Агент алеф-класса

Ноздри пиксиянина действительно трепетали, а зрачок неестественно расширился, демонстрируя, что мужчина не на шутку возбудился.

– Почему хмуришься, Красотка? Иди ко мне, я нарисую на твоём лице улыбку… Признайся, тебе идёт алый цвет.

Мотнула головой, заставляя свой организм временно не чувствовать боль и не реагировать на запугивания этого типа. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая бешеное сердцебиение, собрала остатки сил и одним мощным рывком оттолкнулась от пола. Пальцы вцепились в низкий решётчатый потолок клетки, а тело максимально сгруппировалось и прилипло к ней. Носками кед в распорку упёрлась в две толстые балки.

Было тяжело физически. Было адски больно. Пальцы плохо слушались, каждое движение давалось с трудом. Но это было единственное, что пришло в голову в надежде выиграть ещё хоть несколько секунд жизни. Больше всего я походила на паука, который завис на своей металлической паутине и раздумывает, что ему делать дальше. Раздался противный лязг. Пикси, абсолютно уверенный в том, что зажал меня в угол и вот-вот размажет своим телом по железным прутьям, стал жертвой собственного коварного плана. Он на всей скорости врезался в прутья, после чего нарочито медленно отстранился и со жгучей ненавистью посмотрел мне прямо в глаза.

– А вот об этом ты пожалеешь, Красотка, – произнёс он, закидывая голову и вытирая алую кровь, струёй бьющую из разбитого носа. – Я тебя на лоскутки порежу…

В ушах громко стучала кровь, где-то на заднем плане завывала толпа зрителей, Кирк боролся с Малышом, а здесь и сейчас я умудрилась разозлить очень жестокого пикси с явными психическими отклонениями, который во что бы то ни стало вознамерился меня убить.

Убить не ради денег, не потому, что ему нужен приз или общее признание.

Убить, чтобы получить удовольствие.

Потому что только конченые извращенцы получают удовольствие, видя ужас в глазах жертвы, а потому смакуют каждую секунду боя вплоть до нанесения решающего удара. Наслаждаются каждой деталью: как резко пахнет в воздухе потом и железом от кровоточащих ран; как в испуге жертва облизывает сухие губы; как дрожат её пальцы от неконтролируемого страха…

Дартсу, похоже, плевать на то, что организаторы против убийств и иметь проблемы с Системной Полицией не хотят. Значит, к тому моменту, когда двери клетки откроют и сюда вбежит дюжина бойцов, чтобы повязать придурка, этот псих уже несколько раз успеет меня порезать.

Думай, Ксана, думай!

В нашей конторе не задерживаются те, кто предпочитает грубую силу мозгам. Алеф-агент, в первую очередь, должен быть хитёр и осторожен, уметь взвешивать все «за» и «против» и мгновенно находить лучший, а порой и единственно верный, выход из, казалось бы, безвыходной ситуации.

Одним из экзаменов в школе при Э-Эс-Эр является прохождение полосы препятствий с утяжелителем на время. Те, кто умудряются перемахнуть высоченную отвесную стену, проползти заминированное поле, проплыть болото-ров с ядовитыми жабами и преодолеть ещё пару десятков ловушек менее чем за стандартный астрономический час, равный семидесяти двум минутам, становятся дипломированными агентами. Те, кто догадываются применить детали одного препятствия, чтобы преодолеть другое, скажем, разломать стену и использовать доски для самодельного моста через ров, становятся агентами алеф-класса. Как правило, специалисты высшей категории затрачивают на прохождение полосы испытаний от сорока до шестидесяти минут. Долгое время абсолютным рекордом среди выпускников Э-Эс-Эр считались тридцать семь минут. До тех пор, пока экзамен не сдала я. Мне потребовалось всего шестнадцать. В тот день глава Эльтонийской Службы Разведки и мой будущий начальник Феликс сказал: «Агент алеф-класса – это не профессия, это состояние души». С тех пор я много раз повторяла эти слова…

