Охота аристократов, на клонов и не только

– Я вас услышала.

– Я не против сотрудничества со следствием, но мы с вами оба друг другу не доверяем: вы мне по профессиональным причинам, я вам по социаль…

– Вы мне тоже? – а это удивление в её исполнении не наиграно.

– Конечно! – отзеркалить до мельчайшего нюанса на полтона выше.

– Поясняйте, – решительно требует она.

– Вы сотрудница полиции, чистокровная, откровенно недолюбливаете нашего брата. Кто из второй категории в здравом уме вообще доверяет полиции? При этом я разделяю крайне неприятную для вас лично идеологию, за которой будущее и которая в перспективе угрожает вашему комфо… ЧЕГО?!

– Пха-ха-ха-ха-ха!

Хм. А она где-то ничего внешне, когда смеётся. Что надо мной, переживу.

– Барласов, я сейчас не зову медицину только потому, что мой датчик говорит, вы адекватны. Пха-ха-ха-ха-ха!..

Ну, аплодисменты зрителя – лучшая награда исполнителю. Тем более, в данном случае ставка повыше, чем стоимость билета на представление.

Конкретно этот смех – маятник. Местами компенсирует её же предыдущий эмоциональный негатив, уж не знаю, из-за чего возникший (предполагаю инфу из соседней комнаты). Второй момент: значит, я выглядел убедительно и ошибок не сделал.

– Иии-хи-хи-хи-хи… Вы продолжайте, продолжайте.

– Да я уже всё сказал. Ни один из более-менее обеспеченных граждан второй категории, если он не выжил из ума, сходу доверять полиции никогда не будет. НИКОГДА. Самый простой пример: что, если на записи будет информация, критичная для моего бизнеса и прибыли? Что-нибудь такое, что тем же конкурентам интересно?

– Что это может быть?

Не играет снова, выглядит абсолютно естественно. Переход на личную тему как индикатор согласия.

– Светлана, вы сейчас серьёзно? Вам ключи от сейфа не вручить, без описи и обязательств с вашей стороны? Неважно, что. Важно, если покажу вам частным порядком, вы со скоростью звука откатаете копию через свой жетон. Можете откатать, – поправляюсь. – Любая информация самого успешного бизнес-проекта отрасли очень легко конвертируется в деньги. – Только стопроцентная откровенность и чистая правда.

– А вы не умрёте от скромности, пха-ха-ха. Я лично не представляю подобного секрета. – Она теперь не спорит, а дискутирует. Эдакий толстый намёк действием. – Такого, чтобы в моих руках нанёс в конкретной ситуации вам ущерб, а я его при этом могла легко конвертировать в деньги. Хотя идея интересная.

Лёд тронулся, теперь только закрепить. К деньгам она неравнодушна, хотя и с массой оговорок. По-хорошему, ключей влияния лучше иметь больше одного, но не мне сейчас замахиваться.

– Простите за откровенность. Госпожа старший лейтенант, сколько миллионов или хотя бы сотен тысяч вы заработали за прошлый месяц? Но не на своей должности, а бизнесом, где наёмных работников четырёхзначное число, а фонд заработной платы равен двадцати процентам оборота?

– Не поспоришь.

А ещё у неё местами редкая критичная объективность. Не минус, но очень неудобный субъект для такого вот взаимодействия.

– Я упустила на мгновение, что вы в силу физиологии мою достоверность не проконтролируете, – поясняет она вроде как нейтрально.

Неправда. А тут неправда. И это очень хорошо.

– Но как скажете, – продолжает Фролова. – Значит, запись будет получена от вас по процедуре.

– В любое время! Только один момент, – доверительно наклоняюсь через стол. – Вы внимательно прочли мою лицензию?

Это тоже мелкий тест. Вижу по отклику невербалки, что читала. Получается, действительно настолько высокая скорость обработки информации и обращения к ней же.

Так быстро думают, что их мыслительные процессы можно условно считать параллельными. Если она – типичный представитель своего класса, а всё пока именно за это.

