Добавить В библиотеку
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Калейдоскоп
Стихотворения
Семен Бродецкий
© Семен Бродецкий, 2018
ISBN 978-5-4493-9672-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Бездна
Всё превращающий в слова колдунПред женщиной бессилен.Атлетка, обнажённая Гудрун,Ведёт бедром, как будто покорённая стихия.Становится видно, просматривая воспоминаний монтаж,Что реальность – скорлупа, замуровавшая тебя в яйцо.Только тогда понимаешь, что жизнь – мираж,Когда она бьёт тебя трагедией в лицо.Когда соловьи воют на луну,Пускаешь утро в своих волос копну.Слова любви твоё лицо рисуетСо звёздочкой в носу.О чём, забравшись на крышу, мечтаютВожаки вольных псов?В этом городе, где не читаютИ не дарят друг другу цветов.Реют флаги над волками,Прячут от битвы волчицы волчат.А у меня, со спрятанными когтями,Кошки на душе урчат.В дверь звонок, словно стон.Пока открывал, дыхание стёрло.Бессердечно почтальонПерережет письмом твоё горло.В возмездияВек,На теле зажигая родинок созвездья,Я сам сниму монеты себе с век.Ты думал это сердце всё ещё стучит,А это вколачивали гвозди в гроб.Но не сдаётся и рычитСобранный в кулак лоб.В конце года, в начале месяца,Из кусков чужих душ сшился.Даже хотел повесится,Но застрелился.Какой опыт жизнь из тебя извлекла?Спасаясь от спасения,Народы строят обелиски из стекла,Готовясь к потрясениям.В восход волной несутся вепри.На небе красит ржавая планетаМеста, где ангелы ослеплиОт собственного света.Пляшет трупПод пасмурной дробью,Касаясь губЗаваренных кровью.Нырнув в бури патоку,Сквозь молнии морщин вождя,Небо улыбнётся радугойПосле слёз дождя.Белый Круг
Сердце скованно ноем мороза,Взгляд загажен злобными лицами.В каждом жесте прохожих – угроза,Бредишь тем, чтоб из города спиться.Даже если умрёшь ты зимой,Вкрутишь пулю, поделишь на ноль, околеешь,Где-то вечный прибойВ лете звёзд тебя отогреет.Даже если останешься жить,Победишь, засмеёшься, полюбишь,Будешь ночью над лесом парить,Будут радость включать в окнах люди.Ледяная кора с груди соскребётся.Словно рыжий костёр в белом круге,Свет богов к нам пробьётся,После ядерной вьюги.Растопит улыбки безжалостный зной,Справляя по грусти поминки.Станет полем гора,Станут шумной рекойВсе снежинки.В моих устах остатки силы
В моих устах остатки силы,Вскипают будто голос из могилы,Не тот, что чахнет в тишине гнетущей,А снова в силе восстающий.Сквозь чёрный дым густой, над полем гнилиОбвитый бестелесными тенями,Летает древний филин,Луну схвативший мощными когтями.Услышав бездны зов, что принесён был тёплым ветромОн устремлён разрушить ржавчину цепей, сковавших камня мускул.Светильник ночи кинул в недра,Чтоб мир под силой снова хрустнул.Гул
Нет моря прекрасней, чем море бетона,Со скалами из кирпича,Где в далях мерцают звёзды неона,В ночи иногда предсмертно крича.Здесь остров из дыма брезжит в рассветеИ пахнет пивом в желудках подземных червей.Как будто другого пейзажа нет на планете,Планете железа, лжи и людей.Планете, скрипящей в своём пенопласте,Нет света прекрасней, чем свет желтоватой зимы,С зарытыми в снеге мечтами о счастье,Нет света, прекраснее тьмы.С трудом пробиваясь сквозь шёпот машинный,Неслышимый уху, глухой гул землиОбрушится скоро горящей лавинойНа сплавов уродливые волдыри,Закрывшие солнце, покрывшие море,Зажёгшие небо в слепой час ночной.И станет планета ворочаться, вторяКосмическим ритмам, танцуя босой.Но ты не поймаешь ветра галактик,Не вымоешь глаз пустынной росой.У моря бетона умрёшь ты на вахте,На маяке, за кирпичной скалой.Фотография губ, фотография глаз…
