Крепостная герцогиня (главы 116—142). Квазиисторическая юмористическая эпопея

Началась баталия жаркая. К огорчению нешахматной виконтессы все десять партий миром завершились. Причём пять раз (правда, не подряд) ничью предлагала Малашка и столько же раз – Мэтью-старший.

Опосля первой ничьей, коюю Малашка предложила, хотел было Мэтью-младший с комментарием выступить. Но отвёл его Уолтер во сторону и пояснил:

– Не хочет супруга моя позорить прадеда твоего пред близняшкой его и пред матерью твоей. Посему в позициях выигранных будет она ничьи предлагать.

…Уже прощаясь, молвил ветеран шахматный негромко победительнице (фактической) своей:

– Благодарю я за разгром,
А за тактичность – вдвое!

122. Мемориал Джорджа Смита

10 апреля 1725 года в годовщину успения барона Джорджа Смита начался во граде Курске мемориал усопшего. Строго глаголя, уже можно было рассекретить тайну государственную, что сей барон суть герцог Джордж Гриффит. Но Юдка и леди Джейн, согласовав сей вопрос в эпистолах своих, решили, что девам шахматным, привыкшим к наличию барона, не след «парить мозг» заменой барона на герцога да ещё со другой фамилией.

Три лепые девы во процессе подготовки к турниру хоть и влюбились во тренеров своих и даже контактно (!), но были обучены оне Юдкой хоть и непорочной, но эрудированной искусству контрацепции, а посему выглядели аки девы невинные.

Что же касаемо пяти девок крепостных, то оне так не выглядели, ибо отказались у Юдки обучаться. Две были вовсю пузаты от любимых… тренеров своих. Трёх иных крепостных девок тоже нельзя было назвать образцом непорочности, ибо дОма у них остались чада вопящие, от соответствующих тренеров рождённые. Все пятеро баб сих токмо для того и ввязались в турнир сей, дабы у них чада появились, а у чад сих были папаши не бедные.

В последний момент неожиданно для всех (окромя тренеров) изъявили желание участвовать Суламифь Шафирова восьмилетняя и Лукерья Самохвалова объёмная.

Юдка играть не стала, дабы своим хохотом при многочисленных ошибках участниц не поранить их психику ранимую.

Неожиданно для всех присутствующих (окромя тренера-мужа) всех соперниц одолела объёмная шахматистка Лукерья Самохвалова.

На почве шахматной прониклась Лушка таковой любовью к мужу, ранее игнорируемому, что вскоре понесла третье чадо.

Вослед Лушке была Сулька, то бишь за Лукерьей Самохваловой Суламифь Шафирова следовала. Не чадо, естественно, вослед ей понесла (ибо даже при желании возраст восьмилетний не позволял), а второе место заняла, токмо Лушке проиграв, а остальных соперниц одолев. Иногда помогала ей готовиться к турниру Юдифь Шафирова, старшая сестрица ея недосягаемая.

Три лепые девы набрали равное количество очков и поделили третье, четвёртое и пятое места.

Пятёрка сильнейших участниц получила в подарок обещанные платья, выпущенные прославленной фабрикой Славы Кроликова по эскизам Натальи и Юдифи Шафировых. Абсолютно все шахматистки получили в подарок обувь, сработанную на фабрике Мэтью Хогарта младшего.

Три лепые девы обвенчались со тренерами своими и оперативно будущих шахматистов… зачали.

123. Два эдинбургских побоища

Вскоре вернулась герцогиня Макдауэлл из Лондона в Эдинбург. Она взяла с собой любимого внука Колина Гриффита для проживания постоянного и мать его для проживания временного и для повышения престижа бабьего середь мужланов самодовольных.

Всем знакомым глаголила леди Макдауэлл, что сын ея Уолтер до своей поездки в Расею познакомился с ея супругом Колином Макдауэллом и подружился с ним. А когда в Расее родился у него младенец златокудрый, назвал он его «Колин» в честь друга своего шотландского.

Засим решила Джейн Макдауэлл разрекламировать таланты шахматные невестки своей и тем самым уважение к полу ея и своему повысить.

ПЕрво-нАперво пригласила она к себе кузена своего, многократного чемпиона шахматного Эдинбурга прославленного Уильяма Гамильтона. Его внучатый племянник, коему суждено чрез 5 лет родиться, прославлен будет впоследствии славной службой дипломатической на благо Великой Британии. Супруга же его заботливая Эмма Гамильтон того более прославится тем, что отдаст душу… нет, не Богу, а всего лишь вице-адмиралу легендарному Горацио Нельсону в обмен на тело своё!

