глубины дорогой для всех присутствующих груз. Огромный мешок, сделанный из толстых канатов и крепких сетей, снова висел над палубой, кишел жизнью и стекал от морской воды. Поймать улов было лишь начальной и самой лёгкой целью для экипажа, настоящая трудность была в его обработке и сохранении до точки сбыта. Изловленную рыбу далее следовало очистить и отмыть, высушить и отсортировать по величине, затем сложить в слои льда в рыбном трюме, разделённом садками, либо законсервировать крупной солью.

– Смотрите, какой красавчик нам сегодня попался! – крепыш Нил Фрейзер первым заметил необычный и незапланированный улов посреди всего остального полезного в сетях.

В огромной ловушке, окружённый гораздо более мелкими созданиями, барахтался молодой серый дельфин. Вытянутое туловище, переходящее в удлинённую голову, два глубоких чёрных глаза и сотня мелких зубов в чуть приоткрытой пасти. Его мощные плавники безнадёжно зацепились за крупную сетку, отчего животное отчаянно и безвыходно трепыхалось.

– Логан, мальчик мой, надеюсь, ты сможешь с этого забацать для нас вкуснейший харчовый суп! – голос подал Билл Блоукамп, механик и боцман судна в одном лице. Этот сухопарый мужчина средних лет жевал незажжённую сигарету с абсолютно пустым и непроницаемым выражением лица. Судя по всему, совершенно не шутил и будь на то его воля, отрезал бы зубчатым ножом торчащие из сетей плавники прямо здесь и сейчас.

– Билл, оставь свои вьетнамские замашки жрать всё подряд. Ты только посмотри в эти огромные глаза – в них толку и жизни побольше чем в твоих будет, – капитан первым опомнился и направился к пульту управления краном, чтобы опустить огромную сеть на палубу, обитую металлом.

– Это плохой знак, малец, очень плохой знак, – Пол Бертани двинулся по направлению к шевелящемуся мешку и продолжал негромко причитать, – Мы не хотели, но нечаянно обидели морскую царицу. Нужно скорей отпустить её детёныша.

– Любые трое – помогите мне с ним. Остальные – приступайте к работе, не ждите вы, вашу мать, второго пришествия Христа! – капитан Филиппс раздвинул тяжеленные канаты по максимуму и осторожно приступил к вырезанию участков сети, в которых запутался их сегодняшний гость. Острейший нож пилил верёвки легко и вскоре получилось освободить пленника при помощи подоспевших Логана, Нила и Пола. Массивную тушу молодого млекопитающего четверым мужчинам удалось немного приподнять и перенести ближе к задней части судна. Обессиленный и изморившийся, он терпел и даже не противился таким манипуляциям с собой, видимо мысленно уже попрощавшись с жизнью.

– Надеюсь, больше не свидимся. Не сердчай, братец, – с этими словами капитан опустил съёмную часть борта и руками столкнул дельфина в его родную стихию. Едва коснувшись водной поверхности, молодой самец как будто бы сразу ожил и воспрял духом, шлёпнув мощным хвостом по глади на прощание.

Оставшиеся шестеро членов команды не мешкали и таскали огромными вёдрами нынешний улов в рефрижераторные трюмы для дальнейшей обработки.

– Чайки летят за траулером, потому что тупые и думают, что сардин выбросят в море, – очередное многозначительное высказывание от Пола Бертани, которое Логан запомнил на всю оставшуюся жизнь.

Все четверо спасателей присоединились к остальному непокладающему рук экипажу, в стремлении обработать и заготовить богатую добычу, как можно скорей и качественней.

Закончили рыбный разбор они далеко за полночь, значительно вымотавшись и мгновенно уснув, лишь только добравшись до коек и едва коснувшись ухом подушки. Руки и спины ломило от тяжёлого труда, нос совершенно ничего не чувствовал из-за смрада внутренностей и кишок, а голова не соображала от навалившейся усталости.

Никто из членов экипажа, включая боцмана-механика Билла, не заметил, как небольшое судно отклонилось от прежнего курса всего на несколько градусов, идя на скорости в восемь с половиной узлов прямо в пролив Кабота. Этот пролив был знаменит тем, что даже опытные моряки не могли со стопроцентной вероятностью пройти местный фарватер, то и дело натыкаясь на дерзкие подводные скалы.