Фотография губ, фотография глаз,Ты – альбом своих дней и движений.Я гравюру покину, в которой погас,Из рёбер достав нож сомнений.В какофонии чувств, в ослепительный звон,Мы живём под разные звуки,Ритмы тел и пульсации стонВ незаконченном круге.Ничего не будет потом,Ничего в жизни не было.Ибо жизнь, это то,Что ты сделала.Чёрный шторм. И будучи в нёмЯ думал, выход – о скалы разбиться.Но взошли над моим кораблёмТри звезды на неба ключице.Я уже пролетел половину путиДо пустыни, где бродят тени.Время встать, на шаг подойтиИ лечь шрамом тебе на колени.Больше нечего пить
Больше нечего пить,Курить больше нечего,Говорить нам не о чем больше.Эта песня не может быть дольше,И остатки вчерашнего вечераЯ пытаюсь ресницей прибить.На смерть червя
Небо шарами раздуто.Праздник, наверное. Шляпу сниму.Чернеющим дымом после салютаСвет порождает тьму.Что скажешь мне, волшебная бумага,Про музыку других планет?Но только собственное солнце мы видим среди флагов,Блеск труб, нацеленных в рассвет.Когда умру, я не скажу «прости»,Червём, в дожде, в весне,Синеющим ивритом на кости,Все мы – лишь дети на войне.Застряв в стихе неискренней строкой,Грызём себе бока под боли вой,Под стук копыт, идущих на забой,Стук в пустоту коробки черепной.Корона здесь есть сам король,И ложь всё то, что не доказывает ноль.Тлалок
Детей отдали илистой реке,Чтоб ливни захлестали над Толланом.Мой палец в маленькой рукеСтановится куском обсидиана.Тому, чьи зубы ягуараПорвут нетронутую плоть,Отцы младенцев топят в виде дара,Чтоб головы испанцев на пики наколоть.Тому, кто филина глазамиУзрит непрожитые жизни мёртвых сыновей,Не поглощённых ядовитыми лесами,Скормили своё семя волосам из змей.Шаманы тучам лица подставляют,Но льётся с неба не вода —Глазные яблоки обвалом ниспадают,Уставившись безумно в никуда.Невинность поглотили из глубин водовороты,Чтобы цветами наливалась красота.Жестокость есть закон природы,Как смерть, любовь и пустота.Ведь «чистота»,Есть только плоти чистота.С презрением смотря на благочестие калек,Не исполняют демиурги просьб скота,Сменяя кровью веком век.Идол
Направлен вверх твой взгляд кошмарный,Рука схватилась за невидимую трость.И из глубин небес зов планетарныйПронзает твою каменную кость.Ногами слился с троном чёрнымВ конце дороги, по которой я иду,Смотря с неё заворожённоНа вечности беду.И что за ожиданье в этой шее напряжённой,Скопилось после стольких тысяч лет?В каких несчастиях твоя мечта виновнаЛишь знает ящера скелет.О, идол мрака! Спящий бог!То смерти свет мерцает в оке белом.Ты в грудь вбираешь пыльный вдох,Над миром возвышаясь тёмным телом.Обсидиановый король, правитель древних тайн,Ты эти берега укутал прахом,В проклятье погрузив сей край,Заколдовав непостижимым страхом.Рабы молились, если б ты хотел,Тебе и в этот серый век.Но лучше цвет погибших тел —Тебе милее мёртвым человек.Сейчас
Давай увидимся сейчасИ, обменявшись голосами,Упрёмся глазом в глазДруг друга, под бездушными часами.Давай увидимся сейчас,Сегодня, вместо сна,Мой друг далёкий. НасНе может разделить весна.Ведь нет такого места,Где б мы увиделись потом,И белая невестаУже стоит с беременным тобою животом.Во тьму готов я опуститьсяУслышав Смерти низкий бас.Ничто не повторится.Давай увидимся сейчас.Точка
Ты по закатамИз лета едешь в лето,Вод мираПереливая скоротечность.Зрачком, сплетённым из потёртой ткани света,Кидаешь взгляды в бесконечность.Лучи трагедии пронзают тьму,Звонком раскалывая ночь.Тебя удавом нежным я за шею обниму,Тебя – дух, мать и дочь.Я унесу тебя в пустыни карамель,Где не было любви пять тысяч лет,А за горой, с которой видно моря мель,Пусть города лежит неоновый скелет.Собака