45-летний граф Уильям Гамильтон был на 15 лет младше 60-летней кузины своей герцогини Джейн Макдауэлл (урождённой Гамильтон, по первому мужу Гриффит).

Представила герцогиня гостю невестку свою лондонскую тоже герцогиню Мелани Гриффит и предложила в шахматы силами померяться.

Скривился граф и молвил с сарказмом:

– А не обидится ли герцогиня высокородная, коли ея какой-то там граф раздолбает?

– Не обидится, – ответствовала леди Джейн, – ибо не проиграла она более дальнему родственнику моему Мэтью Хогарту старшему.

– Так сей плебей побоялся раздражать аж герцогиню. А я не побоюсь!

И предложила Мелани дипломатичная:

– Ввиду ещё недавнего происхождения своего плебейского и я боюсь быть раздолбанной при хоть и уважАемых зрителях, но посторонних. Посему играть будем в отдельной комнате.

…Минула пара часов и вышел из отдельной комнаты граф шотландский красный, аки рак варёный.

– Сие возмутительно! – возмутился он. – Сия… герцогиня наглая не по правилам играет! … То бишь правила игры соблюдает, но все каноны шахматные нарушает! За игру таковую потребно запретить ей к шахматам прикасаться, дабы не осквернять игру сию древнюю!

– А каков счёт у вас? – полюбопытствовала леди Макдауэлл.

Насупился граф спесивый, и ответствовала соперница тактичная… правдиво:

– Все 10 партий в пользу более опытного игрока закончились. Счастлива я безмерно, что наконец-то встретила соперника, имеющего понятие об игре сей мудрой! За всю мою жизнь не встречала я более сильного шахматиста… высокородного! Несколько раз ничья чуть было ни случилась, но… всё-таки не случилась!

Воскликнула леди Джейн разочарованно:

– Выходит, не захотел старый дамский угодник Хогарт расстраивать тебя разгромом неизбежным и все ничьи сделал! Жаль. А я уж мыслила устроить сеанс одновременной игры на 20-ти досках.

– Ну, так устрой! – воскликнул Гамильтон. – Зная уровень игры шахматистов эдинбуржских, уверен я, что герцогиня уважаемая Мелани у всех выиграет!

В тот же день высокородный граф Уильям Гамильтон «нахрюкаться изволил до поросячьего визга»! И жаловался жалобно посетителям бара, что разгромила его, чемпиона непобедимого, какая-то герцогиня лондонская страшенная! Причём, ладно бы один раз. Так нет! Все десять!

Слух о пьяных откровениях графа по Эдинбургу распространился и ушей герцогини Макдауэлл достиг. Обратилась леди Джейн к шахматистке непобедимой:

– Ты зачем создала иллюзию поражения своего разгромного?!

– Щадила самолюбие графа ранимого.

– … А во случае с Мэтью старшим ты тоже фактически все 10 партий выиграла?

– 4 раза он «уполз» на ничью, 1 раз Я «уползла», а 5 раз я сего ветерана уважаемого пожалела и предложила ничью в выигрышной позиции… Потому и глаголила я Уильяму Гамильтону, что не встречала более сильного шахматиста ВЫСОКОРОДНОГО, ибо Мэтью Хогарт старший суть простолюдин.

И воскликнула феминистка Джейн Гриффит:

– Удачную супругу выбрал сын мой!

Вскоре по всему Эдинбургу объявления развешены были о предстоящем сеансе одновременной игры в шахматы, коий проводит в парке любительница игры сей некая Мелани Гриффит, кояя за всю жизнь ни в едином турнире на играла. Каждому, кто сделает с ней ничью, будет выдан чек на 10 тысяч фунтов стерлингов. А кто сумеет одолеть ея, получит на порядок более, то бишь 100 тысяч тех же единиц денежных.

Попутно Джейн Макдауэлл дала объявления о предстоящем сеансе эдинбургском в газетах не токмо Эдинбурга, но ещё Глазго и Абердина. В последний град она даже эпистолу на имя мэра направила с приглашением на сеанс абердинца славного Ирвинга Макдональда, того сАмого, чью партию Малашка и Юдка анализировали. Градоначальник абердинский в ответной эпистоле сообщал:

«Многоуважаемая леди Макдауэлл! С глубоким прискорбием извещаю, что шахматист легендарный Ирвинг Макдональд за день до получения эпистолы Вашей… отправился лечиться на воды в Карловы Вары чешские.»