В обманном манёвре расслабила ноги, сделав вид, что собираюсь спрыгнуть на пол. А когда Дартс метнулся ко мне, чтобы перехватить в воздухе, внезапно резко напрягалась, обхватила бёдрами его шею и с силой сдавила. Время как будто замедлилось. В голове, как обезумевший дикий зверь, билась единственная мысль: «Выжить любой ценой». Сквозь пелену криков, хлопки зрителей, громыхание железных прутьев и прочего шума услышала, как захрипел пикси. Изо всех сил душила его ногами, но с отчаянием осознавала, что всё равно проигрываю. Дартс замахал своими конечностями ещё яростнее, уже ухватился несколькими руками за мою талию и ноги в попытке ослабить силки, а той, что держала тычковой нож, примеривался в клочья разодрать мой позвоночник. Вслепую ему это было сделать сложно, и один раз острое лезвие уже прошло в опасной близости от моей спины, распоров ткань толстовки. Следующий удар обещал прийтись точно в цель. Понимала, что в моем распоряжении всего лишь жалкие секунды и пикси вот-вот располосует мне спину, а затем сдерёт со своих плеч мое искалеченное тело, как трупик утопленного новорождённого котёнка. Силы заканчивались так же стремительно, как вода уходит в высушенную почву пустыни. А ещё страшно болело плечо, уменьшая ловкость движений…

Удар сердца, и я, воспользовавшись тем, что сижу у противника на плечах, двумя руками надавила на область головы, где теменная часть переходит в затылочную. Боец пошатнулся, по массивному телу прошлась короткая судорога, перекосившая и без того некрасивое лицо. Из скрюченных пальцев выпал короткий нож, а затем и всё тело грузным мешком рухнуло на пол. Еле-еле успела отпрыгнуть, чтобы меня не раздавило весом Дартса.

В «Одноруком бандите» на миг воцарилась мертвенная тишина, которая почти сразу же взорвалась оглушительным салютом пронзительных свистков, раскатистых голосов и хлопков нескольких десятков нетрезвых гуманоидов. Я оглянулась. Пока сражалась с кровожадным пикси, мой «соотечественник» каким-то образом смог вырубить Малыша. Напарник рвано дышал, на лбу выступили крупные капли пота, а некогда благоухающая и отглаженная ткань рубашки плотно облепила спортивный торс, чётко обрисовав кубики пресса и сильную грудь. Мысленно присвистнула, поняв, что захухря, которого про себя назвала «красавчиком-плейбоем», умудрился завалить здоровенного ларка.

Загремела металлическая дверь клетки, рябой ведущий с перекошенным от злости лицом бросился к поверженному шестирукому маньяку проверять его пульс.

– Живой ваш «чемпион», живой, – произнесла, тяжело дыша и еле ворочая языком. – Кровоизлияние в мозг, только и всего. Вызовите скорую – быстрее очнётся.

Гуманоид бросил на меня гневный взгляд и тут же стал набирать номер на своём коммуникаторе. Крики и шум стали заметно громче.

– Пойдём отсюда. – Кирк потянул меня за рукав толстовки, а я чуть не зашипела от боли. – Все делали ставки на то, что ты проиграешь. Сейчас собравшиеся в «Одноруком бандите» пьяные и очень злые, так как огромная сумма кредитов уплыла из их рук. Здесь небезопасно.

– А как же… – Я кинула взгляд на влажную рубашку Кирка и хотела сказать «твоя замшевая куртка», но меня перебили раньше.

– Красотка, выигранные тобой кредиты сейчас неактуальны, а вот твоя шкурка может пострадать, – грозно прошипел мужчина мне на ухо, схватил за локоть и достаточно грубо вытолкнул вначале из клетки для боёв, а затем и вовсе из бара.

Глава 5. Кирк

Как только мы вышли на улицу через заднюю дверь, в разгорячённое лицо подул освежающе прохладный ветер, а громогласные возгласы и удары кружек пива о столешницы сменились обычными звуками города. Где-то вдалеке шумела многоуровневая аэротрасса, через три здания от нас крутилась дешёвая реклама, на всех известных мне языках зазывающая редких прохожих попробовать свою удачу на игровых автоматах. Заведение явно сэкономило на динамиках, так как бодрый электронный голос то и дело сменялся какой-то нечленораздельной, хлюпающей кашей, а иногда и вовсе тихим шипением. На углу стояло несколько привлекательных девушек в обтягивающих комбинезонах с мерцающими рунами на спине. Они устало привалились к неоновой вывеске «Массаж с продолжением» и шумно рассуждали, что «клиент уже пошёл не тот» и «чаевых больше не хватает на упаковку миттарской марихуаны». Мы находились в одном из самых неблагополучных кварталов Тур-Рина, который по-местному нередко назывался Изнанкой.

Вздрогнула, когда услышала характерный вой сирены.

– Скорая примчалась. Быстро они, однако, – задумчиво прокомментировал Кирк. – Надо сваливать отсюда. По законам этой планеты, если медики устанавливают, что урон здоровью причинён посторонним гуманоидом, вслед за скорой для разбирательств высылается флаер Системной Полиции.