Почесав ногой щетину,Я скажу:Быть собакой – хорошо.Расправляешь утром спину,Погрызёшь на лапе шов,Улыбаясь солнцу,В море неохотно заходя.Мудрым, знающим питомцемШкуру в пледе греешь после летнего дождя.Чаек с пирса провожаяТы, мохнатый и большой (на задних лапах),На рассвет зеваешь,Дружбы старой чуя запах.Предан, верен, ждёшь не знаяПогуляют ли с тобой.Вносишь, смелый, радость лаяВ жизнь, наполненной игрой.Все слова срифмованы
Все слова срифмованы,Варианты судеб прожиты,Нету нового ничего.Нету старого ничего,Старый дом, старый друг,Нету множестваИ меня одного.Я забыл бы, что в книгах написано,Пустоту между строк, между букв,Разрывает мой мозг катаклизмами,Оглушительный лавы в артериях стук.Я иду по тропе намозоленной,Я иду, возвращаясь к себе,Я не делаю то, что дозволено.Я иду по тропе.Исчезает за образом образ,За лицом исчезает лицо.Должен быть у рождения тормоз,Если есть у него колесо.Я иду по тропе сожалений,По дорогам веселья и злости.Мимо долга и судеб сплетений,Распинав свои пыльные кости.Умираю, чтобы родиться,Не по воле боговИ не за грехи.Для того, чтобы ливнем пролитьсяНа бесплодной пустыни пески.Апокалипсис Фанк
Под окнами алого домаХодят звери с рубиновыми глазами.Их добыча в замках из хромаТихо плачет кристальными слезами.У дороги слона остовМуравьи взяли в огненное кольцо.Слон имитирует остров,Остров выражает внутреннее лицо.Кровь Андромеды —Исток алой пелены,Из проигранной победыВ блендер кинутые сны.Из сливок галактики пеннойКидает соплю,Повелитель вселенной,Императором ставя мат королю.Вспышкой ядерного колокола,Под пение цианидовых сестер,Король, ржавой проволокой,Губы себе стёр.Врубив топоры в сердца причину,По горам корабли те что водят,Бородатые мужчиныВ деревья уходят,От планетарного флота до племени,От «Я» до «Ты»,Быстрее болида времени,Выкованные в кузнице мечты.Из шоколадной коробки с предсказаниямиВылезает клювТорговца воспоминаниями,Включающего электрический грув.Разносят напитки голые слугиГлазами по залу звеня.Взрывает колонки винтажное бугиВ незримых барьерах грядущего дня.Волна падает с пикаВ дым марихуанного танка.Поспела черникаАпокалипсис фанка.Неприступная крепость царя Касапы (которая со временем разрушится, но это уже никому не будет нужно)
Мне джунгли говорят:«Ты в жизни много плакал».В окно уставила свой взглядХромая одноглазая собака.В поту тумана солнце таетИ комары звенят в рассветной спальне.Собака лает,Варан хвостом взбиваетСухие листья пальмы.Прибитая к стене виситГримаса деревянной маски,Змеёй тебе шипит,Что ты не в сказке.Мне счастье изуродовало душуОт сердца ветви отломав.Китовой тушейВыбросив на сушу,Зрачки на вентилятор намотав.Уж лучше б я людей не видел,Как не виделГор, храмов и слонов.Кого ж настолько я обидел,Что проклят каждый из моих миров?Я не паукЯ не могу любовь брать силой.Танцуешь под колонок стук,Стук в свежие могилы.За сломанным забором мёртвое болото.Ведь всё равно в какой из странБерёт своё природа.Сквозь гул дождя мы слышим океан.И ржавый поезд, проходящий мимо,Как будто движется назад,Вернуть пытаясь день неповторимый,Из пункта «рай» в пункт «ад».Свеча Латура
Ты видишь здесь людей,КоленопреклонённыхВ молитве исступлённыхВ отсутствии свечей?Кроме одной,Что освещает лицаЗастывшая зарницаПроглоченная тьмой.Она горит из ниоткудаИ без неё не видно богаИ гостя в хлеве у порогаИ пустоту его сосуда.Ты пол приблизить молишь день.Проступит мрак на стенах.Страх понимает в венах,Кто бросил эту тень.Песня казнённого барда