Ровно в семь утра капитан упал с налёжанного места в каюте, испытав на себе силу притяжения и силу противодействия одновременно. Мощный толчок, идущий снизу корпуса корабля, взбодрил весь экипаж, заставил их проснуться и резко прийти в себя. Комнаты команды, расположенные на нижней палубе, начали быстро заполняться поступающей ледяной водой. Огромная пробоина в рефрижераторном трюме громко и однозначно намекала, что работу прошлым вечером они провели напрасную, что у них есть буквально несколько минут, чтобы выбраться на палубу, надуть две имеющиеся лодки и пытаться спастись хотя бы на них.

Тэд Филиппс покидал корабль, как и положено капитану – последним, запрыгнув в резиновую лодку, в которой уже находились трое – боцман Билл Блоукамп, здоровяк Нил Фрейзер и философ Пол Бертани. Пятеро других членов экипажа расположились в другой, плывшей параллельно с ними. “Мэйфлауэр”, корабль, названный в честь галеона, на котором англичане в 1620 году пересекли Атлантический океан и основали первую колонию в Северной Америке, уходил на дно прямо на их глазах за считанные минуты. Нижняя палуба уже скрылась под водой, линия погружения доходила до надписи и сверху торчала только одинокая капитанская рубка.

– Где малец? Никто не видел Логана? – старина Пол заметил, что молодого кока нет ни в их, ни в соседней лодке.

– Неужели он уснул на камбузе? – капитан уже было собрался прыгать в холоднеющею воду, но увидел взбирающегося на мостик щуплого поварёнка.

Логан Элмор тащил на себе два больших вещмешка, собранных второпях на его маленькой кухне. Сырая морковь и сухие хлебцы, вяленые томаты и несколько кусков жареной оленины были в одном из них, во второй же он успел снарядить несколько бутылок с соком и водой.

– На вёсла! Этот парень не промах, запомните мои слова, – Тэд направил спасательную лодку за коком и его провиантом.

Три долгих дня десяток мужчин болтало по открытому заливу с этим малейшим запасом и еды. Холодный и влажный ветер, казалось, пронизывал насквозь и пробирал до самых костей. Как бы честно и справедливо они не делили скудную снедь, но она кончилась ко второму вечеру. Привязав лодки друг к другу, они медленно дрейфовали в надежде на проходящее мимо судно. Горизонт в любом направлении взгляда был безысходно чист, пока на четвёртый день вынужденного бедствия они не заметили крохотную черную точку вдалеке.

Откуда-то вдруг взявшиеся силы позволили налечь на две имеющиеся пары весел и с каждым часом укрупнять точку до уже вполне видимого острова. Измождённые и замёрзшие, они лишь к вечеру добрались до небольшого клочка суши, сплошь покрытого камнями и скалами. Хлипкие надувные лодки окончательно изорвались при бесконечных попытках причалить к острому берегу.

Разбившись на три группки, команда изучила доверенный им островок вдоль и поперёк, но не нашла ни пресной воды, ни какой бы то ни было еды.

Проклятый безжизненный булыжник под уставшими ногами, без единого живого существа вокруг, без деревца или травинки, один только бесчувственный гранит, обдуваемый холодным и гнилым ветром.

– Скажу вам честно, как впрочем и всегда. Если в ближайшие три-четыре дня мимо нас не пройдёт ка-кая-либо посудина, то нам конец, – капитан был суров и лаконичен в своём высказывании.

Девять пар глаз уставились на него без осуждения, без ненависти, но с угасающей надеждой. Следующие три дня команда провела в тщетных попытках что-либо поймать в прибрежных водах на импровизированные удочки из весел, разжечь огонь из кусков насквозь промокшей одежды и согреться. Ещё через два дня из сил выбились все, даже молодой кок, оказавшийся здесь по стечению удачных обстоятельств.

Команда “Мэйфлауэра” устроила своё последнее собрание на крутом скалистом берегу, прижавшись друг к другу, дрожа от холода и подкрадывающихся лап смерти. Их языки прилипли к высохшему нёбу, а глотки отказывались издавать звуки.

Последними словами, которые Логан услышал в тот памятный вечер, были слова Пола Бертани, его старшего товарища и постоянного наставника.

– Запомни, малец. Правда – это рассказ выживших. Ты должен выбраться отсюда. Хотя бы ради Грейс… Ты знаешь, что должен будешь сделать… У тебя нет выбора! – старик испустил дух, смотря на молодого человека и улыбаясь ему напоследок.

