Две Дианы, не считая принцессы. Любовный детектив

– Есть к чему, – горько усмехнулась девушка. – У меня по «Линиям связи» «четвёрка». Не люблю зубрёжку. Ну, счастлИво оставаться!

– Погоди! – остановил её Соскин и окинул оценивающим взглядом. – Я тебя к большому сожалению не возьму машинисткой, хоть ты и самая достойная кандидатура! Просто я планирую использовать тебя … «в другом качестве».

Соскин невольно воспользовался терминологией Наташи Павленко.

Маша быстро поняла, о чём речь – сразу видно, что была готова к такому предложению. Она искусно разыграла смущение и якобы растерянно проговорила:

– Это так неожиданно… Надо подумать.

– Два часа на размышление! – отрезал Соскин. – Встречаемся в пять в сквере напротив офиса.

– Не получится, – возразила девушка. – Таблетки надо принимать за 6 часов.

– А ну-ка, дай их сюда! – потребовал будущий любовник. Он хотел эффектно выбросить их в мусорное ведро.

Маша вновь довольно натурально смутилась:

– Я была уверена, что меня можно использовать только как машинистку. А для этого таблетки… не обязательны! Вот я их и не купила.

– И правильно сделала,… то есть не сделала, … в смысле «не купила».

– Так ведь (выражаясь «Ильфо-Петровски») «наличие отсутствия» таблеток ведёт к появлению наличия детей!

– Ну и пусть! Какой-то него…, в общем, кто-то убил моего сына, и мне нужен другой наследник!

Маша проявила завидные актёрские способности. Она якобы опешила на несколько секунд, затем стала пунцовой и вдруг словно засияла от радости.

– Я приду! – волнуясь, но твёрдо проговорила она и вышла.

Юрий Григорьевич непроизвольно улыбнулся и подумал: «Пожалуй, я был не прав. Залезть на Эверест всё-таки труде».

В пять часов (естественно, вечера) он встретил Машу и повёз на своём «Вольво» в свою квартиру. В пути Маша долго молчала, затем начала:

– Юрий Григорьевич!…

Соскин перебил:

– Ты своей похвальной (но в другом месте!) вежливостью даёшь мне почувствовать разницу в возрасте.

– Извини, Юра!

– ЧтО ты хотела спросить?

– КАк мы его назовём?

– Его – «Витя», а её – как хочешь. Но лучше – его!

Наконец, они приехали. На стене висела большая семейная фотография, снятая три года назад.

– Жена? – догадалась Маша.

Соскин кивнул.

– Она, видимо, в ночную смену, раз я здесь?

– Она ужЕ два года… В общем, из всех троих…