Путешествие на Запад

– И не надо. – Сказал Мавон. – если ему суждено стать тем… кем вы хотите, чтобы он стал, то он им станет. А если не станет, значит не суждено.

Кириан покачал головой. – Пророчество не происходит сам по себе. Любое пророчество – лишь предсказание. Оно показывает то, что ещё не случилось. Но если что-то может случиться, значит, у нас есть силы, чтобы оно случилось. И лишь от нас зависит, исполниться ли оно. И если нам не удастся воплотить его в жизнь, это будет означать лишь то, что мы оказались слабы.

– Я не хочу, чтобы Люциус становился демоном. – Сказал Энрик.

Кириан пожал плечами. – Его судьба не зависит от твоей воли.

– Я уже не дал ему убить Хольку. Иначе, он бы уже отправился в Бездну.

– Что да, то да. Но лишь его собственное промедление дало тебе этот шанс.

– И я им воспользовался.

– Так же и с пророчеством. Оно – шанс. Мы лишь хотим, чтобы он им воспользовался. На благо всего мира.

– Если вы не можете решать за него, то может, лучше и не пытаться? Дать ему выбор и будь что будет. Если он мессия, то ему суждено будет выбрать правильную дорогу. – Сказал Мавон.

Кириан отхлебнул чая. – После сегодняшнего я уже не уверен. В нём много ненависти Она не плоха сама по себе, но это тоже эмоция. Полезная для борца со злом, но вредна для божества и, тем более, для судьи.

Они немного помолчали. После этого Дулфия вновь начала неторопливо и тихо рассказывать истории. Рука Мавон вспыхнула, он поджёг ею дрова. Когда она вскипела, он по второму разу налил всем воды. Чай получился разбавленным, но всё равно ароматным. Он приятно согревал, отвлекал от печальных мыслей, коими были полны последние дни.

Постепенно Энрика начало клонить в сон и в один момент н решил пойти спать, заодно проверить, спит ли Люциус.

Он вспомнил, что у волшебника имелись при себе какие то травы, которые он ранее пил. Надо было напомнить ему о них.

XVI

Люциус спал, отвернувшись к стене. Энрик решил не трогать его, поскольку его самого клонило в сон. Он лёг и вскоре его пример последовали Мавон и Дулфия.

Он пытался заснуть, но вскоре начал слышать шёпот Люциуса. Разобрать слова он не мог, но тон его был просящим.

Энрик открыл глаза. Люциус лежал на спине и смотрел в потолок. Через некоторое время он тихо поднялся и вышел в прихожую.

Парень немного полежал и последовал за ним.

Люциус проверил бочку. Убедившись, что воды в ней нет, взял вёдра и вышел. Энрик последовал за ним, но столкнулся с ним на лестнице.

– Иди спать – на удивление вежливо попросил Люциус. – Завтра у нас будет много дел.

– А вам не спиться?

– Я не могу спать после сегодняшнего.

– Можно, я вам помогу? С водой?

Люциус остановился и некоторое время напряжённо думал. – Если хочешь.

Вдвоём они сходили к колодцу на краю города и быстро набрали там воды. Люциус старался работать целой рукой, так что помощь Энрика пришлась очень кстати.

– Вы часто ссоритесь с Холькой? То, есть, это всё, правда, из-за меня?

– Из-за тебя. Но и без тебя хватает. Бывает время от времени. Мы с ней не сходимся характерами. Думаю, ты уже заметил.

– Как же вы тогда путешествуете вместе?

Он пожал плечами и взял целой рукой ведро с водой. – Так получилось. Мы вступили в орден одновременно и попали в один отряд. И сработались. Сначала ходили, вместе монстров убивали, потом война началась и важные задания, на которых без нас двоих было никак. И сработались.

– И вы всегда хотели её убить?

Люциус остановился, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Энрик понял, что сказал лишнее.

– Я не хотел её убивать! – Чётко напряжённо прошептал он. – И никогда не хотел. И никогда не захочу.

– Простите.

Люциус пошёл дальше. – Да, она дура. Она всегда была дурой, но я никогда не хотел убивать её. Это демон хочет, чтобы она сдохла. Потому что он мешает ей.

– Иногда Холька ему нравится.

Люциус опять резко остановился и посмотрел на Энрика. Его глаза стали чуть светлее. Энрик схватился за меч.

– Значит, ты слышал его?

Энрик кивнул. – Благодаря червю я слышал его.

– Значит. – Люциус закрыл глаза и выругался. – Да, следовало тебя убить. – Тут он резко замолчал. – Нет. Тогда бы умерла и Холька. Тогда, может и хорошо.

– Вы всегда жили с ним? И он всегда хотел, чтобы вы убивали?

Люциус на секунду замер. – Какой ты любопытный. Да всю жизнь. Я родился с ним. Я слышу его с самого рождения. А убийства и ярость – его природа. А через него – и моя. Но я всегда боролся с этим. И Холька помогала мне в этом. Она пыталась заглушить его. И потому он её ненавидит. Но она умеет убивать. Потому иногда она ему нравится.

– И Холька его терпела? Я имею ввиду то, что он – часть вас.

Они вошли в дом. Люциус магией поджёг дрова в камине. Энрик стал наливать воду в котёл.

– Она дура. – Продолжил Люциус. – Она верила, что меня можно изменить. Одного этого достаточно, чтобы быть дурой.

– Она считает вас добрым. Она говорила, что вы добрее, чем кажетесь.

– Самообман, как видишь. Чувства затуманивают её разум, заставляют видеть то, что она сама хочет видеть. Наводят иллюзию. – Он сел за стол и обхватил руками голову. – Но я не заслужил этого. Я – ничтожество. Я не достоин такой веры. Она права – я всегда был ублюдком. Я хотел быть такой же сильной, как она. Потому что мне говорили, что я обязан быть таким.

– Но вы же победили Хольку?

Он улыбнулся болезненной печальной улыбкой. – Она поддалась мне. Она могла меня разодрать, но не стала. Она смогла остановиться. А я – нет.

Энрик попросил у Люциуса его успокаивающие травы. Тот молча подал ему мешочек. Энрик высыпал смесь в котёл, помешал. Вскоре котёл вскипел. Энрик снял его с огня и налил воду в кружки.

Люциус взял одну и принялся смотреть в неё.