Информация стала для меня неприятной неожиданностью. Как-то до сих пор не доводилось влезать в драки на Тур-Рине, а свои собственные травмы предпочитала либо лечить сама, либо отдаваться в профессиональные руки специалистов Э-Эс-Эр.

Тем временем мужчина завёл роскошный лакированный гравибайк, припаркованный около задней двери «Однорукого бандита», и, не глядя, протянул мне запасной шлем.

– Прыгай сзади и держись как можно крепче.

Я даже на секунду зависла, потому что до сих пор этот представитель с Захрана был похож скорее на богатого мачо, летающего на флаере «Мерведес» с личным водителем, чем на любителя гравибайков.

– Спасибо, как-нибудь сама.

Мужчина сверкнул глазами.

–Не дури, Красотка. Залезай на байк, прокачу с ветерком. – Это можно было бы расценить как приглашение, если бы в голосе Кирка не прозвучали требовательные ноты.

До текущего момента планировала распрощаться с новым знакомым и убраться подальше, однако свой приметный гоночный флаер по привычке бросила в нескольких кварталах от бара, а порезанное плечо отдавало острой пульсирующей болью. К тому же уже стемнело, и прогулка раненой в одиночку пешком по Изнанке Тур-Рина определённо грозила обернуться очередными неприятностями.

Всё то время, что я размышляла, захухря не проронил ни слова, демонстративно отвернувшись и оставляя выбор за мной. Где-то вдалеке раздался вой ещё одной сирены. Тяжело вздохнув, приняла протянутый шлем. В конце концов, парень прав: надо сматываться отсюда поскорее, а уж потом решать прочие насущные проблемы.

Шлем надела прямо поверх маски с капюшоном, вот только когда сгибала руку, всё-таки потревожила рану и непроизвольно резко выдохнула, чтобы не вскрикнуть от боли.

– Проклятая вселенная! Почему ты не сказала, что ранена?!

Я настолько опешила от резкого отчитывающего тона, да и самого вопроса в целом, что позволила чужим рукам застегнуть на себе фиксирующую клипсу. Обычно моим здоровьем, следуя протоколу агентуры, интересовалась лишь Кэйти, да время от времени – Юзеф.

– Царапина, ничего страшного. Полетели, пока нас не хватились.

Мужчина хотел было что-то возразить, но затем, похоже, передумал. Молча дождался, пока сяду позади, после чего крутанул ручку газа.

Мы мчались по ночному Тур-Рину, в ушах свистел ветер, а я думала о том, в какую глубокую швархову канаву влезла на этот раз. Мне было в целом абсолютно всё равно, с кем и куда сейчас лечу, лишь бы оказаться как можно дальше от злосчастного бара. Системная Полиция Тур-Рина наверняка заинтересуется, как слабая человеческая девушка смогла вырубить профессионального бойца на ринге. Да и в целом картина весьма подозрительная. С утра – труп известного пикси в респектабельном казино, вечером – ещё один почти труп пикси в дешёвом питейном заведении. И там, и там замешана женщина. Тут даже параноиком быть не надо, чтобы задаться вопросом: «А не одна ли это и та же личность»?

Видимо, Кирк уловил отголоски моих мыслей, потому что сквозь свист встречного ветра крикнул мне:

– Красотка, а как тебе удалось вырубить того шестирукого урода?

– Просто повезло.

– Повезло? – В голосе водителя прозвучало откровенное сомнение, сдобренное изрядной порцией сарказма.

Оно и понятно. В ближнем бою без оружия тренированному мужчине с шестью руками нет равных. Всё-таки захухря не был так наивен, как хотел казаться, а потому пришлось сказать почти правду.

– Одна моя знакомая как-то обмолвилась, что из-за дополнительных пар конечностей у пикси тяжелее и объемнее головной мозг, при том что внешний размер черепа такой же, как и у людей. Вот, сделала соответствующие выводы.

– Какие у тебя интересные знакомые, – хмыкнул Кирк.

– Сама удивляюсь.

Кэйти Керрисон специализировалась на лечении полевых агентов-смесков. Именно она в своё время пожаловалась на регулярные потери сознания у моей коллеги с генами пикси. По наблюдениям дока выходило, что сам череп у шестируких куда тоньше, чем у остальных гуманоидов, а в некоторых местах и вовсе практически не защищает головной мозг. Вычислить уязвимые точки, вооружившись атласом по анатомии и строению тела, я смогла сама.