В речном дворце,В чужом венцеГрустит зимы король.С бездумной грустью на лице,В глазах мерцает боль.Не слышал он других царейУже давным-давно,И видно только гладь морейВ закрытое окно.«Я самый сильный властелинМоя рука крепка,И то, что создал я одинОстанется в веках».Но беглый герцог чёрным псомЖдёт часа отомстить,Судьбы жестоким колесомТрон ветхий подломить.И пусть народом он любим,Как и любой тиран,Любим народом до сединИ до открытых ран,Он будет предан тем ножом,Что взят из замка стен.Он будет заживо сожжёнДраконом перемен.В разрезе
Слабое небо в венах,Перед рассветом щебечет поле,В земле колени,Плачущий ртутью големВыпил вчера слишком мало,Для смерти и для рожденья.Борода, как губка, впиталаСлёзы апостолов в воскресенье.Ни стыда, ни печали, ни злости.«С утром придёт очищение».Не пришло. Мои костиВ клубничном варенье.Я запомнил за жизнь, как не надо,А как надо – забыл.Так и другу, и гадуВ откровении душу избил.Я любил.Чисто, глупо, не зная.И с иконы краску скоблилВ поисках рая.Моё сердце валяется в грязном ведре,Мою душу сожрали пираньи.Одиночество – это не жалость к себе,А к себе состраданье.Я живу циферблату назло.Заборы, дороги, канавы —Это всё заросло.Я сижу в малахитовых травах.В лесу, на спиленной берёзе
В лесу, на спиленной берёзеСидели старики.Собака весело барахталась в навозеИ печь топилась в доме у реки.Закинув водки в бороды седые,Дым выпуская в листья клёна.И там лишь заросли густые,Где пройден путь Ивана и Семёна.Воспоминания покрылись мхом десятилетий.Душа шмелём жужжит над клеверным ковром,Ей тесно в человеческом скелете.Они сидели с полным мыслями ведром.Семён в пустой бутылке видит отраженье,Точнее, отраженья полтора.Се – символ завершенья.Всё – дым костра.Иван в берёзу тушит сигарету,На шее хлопнув комара.Заканчивается лето.Нам пора.Тут больше нет тоски
Тут больше нет тоски. Послушай:Повисший угол рта и сгорбленные спины,В кастрюле сваренные уши,Одна шестая доля героина.Сын человека уходит за пригорок.Серая злобность старухи завистью крестится(и этой старухе может лет сорок).Через год, смазав желчью веревку, в сарае повесится.Стены домов тебя прижимают ближе к дороге,Которая знает, что смерть на вкус кисла.Из лужи с мазутом вылезает безрогийПророк с головой осла.Свят искренний в блуде своём!Тебе повезёт, если родишься летом.Мы носом плюёмНа все не-авторитеты.Где туман разгоняет тьму,Беззвучно, в доме, лишённом дверей,Дочь рожает сына и внука отцу своему,Во имя всех матерей!Что там, за хребтом этого монстра мёртвого?– Опухоль вместо лица, с глубоко похороненными глазами,Камень локтя стёртогоС застрявшими в нём зубами.Чужая сторона, разлука…Одиночество в дверях ревёт.«Он мне руку в руку,А я ему нож в живот».Я не понимаю!Сколько ещё должно пройти лет…О, Земля! К тебе взываю,Пока бога нет.Весна
Весна – шлюха.Осенью лето потерял.Почешу снег за ухом —Привет, Зима, я по тебе скучал..Веер Китаны
Перед зимним экзаменомПредельно собранВ лице каменном.К замку подобранКлюч происхожденияТанки на маршеЕдут по мнениюИ человечество проворачивается фаршем.СцеплениеГенов нарушеноИ, с болезненным рвением,Где время задушено,Искры пытаетесьИз камней гладких высечь,Не унимаетесь.Миллиарды зависят от тысяч,А сотни от одного.Ты не выйдешь из клеткиРазмеров, не решишься отправить письмо.От земли оторвёт тебя ветка,Не приблизит к небесным границамИз смертельных игрушек ничто —Жизнь – убийца.Песок Времени
На нашем веку ничего не изменится,Нас просто заменят на вертеле.Навалится солнцем, пивом вспенитсяЛето, обманет бессмертием.Весна незаметно пройдётИз пляжа восставшей огромной ламой.В слепящем ландшафте запрётЗима, замурует в оконную раму.Радость с грустным взглядом осениНе разрешит нам спать.Колоссы крутят часовыми колёсами,Которые не обратятся вспять.Время скользит секиройИ дети являться будут на свет,Крича, предвидя все ужасы мира,Хотят они этого или нет.Май сменится февралём.Мог выиграть у жизни, поддался.– Какая разница, всё равно все умрём.– Не знаю, я ещё не рождался.Глиняные головы
Стыд обожрался и сдох,Вытоптан грибной газон,Копытами убегающих блохВ лишённый событий горизонт.Голова утром заново слепитсяВопреки с каждым днём нарастающей боли.Если ты ещё не повесился,Значит ты всем доволен.Душе причиняют непоправимый уронВиолончель в снегопадеИ одиноко стонущий саксофонВ летнем закате.Поколение рвёт надо рвом,Книгами разжигают кальяны.Волком и львомМнят себя две обезьяны.Шагает порода, ослепшая вдаль,Не трогавшая пальцами гробов,Под их кедами – треснувший асфальтОт безмолвного, злобного взора рабов.Под благовония пряные,Мимо детства витрины,Мы вошли в век пьянымиИ, не дай бог, трезвыми его покинем.Кусунгобу
Ты не станешь старее,Лишь поседеетБороды клок.Становится труднееБез очков смотреть в потолок.Открой книгу, закрой глаза,Познай своё тело мечом.Память тянет тебя назад,Убирая из-под руки плечо,Капая воском на губы,Падая в рожу гирями.Железные лесорубыДлинною в жизнь делают харакири.Алмазное сердце гонит магму по венам,Вымывая любовь страстью.Воспоминания дают под дых коленом,Надежда крадёт у тебя счастье.Но среди обломков, оставшихся на плаву,Разум душе становится тираном,Грудь врастает в скалу,Невозмутимо возвышаясь над океаном.Стань опустошением,Хладнокровно, бессердечно,Без сожаления,В пространстве, навечно.God Bless The Rotten
Во славу холода,Раскрывшись хвостом павлина,Плавит помазанный колоколСедьмой зрачок Кухулина.Пивные баклажки церквейПритягивают грозу.Без тела душа живей,Стала легче на одну слезу.Рты молитвой заткнутыКосолапых клопов.Представьте на минуту —Наверное, есть бог в каком-то из миров.Не убегут от бешеной ладьи,Не спасутся от ножа валета,Короли – муравьи,Перед правдой кометы.Черепа магия белаяВ пещерных кострах,Первобытность загорелая.Питон сквозь космос смотрит на прахЗаржавевших оков,Важных дел,Прах дорог, прах домов,Городов,Прах временно красивых тел,Прах бессмертных душ.Всем, от ангела до амёбыРазмазывают тушЧёрные врата-небоскрёбы.У русалки не видно слёзВ застывшей стене водопада.Ей посылает из берёзВоздушный поцелуй дриада.Имя Слёз
У него вместо слёз песок,У неё вместо слёз мёд,У него вместо смеха ожог,У неё вместо стона лёд.У него вместо слёз камни,Булыжники наворачиваются на его глаза,Вместо полей ставни,Вместо белого бирюза.Его имя в мускулах вожделённого тела,Её имя в глазах, блистающих от страсти.Он слышал, как она пела,Она в его власти.Её имя в густых, растрёпанных волосах,Его имя в скулах, наливающих кровью фаллос.У них поровну на весах,Ничего лишнего не осталось.Его имя в ягодицах заката,Её имя в сосках – Солнце, Луне.Он забрал её из проката,Он висит у неё на стене.Снег улетает на небо обратноНарушая законы круга.На этой планете не любят бесплатно.Они плачут друг другом.Шумерия
Между рек наследиеБессмертия утрачено навсегда.Нефритовый дождь тысячелетияЛьётся на коматозный сад.Без вязи языка, молчаливо,Отсчитывает вор без кистейЧасы, остающиеся до приливаТёмных страстей.Легко гвозди в руки всадить,Или родится в овсе,По воде не святость ходить,Святость ходить по росе.Скульпторы планетИштар пробудили не из ребра.Там, где проповедь, чуда нет,Нет добра.Обманутый пророчеством,Десять сотен ночей,Гильгамеш стоит в одиночествеВ зале мечей.Дом Ключей
Первый ключ открываетДверь заблуждения,Здесь сверкают,Сквозь дымку эфираВсполохи молний рожденияНового мира.В следующей комнате крошит народы,Что вышли ошибкой,Гнев природыСо зловещей улыбкой.Третий зал запечатан знакомПромежуточного завета,Между аметистовым мракомИ лазурным светом.Коридор без угловВ пространстве личном,Монолит из слов,Иероглиф безграничный.Согласно договору,Окна выходят к реке,Впадающей в гору.Ком змей в руке.Янтарный Горизонт
Где раньше тянулся грозовой фронт,От которого вставала дыбом шкура,Застыл янтарный горизонтЗаревом перед бурей.Он – ядерный взрыв, осень,Летний закат, вспоровший небосвод,Трепет шипящих колосьев,После слепящей ночи ржавый восход.Свет города ночного —Оттенки надежды.Цвет того, что не будешь сноваКаким был прежде.Был миражом,Стал одиночеством в колдовстве,Со стеклянным ножом,Верхом на льве…***Голос дрожит над синтезатором,Смолой истекают косы.Ты можешь считать себя автором,Но сфинкс продолжает задавать вопросы.Храм Воли
Дьявол знает твоё имя,По краю красивого профиля слюна стекла.Хлещет в потеющие спиныДождь из битого стекла.Не выходя из кольца,Под саксофонный вой,Шаман сдирает маску с лицаВ убийственный зной.Натруженной жизнью без знания,Словно плетью, хребет истерзал.Набухшая капля сознанияВ кадре, разрывающем глаза.Не знаю, как слезу —Внизу всё в дыму.Я запустил руку в безднуИ вынул из неё тьму.Вам оставлю напутствие:Придут, зови не зови,Восемь дочерей революции,Стражи храма любви.Дым и Камень
Во времена бород, камня и дыма,За стенами бамбукового дома,Жил НепостижимыйИ читал литании разлома.И спокойны были его речи.Печь топил обрывками псалмов,Стрекозы садились к нему на плечи,Бабочки вылетали из рукавов.Однажды, вышел к пруду нагойИ сказал, обессилев:«Мы уже в будущем одной ногой,А второй ещё в могиле».Пустили газ.Люди дровами затряслись в повозках.Рёбра задрожали от чёрных глазАфриканской альбиноски.Завтра тебя запретятСтандартным пистолетом.Голые тела блестятНеоновым светом —Это воспламенился пот.Звезду на грудь повесь.Вот.В темноте всегда кто-то есть.Grhino
Отправимся в мир, где ты ещё не был,Я всё это видел, не вру:В оранжевых джунглях, под розовым небомЗелёный носорог ест белую траву.Где мохнатые камни лежат,Он ходит по ночи жёлтой границе,Над его спиной кружатТерракотовые птицы.Среди облаков фисташкового цветаСветит солнце голубое.Почему? – Оставлю без ответа,Просто вот оно такое.БлеститОзера чёрного шоколадная пенка.Носорог на звёзды глядит,И нет для глаз его оттенка.Тут видно руку божественного мастера.Довольный панорамой,Ребёнок соберёт фломастеры,Покажет свой рисунок папе с мамой.Царь Змей
Сокровища хранишь от смелого,Металлы и камни гранёные.Нету чёрного и белого —Есть красное, синее и зелёное.Рубин, взращённыйНа грехах,ПорабощённыйДеспотическиУ команчи в сиреневых небесах,На перекрёстке галактическом.Сапфир покрываешь своим крылом,Жатву мести.Ты – благородное зло,Демон чести.Изумруд, что сиял в планетарной арене,Среди сил, что назвать не посмею,Стерегут твоих змей кровавые тени,Поцелуями в шею.Боги не любят грязь,Ты утром встаёшь,Чешую почесав, молясь,Матерясь,Включаешь в душе весенний дождь.Хтон
Всё громче слышны первобытные стоны.Ведут исход из глубиныНегритянские боги-хамелеоныИ богини красной луны.Порошком на языке шипишь.Небесный шифер пронзает мамонта бивень.Среди всполохов молний ты спишь,Укутавшись в аплодирующий ливень.Ядовитые птицы болотХватают слепые ягоды с куста.Привела сюда непобедимый флотРоковая мужская красота.Подобно ржавой гарротеНатянуты струны плетей,Элементали из плотиИграют на скрипках из костей.Ввернётся,ВернётсяВсё болтом из резьбыСредневековых подков,Бумерангом судьбы.В этой крепости сов,В этой крепости снов.Титаны Зари
С мечтой в кулакахШагают по улицам динамитом,В круглых очкахС линзами из малахита.Вспыхивает огненный ирокез —Это воли венец.Наковальня чудес —Пурпурный кристалл их сердец.На скалах его коленОна сидит, жуя жвачку, с бейсбольной битой.Под оскал мультяшных гиенИ муренКотлы под завязку «Я» набиты.Слетела загрузкаНа колоссальной волне.Тигр гоняется за трясогузкойНа покрытой паприкой луне.Братья богов, бунта цари,Дети Земли и кометы,Бьют молотами в небе титаны зари,Создавая звон рассвета.Зул-Карнайн
Он входит в рай дорогой плохих намерений,Став целой страницей небесного фолианта,Вылетает кричащим черепомИз рук некроманта.Границы империи сожжены,Над пирамидой ещё не видно римских орлов,В точке тишиныВодопада слов.Мускулистые эллиныСидят на рогах короля,Россыпь малиныВ кукурузных полях.Свисток. Судья пробивает пенальтиДробя народы на классы,Делая гравий в мокром асфальтеЗвёздами космической трассы.Весь мир обогнул его пламенный мяч,Каждый век – его двойник.Всё, что дорого, спрячь —Огонь лучший тайник.Красный Рыцарь
Луна над крышей – слеза дудука.Застыв за спиной с широким мечом,Кладёт Красный Рыцарь рукуНа твоё плечо.С росою банка полная окурков,Потухший наконец Везувий.Затесалась среди демиурговОвца в волчьей шкуре.Для солнца станет лес постельюИ могилой для человека в страхе стоящего.Проститутка спит в своей кельиИща надежду на самом дне ящика.Стакан пуст до края,Рюмка – дуло пистолета,И я уже не понимаюДержу я ручку или сигарету.Мои стихи не читайте вслух,Пусть женщина ещё поспит.Спускается к чертям беспокойный духКровь превращая в гранит.Мрак Невозможного
Возвращаясь к истокамСудьбы шнуровки,Она закидывает на ногу ногу,Перелистывая татуировки.Открывая Галактику ТреугольникаВыбритую над лономДорогой раскольника,Заканчивающуюся стоном.Без войн и веры,Манят в любовный капканИз бури ПроспероАриэль, Миранда и Калибан.Не колеблись с решеньем,Уже лечат СПИДом рак.Спасение —Невозможного мрак.Мантра вхожденияПод ретро-стерео.Незаметным движениемГоды вырезают из лица дерево.Дзэн Джаз
В лагуне аэродромаТолкает весло рыбакаОстров воска в море рома,Провожая корабли из табака.Стейк – священная корова,Как алтарь – погибший риф.«Ненависть» словоСмывает прилив.Ракшаса играет джаз стихаНа горне из гнущихся сплавов,Охотясь за ланью на каблуках,Её маня колыбельной кораллов.Наши кости лежат там и ныне,Храня тот прощальный всхлип.Мы начинаем к ледяной твердынеКофейный трип.Запах драки, запах смерти,На вокзале курят куст,И даже с рельсов видно, поверьте,Что алмазный трон Будды пуст.Последний день зимы
Под крышей сосулек оскал,Капель оттаивающих слов,К облакам отправляются со скалВертикальные поезда домов.Отсюда электрички в небо ходят,Мерцая светом лестничных пролётов.Мне руки утром сводит,Но я готов к полёту.В конце каждой зимыМы живём в ожиданье чумыУ подъездов растекаясь лужами,Такие разные умыС такими похожими душами.В кобре из дымаЗапах сандала, запах расставания.Ты – неукротима,Я – воспоминание.