Немецкая фотоплёнка. Спасённый от… гауптвахты!

– И солдаты (только не советские, как я, а македонские) ласково называли своего командира «Алексаша», что со временем сократилось до «Саша».

– А где ты про это прочитал?

– Про «базилевса» – в энциклопедическом словаре. А про «Сашу» – только что догадался. Просто раньше об этом не задумывался.

– А я про «Сашу» рАньше задумывалась и пришла к твоему выводу. Правда, про «царя» до Цезаря задумалась только сейчас. Потому спасибо за «базилевса»!

– Лида! Ты фантастическая девушка! Я нередко встречал представительниц прекрасного, … или по крайней мере противоположного пола, которые что-либо не знают. Но ты первая, кто не побоялась в этом признаться, хотя была возможность «с учёным видом знатока хранить молчанье в важном споре»!

– Будем считать, что я смутилась… А скажи-ка, Шурик, откуда произошло имя «Шура»?

– У меня нет возможности отмолчаться. Честно признаЮ, что не знаю, но хочу узнать.

– Пусть это будет домашним заданием, – предложила Лида.

– Приятно было познакомиться!

– Взаимно. «Только» судя по началу нашего диалога, ты пришёл не «только» ради викторины.

– Ой! Чуть ни забыл… То есть «забыл»! Лидочка! Ласточка! Будь другом …!

– В каком смысле?! – оживилась продавщица.

– В «Орвохромном». Мне бы одну упаковку.

– «Губа не дура», как и её обладатель! Товар дефицитный. Поступает редко и сразу раскупается… Но ты «не печалься, ступай себе с Б-гом!» Когда поступит, я тебе упаковку отложу. Приходи сюда каждое увольнение, … но не чаще!

– До свидания!

– До него же! – улыбнулась продавщица.

Через несколько секунд она вдруг перестала улыбаться и крикнула:

– Шурик! Вернись!

Саша вернулся и спросил:

– Нашла?

– Нет. Но тебе нельзя выходить на улицу.

– Почему? – удивился Семёнов.

– Попадёшь на «ГАУПТическую ВАХТУ».

Молодому человеку вовсе не хотелось на гауптвахту.

– Думаешь, меня заметил тот тип, что говорил с тобой?

– Уверена, что заметил. Этот майор очень наблюдательный!

Саша подошёл к окну и заглянул в него:

– Вроде, не видно.

– Но лучше не рисковать. Как говорится, «бережёного…». Ну, ты понял…

– Молодец! … Точнее, молодчина! – похвалил Саша, понявший намёк на пословицу «Бережёного Б-г бережёт». – Обладаешь чувством меры. Не хочешь второй раз поминать «Его» всуе!

(Первый раз Лида упомянула «Его» в пушкинской фразе «Не печалься, ступай себе с Б-гом!»)

Юная продавщица повела столь же юного клиента в подсобные помещения магазина. Они вышли через чёрный ход на другую улицу.

– Постарайся не нарваться на патруль! – пожелала Лида и вернулась в магазин.

Саша постарался и… не нарвался, то есть добрался до казармы без приключений.

Через несколько дней, находясь на боевом дежурстве, Семёнов позвонил через военный коммутатор в Ленинград. Маша сообщила, что ужЕ достала вожделенную фотоплёнку.

Вскоре Семёнов пошёл в увольнение. Не в самовольное, то есть в «самоволку», а в законное, то есть в … «законку»! Так, правда, не говорят, хотя могли бы…

Молодой человек ужЕ подходил к магазину, чтобы отменить заказ на фотоплёнку, но в последний момент изменил решение.

«Ещё решит, что я набиваюсь в знакомые, – подумал он про Лиду, – а плёнка – только предлог… Я бы набился, но Маша при всей своей смышлёности „может не понять“! Да и „виноградовская“ красотка при всей нашей взаимной симпатии скорее всего имеет ухажёра!»

Саша мысленно так обозвал Лиду потому, что магазин, в котором она работала находится на проспекте Павлина Виноградова.

Как-то раз рядовой Семёнов дежурил в комендатуре. Майор Кравченко несколько раз внимательно смотрел на него, затем не выдержал и спросил: