Свет в ее глазах
Конрад вскочил со своего места и отбросил салфетку на стол. Я встала следом за ним.
– Я не понимаю твоей реакции, – сказала я, чувствуя подступающую ярость. Мой брат никогда не умел контролировать свои эмоции, а я в отличие от него пыталась это делать постоянно. Но с меня хватит.
– Не понимаешь? Ты лгала мне в лицо, Джоанна! Мы с мамой…
– Вот именно, вы с мамой! Ты первым делом растрепал бы все маме, – грубо бросила я. – Конрад у нас маменькин сынок, который передает ей абсолютно все.
– Я не делаю ничего подобного. И мама не заслужила, чтобы ты к ней так относилась.
– Нет, она заслужила, потому что любила только тебя, на меня ей было плевать, как и отцу. Все в этой семье любят только тебя! Иногда мне кажется, что я, черт возьми, приемная!
– Не неси ерунды!
– Это не ерунда! Меня постоянно наказывали, а тебе все сходило с рук. Ты не пришел ночевать или разбил новую машину? Фигня. Мама закрывала глаза на это. А я чувствовала себя лишней в этой семье и чувствую до сих пор!
Все затихло.
В комнате было слышно только мое тяжелое дыхание.
Я не могла поверить, что наконец сказала это. Даже как-то легче стало.
Барбара встала со своего места и хотела подойти ко мне, чтобы поддержать, а Эрик… Он находился в легком шоке и не знал, как себя вести, однако его глаза сочились жалостью. Я терпеть не могу, когда меня жалеют. Мне не это было нужно, мне нужно, чтобы Конрад поубавил эгоизма и перестал играть в заботливого брата.
– Никогда не думал, что ты так чувствуешь, – задумчиво сказал он.
Я сердито взглянула на него. Его брови хмуро сошлись на переносице. В глазах мелькала та же жалость. Кажется, никто здесь и не понял моих чувств. Мне не нужна была гребаная жалость!
– Он не думал, – мрачно усмехнулась я, разочарованно поглядывая на Конрада. – Ты не думал, потому что ты эгоист, Конрад! Ты делаешь лишь то, что позволяет тебе почувствовать себя лучше! Даже сейчас ты обиделся не потому, что я скрыла это от тебя, а потому, что я первым делом не побежала к тебе!
– Ты не права. Я забочусь о тебе, – сказал он.
– Нет, ты заботишься только о себе! – крикнула я. И это стало точкой в нашем споре. Конрад раздраженно выдохнул и вышел из кухни. Через пару минут хлопнула входная дверь.
Он ушел.
Я вернулась за стол и в пару глотков осушила бокал с вином.
– Кто-нибудь еще хочет салат? – спросила я, окидывая друзей безэмоциональным взглядом. – Нет? Ну ладно.
Наколов на вилку помидор и листик салата, я закинула овощи в рот.
Полагаю, ужин прошел неудачно.
***Барбара упорхнула домой, Конрад не вернулся, а вот Эрик не спешил уходить. Вдвоем мы стояли на террасе. Я разглядывала город в надежде успокоиться, но мне никак не удавалось это. Я уже несколько раз пожалела, что позволила себе высказать все брату, вдобавок при друзьях.
Холодный нос толкнулся в мою лодыжку, выводя меня из собственных мыслей.
– Фу, Брюс, – пробормотала я, но все же погладила пса по голове.
Наверняка бедолага сейчас не понимает, почему его хозяин вдруг сорвался и убежал неизвестно куда. Хотя, возможно, он привык к реакциям моего брата и совсем не обращает на это внимания.
Я думала, что прошла это, подавила зависть к брату и жалость к себе, но как оказалось, они ждали удобного момента, чтобы вылезти наружу. Я очень сильно запуталась в жизни и не могла понять, что мне делать дальше.
Один из вариантов, который давно был в моей голове – уйти из «Хэтфилд» и попробовать построить карьеру вне семейной династии. У меня было хорошее образование, но сомневаюсь, что смогу стать управляющей отеля вне стен «Хэтфилд». Придется начинать с какой-нибудь легкой должности в кадровом отделе или отделе аналитики.
Еще один вариант – не работать. Я могу просто жить на деньги своего трастового фонда, тратить дивиденды от акций и даже не задумываться о работе. Я могла бы поселиться на вилле в Монте-Карло, которую подарил мне отчим, или выбрать для проживания любое другое место в Европе. Я могла хоть каждую неделю менять страну, питаться в самых дорогих заведениях мира и носить одежду и аксессуары по стоимости сравнимые с бюджетом маленькой страны в Африке.
Но я так не хотела.
Постоянное стремление, которое сделает меня значимой и позволит почувствовать свою важность, родилось вместе со мной. Это не убрать по щелчку пальцев. Я не смогу бездумно прожигать деньги, как и не смогу целый день лежать на каком-нибудь пляже Тосканы. Это будет медленно убивать меня. Чувствовать свою важность – еще одна базовая потребность для меня. Может быть, это и лицемерно, ведь подобные желания приравнивают к эгоизму. Но для меня это было чем-то большим и нужным, как потребность в кислороде.
– Вы сдружились, – ухмыльнулся Эрик, глядя на то, как я чешу бульдога за ухом.
Моя задумчивость исчезла и тогда я отпрянула от пса. Пусть сильно не расслабляется.
– Я не люблю собак, но Брюс не виноват в этом, – ответила я, выпрямляясь и облокачиваясь на перила остекленной террасы.
Эрик встал рядом со мной, плечом я чувствовала тепло его тела.
– Думаешь, я смогу работать с Блейком? – осторожно спросила я.
Эрик тяжело вздохнул.
Неприятные воспоминания о Джефферсоне снова всплыли в моей голове.
– Думаю, что сможешь, но зная Блейка, могу сказать, что это будет непросто.
– Вы ни разу так и не встретились за этот год? Не поговорили? – спросила я, оборачиваясь к Эрику всем телом.
– Не думаю, что это необходимо.
– Ты злишься на него?
– Нет… В разговоре с тобой он был жесток, но я не считаю, что Блейк правда так думал.
Эрик ошибался. Я видела глаза Джефферсона в тот вечер, холодные и бездушные. Он ликовал, когда говорил мне о том, что играл со мной. Он был горд и счастлив от того, что мог лично сказать мне это.
– Но он ударил тебя, – напомнила ему я, складывая руки перед собой.
Эрик улыбнулся и кивнул.
– Ударил, но у него была на то причина.
Я громко фыркнула и с вызовом в глазах взглянула на мужчину.
– Какая? Встал не с той ноги?
Единственная причина Блейка – его отвратительный характер и пренебрежительное отношение к миру. В нашем обществе существует стереотип богатого мальчика без тормозов. Блейк наглядный пример этого вида. Его можно поместить в музей под стекло и показывать людям, как образец обнаглевшего, холодного монстра, которому плевать на чувства и потребности других, ведь на кону стоит его веселье.
– Он приревновал и был зол, думал, что я с самого начала знал правду о тебе, – спокойно ответил Эрик.
Я резко дернула головой, отрицая каждое его слово.
– Ты не прав, если бы он приревновал, то это означало бы, что я ему нравлюсь, неважно в каком смысле: в привычном или извращенном, присущем Блейку. Но ничего этого не было. Джефферсон делал то, что обещал всем – исполнял условия спора.
Стоило услышать его имя, и каждый орган в моем теле перевернулся вновь. Но еще в моей груди бурлила жалость к самой себе. Я позволила монстру стать моей первой любовью. Из-за него прошлый год обернулся кошмаром для меня, мне стоило огромных усилий привести свое сердце в порядок. И у меня получилось. Но больше я не допущу подобного, никому не позволю сделать мне больно снова.
– Он все еще небезразличен тебе? – спросил вдруг Эрик.
Я рассмеялась, глядя на его удивленное лицо.
Блейк мне небезразличен? Тараканы вызывают во мне больше любви, чем этот человек.
– Нет, я испытываю исключительно негативные чувства к Джефферсону.
Эрик молчал, не отводя пристального взгляда от моего лица.
– Я старался не давить на тебя весь этот год, не торопил. Но мне больше не хочется притворяться твоим другом, ты нравишься мне, Джоанна, – сказал он, и на его лице не было улыбки. Эрик говорил серьезно.
Разве это не должно было послужить облегчением для меня? Когда-то Эрик был недоступной, несбыточной мечтой. Я много лет наблюдала, как он веселится с разными девочками, красивыми и идеальными, а сейчас говорит, что я ему нравлюсь.
В подтверждение своих слов Эрик приблизился и коснулся моих губ своими в нетерпеливом, но очень нежном поцелуе. Я прикрыла глаза и позволила ему сделать это. Одна его рука легла на мою щеку, а другая мягко опустилась на спину. Он действовал смело, однако не переходил грань. Кончик его языка очертил мою нижнюю губу, а затем проник в рот.
Я застонала, когда поняла, что под подбородком снова появляется тепло. От внезапно проступивших на коже мурашек хотелось вздрогнуть, но я сдержалась. Его рельефная грудь прижималась к моей, губы были сладкими, но разбавлялись горчинкой дорогого вина, затмевая и без того опьяненный рассудок. Я опустила руки на его плечи, наслаждаясь твердыми мышцами и горячей кожей Эрика.
Меня окутал приятный запах его парфюма, я смогла узнать бергамот, цитрус и… кедр.
Кедр.
Остановись.
– Я не могу, – прошептала я, разрывая поцелуй.
Эрик выдохнул, как мне показалось, немного разочарованно:
– Видишь, а говоришь, что он тебе не нравится.
– Так и есть, но дело не в нем, дело во мне. У меня есть к тебе чувства, но я не хочу торопить события, понимаешь? Не хочу, чтобы это свалилось на меня как снег на голову, – объяснила я.
Внутри плескались разные эмоции от страха перед чем-то новым до неуверенности, но, увидев ободряющую улыбку на губах Эрика, я немного успокоилась.
– Понимаю, – сказал он, поглаживая мои предплечья. – Значит, это да?
– Это не да, – ответила я, чувствуя, как его ладони поднимаются по моим рукам к плечам и нежно сжимают их.
– Но и не нет.
Мне нравился Эрик. Его поцелуй хоть и ненадолго, но заставил мою голову закружиться. Его прикосновения были очень ласковыми и осторожными, однако все это не пробуждало во мне огонь, а значит, не сведется к тому чувству, которое я пообещала себе не испытывать вновь.
Может, это именно то, что мне нужно? Позволить Эрику быть рядом. Вернуться к привычному формату отношений, где мне было удобно находиться.
– И не нет, – ответила я, а затем потянулась к нему, чтобы поцеловать его еще раз.
Эрик улыбнулся, позволяя мне украсть эту улыбку в поцелуе, и обхватил руками мою талию. Я в ответ погладила его щеки и прижала к себе ближе. Он дерзко завладел моим ртом, скользя по полным губам и касаясь языка. Я ахнула от новых ощущений и зажмурила глаза.
Это будоражило, но было приятно, и я поняла, что делаю правильный выбор. Через несколько секунд мне пришлось отстраниться из-за недостатка воздуха.
Я тяжело выдохнула и посмотрела в глаза Эрика, в которых горело влечение.
– Прости, я трогала собаку, – смущенно сказала я, прислоняясь к его лбу своим.
Эрик тихо рассмеялся.
– Думаю, что смогу это пережить, – прошептал он, целуя уголок моих губ.
Я почувствовала, как его руки подбираются к моим ягодицам, и с невинной улыбкой отодвинула их выше, в безопасную зону.
– Не торопим события, помнишь? – напомнила я.
Эрик замер, но затем медленно кивнул, словно это движение стоило ему усилий.
– Понял, – шепнул он, оставляя влажный поцелуй на моей щеке. – Ну, думаю, мне уже пора, если Конрад застанет нас здесь, то вполне может столкнуть меня вниз.
Конраду определенно стоит пересмотреть свое поведение. Он сегодня был очень плохим братом.
Глава 4
Джоанна
– Мы можем не заключать с ними договор, – спокойно сказал Конрад, стоя напротив стола в моем кабинете.
Домой вчера он пришел поздно. Я слышала, как хлопнула входная дверь, но подниматься с постели, чтобы встретить его, не стала. Я все еще была немного обижена на брата. А когда проснулась утром, его уже не было в квартире. Конрад очень рано ушел на работу.
Как выяснилось, ему нужно было подобрать новые компании, список которых и лежал передо мной сейчас. Компании, которые могут заниматься строительством моего казино.
Я прошлась взглядом по списку, подмечая, что Конрад подобрал гигантов не хуже «Джефферсон Констракшн». Хоть сейчас бери и заключай соглашение с любой. Если бы не одно «но».
– Через час прибудет их команда для того, чтобы провести презентацию, как ты себе представляешь наш отказ?
Конрад никогда не срывает сделки, тем более за час до начала конференции.
Брат сел в кресло, закидывая ногу на ногу. Он выглядел раздраженным. Все-таки, также как и я, злился.
Подумаешь, большое дело! Не рассказала о Джефферсоне. Разве это не моя личная жизнь, которой я могу ни с кем не делиться? Кто знает, какие секреты он сам хранит?
– Просто откажемся. Контракт еще не подписан, предварительного соглашения мы не заключали.
– И на что ссылаться? Почему вдруг мы отказались? Я не хочу, чтобы о конфликте между мной и Джефферсоном знал кто-то еще, – фыркнула я.
Представляю, каким позором будет выглядеть эта история, и каким посмешищем окажусь я. С какой стороны не посмотреть на нее, я одурачила богатенького наследника огромной империи или богатенький наследник использовал меня в своих грязных играх, злодейкой выгляжу именно я.
А вот Блейк в любом случае выглядит хорошо, он либо плейбой, от которых девочки в восторге, либо брошенный романтик, что также является привлекательным для противоположного пола.
Поэтому лучше оставить то, что было между нами в тайне. Ни его отец, ни кто-либо еще не должны знать об этом.
– Никто не узнает, – серьезно ответил брат. – Черт! Разбить бы ему нос за такое!
– Спокойно. Никто не будет разбивать ему нос или еще что.
И тогда я поняла: он злился не на меня, он злился на Джефферсона. Это немного остудило мой пыл.
Я подошла ближе и погладила брата по плечу, а затем встала напротив него, приваливаясь спиной к краю стола.
– Эта ситуация забыта. Блейк сказал, что для него работа со мной не станет проблемой, и я тоже буду вести себя как профессионал. От контракта мы не откажемся. Мое личное прошлое с Блейком никак не повлияет на работу.
Конрад долго смотрел на меня тяжелым взглядом, затем выдохнул и вынужденно кивнул:
– Это полностью твой проект, тебе решать.
От этих слов по моим рукам забегали мурашки.
Боже! Это действительно мой первый проект.
– И я беспокоюсь не о том, что ваше общее прошлое помешает работе. Я беспокоюсь о тебе, Джоанна. Он обидел тебя, хоть ты и стараешься не показывать этого, я понимаю, что тебе может быть тяжело.
– Не продолжай! Меня абсолютно не волнует Блейк. Аб-со-лют-но!
Конрад усмехнулся:
– Ладно, пусть будет так.
– Все так и есть, – огрызнулась я.
– Хорошо.
Я в последний раз бросила на брата суровый взгляд и вышла из кабинета. Пройдусь лично до отдела кадров, что-то они не спешат подыскивать мне новую ассистентку.
***Как выяснилось, найти человека в Нью-Йорке, который будет совершать звонки, принимать факсы и помнить о встречах, не так-то просто. Сотрудники отдела кадров не справлялись с этой задачей, я все еще была без ассистентки.
Когда я уже разозленная уходила из отдела, на пороге показалась молодая рыжеволосая девушка.
– Здравствуйте, я Сабрина Риттер, – неловко выдала незнакомка, протягивая руку вперед. – А вы, должно быть, Долорес?
Я молчала несколько секунд, рассматривая ее, затем вытянула руку вперед для рукопожатия. Длинные изящные пальцы сомкнулись на моей руке. На тыльной стороне ее ладони я заметила два крестика начерченных синей ручкой.
На девушке была нежно-розовая блузка и коричневая клетчатая юбка. Одежда была ей велика, что сразу бросалось в глаза. Рыжие волосы доходили до плеч и слегка завивались. Лицо ее было усыпано веснушками, как если бы она только что вернулась с пляжа.
Долорес – это рекрутер, которая занималась оценкой кандидатов на первом этапе отбора. Полагаю, девушке была назначена встреча. Только Долорес я поблизости не видела.
– Вы устраиваться на работу? – вежливо спросила я, хотя и так было понятно, что Сабрина пришла сюда именно за этим.
Она кивнула:
– Мы договаривались с вами о встрече еще на прошлой неделе.
Со мной не договаривались, а вот с Долорес – возможно.
– Напомните, на какую должность вы претендуете? – скучающе спросила я.
Сабрина непонимающе захлопала глазами и нахмурила брови. Ремешок сумочки съехал с ее плеча, и она быстро вернула его на место.
– Я претендую на вакансию ассистента управляющей отеля, – выдохнула она.
Услышав заветные слова, я повеселела и взглянула на нее другими глазами. Обычно я провожу собеседование в самом конце, но раз Долорес не смогла найти мне ассистентку, а сейчас ее носит где-то в другом месте, то мне остается только одно.
– Ваше резюме с собой? – деловито спросила я.
Сабрина снова кивнула и полезла в свою сумочку.
– Я отправляла вам его, но у меня есть копия, – сказала она, вынимая большой лист и протягивая его мне.
Я прошла в комнату ожидания отдела кадров и присела на диван, приглашая Сабрину сесть рядом. Пробежавшись критичным взглядом по написанному, я взглянула на нее еще раз.
– Вы учились в Бруклинском колледже Городского университета Нью-Йорка? – уточнила я.
– Да.
Гарвард для бедных – так называют этот колледж. Недорогое обучение, но хорошая программа.
– А специальность, – протянула я, ища нужную строчку в резюме.
– Искусство, – опередила меня Сабрина.
Очень интересно, что выпускник с Искусством в дипломе решил делать в гостинично-ресторанной сфере?
Я собиралась задать ей именно этот вопрос, но она, кажется, поняла, что именно мне было интересно из ее резюме, поэтому снова опередила меня.
– Я понимаю, что моя специальность не совсем подходит, но у меня имеется опыт работы в этой сфере. Я год была помощницей управляющей гольф-клуба в Филадельфии.
– Но уволилась. По собственному желанию?
– Да.
Гольф-клубы – настоящая кладовая для золотоискательниц. Форма работниц, как правило, была слишком откровенной. Короткие топы и юбочки или майки и шорты.
В таких клубах регулярно собирается элита Америки, а еще спортсмены, певцы и актеры, да что там, вся мужская часть конгресса Соединенных Штатов прожигала свои свободные деньки в подобных клубах. Естественно без жен.
– И какая причина?
Сабрина теребила ремешок сумочки от волнения. Я обратила внимание на то, что искусственная кожа на ремешке потрескалась. Дешевая одежда не по размеру, и девушка не в состоянии заменить сумку за тридцать баксов на новую. У нее явные проблемы с деньгами.
– Мой дедушка заболел, и мне пришлось вернуться, – несмело призналась она.
Что-то в моей груди закололо от этого известия, хотя я не знала, обманывает она меня или нет.
Я совсем не черствая, но прекрасно знаю, на какой обман могут пойти молодые девушки, чтобы найти работу получше. Я часто сталкивалась с такими при наборе персонала.
Ой, да ладно! Кто не врет в своем резюме?
Но о дедушке я решила все же не расспрашивать. Поверю на слово.
– После ты работала официанткой в ночном клубе «У Джо», – прочла я вслух, взглянула на нее, затем спросила: – В стриптиз-клубе?
Еще одна странная остановочка в ее резюме.
«У Джо» – известный стриптиз-клуб, один из самых крупных и популярных в городе. Все мужчины от двадцати одного до восьмидесяти регулярно пропадают в этом клубе. Танцовщицы там настолько искусные, что однажды восьмидесятилетнего деда хватил инфаркт, сомневаюсь, что всему виной было фламенко.
– Да, я понимаю, о чем вы сейчас могли подумать, но я правда была только официанткой.
– После стриптиз-клуба у тебя был перерыв почти в полтора года.
– Да.
– Что ты делала все это время?
Мне нужно было знать наверняка. Ведь я подозревала, что Сабрина пришла в этот отель с единственной целью – отыскать себе нового спонсора.
– Я была няней. Сидела с годовалой девочкой соседки, это была самая тяжелая работа из всех. Вы и представить себе не можете, сколько раз морковное пюре оказывалось на моей одежде или волосах. Но мне неплохо платили.
Не представляла, и представлять не хотела.
Я могу хоть весь день придираться к ее резюме, но это не избавит меня от огромной проблемы в виде отсутствия ассистентки.
– Кофе варить умеешь? – спросила я.
– Да.
– Пунктуальна?
– Как часы.
– Отвечать на звонки, назначать встречи, делать документы по образцу?
– Да, я смогу. А новому быстро учусь, – заверила меня девушка.
Я внимательно взглянула на Сабрину. В ее рекомендациях не было чего-то грандиозного, обычное резюме. Но Лина, в отличие от нее, обладала прекрасным резюме, а работала отвратительно. Возможно, потом я об этом пожалею, но сейчас.
– Детей нет, не замужем, – прочла я. – Эта работа отнимает все силы и время. Выходные плавающие.
– Я готова.
– Отлично, – пропела я, поднимаясь с места. Сабрина поднялась вместе со мной, но я остановила ее жестом руки. – Будь здесь, я напишу Долорес, что одобрила твою кандидатуру.
– Напишете Долорес? – на лице Сабрины отразилось непонимание. Выразительные серые глаза девушки с вопросом взглянули на меня. – Разве вы не она?
Я ухмыльнулась и протянула Сабрине руку для рукопожатия.
– Селеста Хэтфилд – управляющая отелем.
***Я вернулась в свой кабинет, который к счастью оказался пуст. На часах было десять утра, а значит, Конрад уже подписывает договор с нашим исполнителем в конференц-зале. Через десять минут мне придется пойти туда и снова встретить самодовольного Джефферсона-младшего.
Я могла бы сказать, что совсем не думала о нем за прошедший год. Но это была бы ложь. Мы можем лгать другим, но не себе.
Так что, да. Я думала о нем. Но все воспоминания были тяжелыми, вызывали лишь грусть и злость – два чувства, которые способны уничтожить человека. Блейк и так оставил меня с разбитым сердцем. Я не могла позволять ему иметь власть надо мной, поэтому решила смириться с этим, отпустить злость и продолжать жить дальше без оглядки на прошлое.
Есть только работа. Я профессионал и смогу держаться с достоинством.
На краю стола лежала папка с документами, которые утром в виду отсутствия ассистентки мне пришлось распечатывать самой. Я пододвинула ее к себе и принялась изучать бумаги.
Одной проблемой меньше, Сабрину оформят в штат, а я попросила ускорить этот процесс, и тогда снова обзаведусь ассистенткой. Это самая приятная новость за сегодня.
– Доброе утро.
От этого голоса меня моментально бросило в жар. Холодный, тяжелый и хриплый, он прошелся по моей коже, оставляя после себя неприятные мурашки.
Я подняла голову и заметила его – Блейк привалился к боковой стенке дверного проема, надменно вскинув подбородок, он уставился на меня темным, словно из самого ада, взглядом. Его «доброе утро» звучало, как «я пришел тебя убить».
– Добрей видали, – холодно ответила я, поднимаясь из-за стола и выходя в центр комнаты.
Блейк был словно каменное изваяние, он не сдвинулся с места, не отвел взгляда, даже, казалось, не моргнул. Он просто смотрел на меня, заставляя все мои внутренности сжиматься от странной тревоги и предчувствия чего-то нехорошего.
– Ну? Ты хотел поздороваться? Если это все, то можешь идти, – грубо бросила я, стоя напротив него и скрестив руки на груди.
Блейк покачал головой.
– Мы подписали договор, – объявил он, полностью проигнорировав мои слова. – Честно говоря, я думал, ты откажешься. Нажалуешься братику, и тот сразу отзовет сделку.
Я хотела ответить ему, но он не дал мне этого сделать. Его губы исказила злая усмешка, а глаза заискрились от презрения.
– А ты и нажаловалась. Рассказала ему, как мы зажигали в Аспене, или у меня дома?
Я поежилась, но постаралась скрыть это от него. Он не должен видеть, что мне некомфортно рядом с ним. Иначе мудак непременно воспользуется этим.
– С чего ты взял, что я нажаловалась?
Блейк сузил глаза и скривил губы.
– Да не строй из себя дурочку, ты можешь прикидываться какой угодно, но точно не тупой, – бросил он, шагнув ко мне, – Пижон на подписании чуть не сжег меня взглядом, хотя до этого был милее плюшевого мишки.
Я медленно вскинула подбородок и замерла. Он стоял рядом, слишком близко. Темная энергетика поглощала все пространство в моем кабинете. Как всегда угрюмый, как всегда потрясающе выглядит. Свободный черный пуловер и черные брюки. Амбассадор черного цвета, в котором он всегда выглядел как бог. Хотя нет, скорее как дьявол.
– Ну что ж, Конрад знает и не обрадуется, если застанет тебя в кабинете. Ты понимаешь это, как никто другой, Блейк, тогда какого черта стоишь и душишь меня своим присутствием? – фыркнула я, теряя всякое терпение.
Блейк криво ухмыльнулся. Затем сделал ко мне еще один шаг.
– Я ничего и никого не боюсь, поэтому твой брат может поцеловать мою задницу.
– Боюсь, твоя задница, не в его вкусе.
Он здесь, стоит так близко, и это вызывало приятную ностальгию, которая щекоткой скребла мои ребра.