Голос Пола Бертани. Голос капитана Филиппса. Голос здоровяка Нила Фрейзера и даже скрипучий голос Билла Блоукампа…

Логан Элмор никогда их не забудет, никогда не забудет их большую жертву. Они всегда будут с ним, прямо в его голове…

Открыв кулон, висящий на шее, ещё раз посмотрел на маленькую фотографию обожаемой им Грейс. Как же ему повезло в своё время встретить такую красотку, как же ему повезло, что она обратила на него внимание…

– Я должен выжить. Я не умру на этом проклятом острове. Я вернусь к тебе.

Прошло долгих два месяца, прежде чем проходящий мимо небольшого скалистого островка посреди пролива Кабота патрульный катер заметил три выложенные из остатков оранжевых лодок буквы SOS. На единственного выжившего члена экипажа рыболовецкого траулера “Мэйфлауэр” было страшно смотреть, настолько он истощал и обессилел.

По словам самого спасённого добраться до этого островка получилось только у него. Никаких следов присутствия других людей прибывшими спасателями обнаружено не было.

* * * * *

– Шеф, я думаю, что по Вест-Блур мы быстрее доберёмся до места, – Уильям Коннор занял привычную для него позицию переднего пассажира, баловался с настройками радиоприёмника и болтал, как обычно, без умолку.

– Лейтенант, я своими глазами видел, как построили эту улицу тридцать лет назад. Мы с Мэри каждый фунт местной земли обошли пешком за это время, – капитан был несказанно раздосадован возможным срывом долгожданного отпуска. Единственное, что он успел сделать после получения утренней заявки на почту, так это позвонить супруге и поделиться этой грустной новостью.

– Не переживай, дорогой. Во-первых, у тебя есть целых трое суток, а во-вторых – далеко ехать никуда не нужно. В любом случае, мы это сделаем, Вегас ждёт Бауэрсов! – Мэри, как истинная боевая подруга, умела поддержать и словом, и делом.

– Почему сейчас? Почему именно здесь и сейчас? – Бэн изрядно нервничал, потому достал длинную сигарету из пачки в кармане пальто и подкурил её зажигалкой.

– Когда-то я читал одну статью о том, что сентябрь – месяц осложнений у психов и маньяков, а судя по собранной статистике и аналитике прошлых лет – так оно и есть. Осенний авитаминоз, серость погоды и отсутствие каких-либо больших и хороших праздников, отсюда и обострение. Даже у нормальных людей в это время случаются срывы, – молодой напарник пытался заговорить и отвлечь накалённого коллегу.

Тёмно-синий Бьюик, управляемый капитаном Бауэрсом, двигался по огромному городу с максимально разрешённой законом скоростью. Широкие проспекты и четырёхполосная проезжая часть были почти пустыми в предобеденное окно, что позволяло парочке копов быстро добраться до пункта назначения.

– Тело обнаружили в Торнклифф-Парке. Ну как тело… То, что от него нам оставили, – капитан поискал рукой папочку с новым делом на заднем сидении, при этом почти не отвлекаясь от дороги.

Джулия позаботилась о них и оперативно распечатала все доступные имеющиеся материалы на новеньком чёрно-белом принтере. Качество фотографий, конечно, оставляло желать лучшего, но вполне позволяло сделать первоначальный осмотр останков и некие преждевременные выводы. Капитан передал документы Уильяму для изучения, но забыл предупредить об откровенности содержимого.

Коннор, отрыв первые страницы, едва смог сглотнуть от возникшей сухости во рту. Тугой комок, мгновенно подступивший к горлу, напомнил ему о всех ранее расследованных делах и трупах, которых ему приходилось наблюдать лично. Молодой полицейский ненавидел иметь дело с мертвецами, но тем не менее, иногда случалось с ними пересекаться. Чуть расслабив узел галстука и расстегнув воротник рубашки, Уильям начал листать альбом из двадцати доступных распечаток. Полевой фотограф из ближайшего участка расстарался, фиксируя подробности смерти со всех возможных ракурсов.

– Уилл, я думаю, что однажды ты к этому привыкнешь, – шеф сказал эти слова без всякого подкола, просто пытаясь поддержать молодого человека.

– Надеюсь, что никогда к этому не привыкну. Я не могу смотреть на них, как на очередные улики или на место происшествия. Каждый раз думаю, кем они были при жизни, почему с ними это произошло…-былое лёгкое настроение лейтенанта испарилось, уступив место печальной задумчивости.

– С другой стороны то, что ты говоришь – правильно. Оставайся самим собой, не дай нашей работе тебя