Есть над чем задуматься. Есть чего опасаться. Если у них пропорционально работает и память, то жену из чистокровных я, пожалуй, никогда не захочу.

– Настолько внимательно, насколько это сейчас целесообразно. Что я упустила?

– Может, и не упустили. Мой искин имеет сертифицированную вторую категорию. Для выемки вам потребуется верифицированное участие искина первой – на уровень выше двойки идёт единичка.

Здешний нюанс. У человека-менталиста первый ранг – самый низкий, десятый – самый высокий. У искусственных интеллектов наоборот: первый – самое крутое, что можно вообразить. Два, три – легковушка в сравнении с грузовиком.

Искином первого ранга негосударственным конторам владеть запрещено, а на государственном уровне он типа редкость. Скажем, есть не во всех городах (дорого) и к иному члену правительства на приём попасть проще. Будучи бомжом.

– Это барьер, – без паузы констатирует она. – И выстроили вы его скорее всего неслучайно.

– Могу ответить грубо: "Зачем вы сейчас на меня вешаете свои проблемы? Есть закон, давайте соблюдать".

– М-м-м? – она вопросительно изгибает бровь.

– Могу, но не буду. По-человечески: не планировал вообще никаких барьеров. Я ж не вчера строил здание, даже не в этом месяце! И это не барьер, а политика безопасности компании. Вы просто не понимаете в этом бизнесе.

– Да ну? На какую тему я не сильна?

– Вы в курсе, что на своей территории мы разрешаем только лицензионные стимуляторы?

– Предполагала. Приняла к сведению только что. В принципе, так и думала, с учётом вашего размаха и формата. Просто часто клубы декларируют одно, а по факту.

– Не в нашем случае, – качаю головой. – Проконтролировать нелегал на территории любого подобного заведения – это вопрос не внутренней политики. Поверьте, торчки среди клиентов никому не нужны.

– "Вопрос не внутренней политики". А чего тогда это вопрос?

– Технической возможности. Желающие выйти за рамки никогда не переведутся. Если собрались десять человек молодёжи, неважно, вашей или нашей категории – пара из них с вероятностью семьдесят процентов попробуют выпендриться перед другими за счёт употребления вы поняли, чего.

– Внимательно слежу за ходом вашей мысли дальше.

– Искин высокого уровня – единственный по-настоящему эффективный инструмент, чтобы контролировать молодёжь из ваших. – Память предшественника на эту тему в наличии, на удивление до мелких нюансов. – Мы-то своими силами не справимся, если что. Уж вы-то понимаете. А закон чтём свято. Других инструментов контролировать вашего брата эффективно лично я пока не знаю.

Обменные процессы мозга здесь подстёгивают нанодобавками, которые глотают в виде пилюль, капсул. Последние бывают как легальными, так и не очень.

Нелегальные по факту наркота и на менталистов некоторые сочетания действует сильнее, чем на таких, как я.

– Чистокровный уже четвёртого ранга, задвинувшись каким-нибудь комбинированным усилителем с модулятором, способен натворить такого, что и полиция не расхлебает, не то что частная охрана частного же клуба. В таких ситуациях, любой полицейский офицер это знает лучше меня, счёт идёт на секунды.

Фролова молчит.

– Я же не могу видеть, какую часть памяти вы изымете, – заканчиваю пояснение. – Искин – не файлы видеорегистратора, границу по времени не отчеркнёшь. А ваши физиологические возможности для меня запредельны, я даже входить в систему при вас не буду, извините. До соблюдения вами моих законных прав, как гражданина и налогоплательщика. Светлана, давайте по-простому. Мне что, надо уговаривать вас СОБЛЮДАТЬ ЗАКОН?

– Участие искина первой категории, чтобы обеспечить выемку у вас, практически нереально. Такое впечатление, что вы очень старательно сформировали своё игровое поле. Чтоб никому кроме вас на нём не было места.