Ноэматикон. Дримланс

Консоль взвыла, мигая красным светом. Двуликий обернулся к ней, а я напролом рванул к двери на другом конце комнаты. Ян, как и в первый раз был легок и неповоротлив. Он отлетел куда-то в бок между капсулами, издав стон, полный не боли, но разочарования.

Дверь оказалась не заперта, за ней пластиковые ленты скрывали пустую необжитую рекреацию. Справа – лестница, а слева и передо мной окна. И судя по всему, мы уже были не на первом этаже. Из тени лестницы появился Ян.

– Ха-а… – пытался отдышаться он. – Не так быстро.

– Не так быстро? Как ты там оказался, чертов фокусник?

Я рванулся к окну. Ян – наперерез. Поблагодарив человеческую глупость, я подхватил его за грудки и бросил в окно. Напоследок его кулон щелкнул меня по носу. Шарик из металлических колец с какими-то знаками, а в центре то ли лампочка, то ли камень, через который играл свет. Старая рама легко поддалась, стекла лопнули, словно воздушный шарик, опасным конфетти вылетев на улицу. Мгновение замешательства. Я глянул в окно: Яна на земле не было. Не дожидаясь, пока шум с лестницы настигнет меня, я перемахнул через раму, упершись ногами в стену. Легкий толчок, и вот я уже стою на земле, а на меня со звериным оскалом смотрит один из братьев.

Бежать. Сейчас надо бежать. В один рывок перемахнув через забор с сеткой, я рванул по проезду парковки. Сквер. Аптекарская набережная. Я бежал что было сил. Запыхавшись, я обернулся лишь у моста. Погони не было. И, пытаясь отдышаться, я побрел по Гренадерской улице в сторону метро, проклиная сектантов, Дримланс, заброшенные здания и любые эксперименты на людях.

Количество вопросов росло в геометрической прогрессии. Как они влезли в голову Оксане? А вообще влезали? Что произошло с Джеком, и повторится ли это? Мозг кипел, пытаясь пережить то, что мне чуть не вставили в голову металлический щуп из антиутопий про будущее.

Только сейчас я заметил, что бинта на руке уже нет, на запястьях остались следы великанских рук, а вывернутое плечо заныло. Адреналин отступал, и организм давал отчет о повреждениях. Я еще раз обернулся, чтобы убедиться, что погони нет. Редкие машины провожали меня дальним светом. Нужно вызвать такси, если телефон еще работает. И ехать домой. Компьютер они может и взломали, но я что-нибудь придумаю.

Глава 5

Проржавевший столб бесцеремонно остановил мой променад. Кажется, меня вырубает уже даже на ходу. Я осмотрелся. Справа пустая дорога, слева сквер, именуемый Гренадерским садом. И остановка. Пустая. Мысли не то чтобы путались, но скорее были похожи на однородную кашу. Надо ехать домой. Я вытащил телефон и плюхнулся на скамью остановки рядом с какими-то блестками.

Не будь они такими праздничными, я бы решил, что кого-то ими вырвало.

Телефон был выключен. Возможно, именно это спасло его от разрядки. Нужно проверить, ничего ли не подложили. Я поддел ногтем край задней панели. Ну как из фильмов про шпионов: под крышкой, на аккумуляторе, подключенный к контактам тоненькими проводками лежал черный диск размером с пятирублевую монету. Достаточно толстый, чтобы крышку от него выгибало. “Как дети, ей богу”, – промелькнуло в голове, но потом я задумался, это как меня изменил один единственный вечер, что для меня следилка под крышкой телефона – ожидаемый ход… противника? У меня не было противников еще вчера! Кажется, адреналин снова начал будить меня. Да и рассветное солнце, пробивающееся из-за домов уже не красной зорькой, а смелыми золотыми лучами, давало мозгу сигнал, что начался новый день. И новые заботы… Отключив аккуратно следилку, я положил ее в блестящую кучу. Будет вам маленький праздник. И включил телефон. Пока он загружался, смотрел на это завораживающее рассветное зрелище, и мне казалось, что вот, сейчас тот миг спокойствия, который я хотел бы продлить. Никуда не идти. Остаться здесь… Возможно, бомжи так и появляются. Уже часов пять, мосты сведены… Такси вызвать надо.

Телефон загрузился без проблем. Ну хотя бы здесь нет приключений. Полная зарядка говорила о том, что его явно подключали к компьютеру. Видимо, все-таки влезали внутрь. Первым делом я полез в приложения. Ничего нового не найдя, я подумал, что настолько наивными, чтобы оставить видимое приложение, они вряд ли бы были. Теперь надо вызвать такси. Витебская 17С. Такси приехало так быстро, что я мимолетом подумал, что он меня ждал. Паранойя развивается семимильными шагами.

Пока ехал, решил записать большое сообщение Оксане. Чтобы ни было дальше, я даже не знаю, как ей рассказать об этом вечере. Я бы и сам не поверил, а она у меня скептик.

– Привет, Оксан. Я… В общем, нам бы поговорить может. Я не знаю, как рассказать тебе, что было сегодня вечером… В общем, перезвони мне, а лучше, давай встретимся. Сходим в кафе, посидим, как раньше… А вообще, знаешь, я на все согласен. Я… Я люблю тебя, Оксан.

Вдруг все события стали такими неважными. Отступили и паранойя, и тревога. И взгляд таксиста через зеркало заднего вида из напряженного стал каким-то теплым и понимающим. Я смотрел в окно, вспоминая, как классно мы гуляли по летнему Питеру.

Домчали по пустым улицам за пятнадцать минут. Когда мы поворачивали с улицы Ермака на Витебскую, я увидел строительную технику. Желудок заболел, словно кто-то схватил его и потянул вниз. Никогда не понимал отца, когда у него желудок от стресса болел, а вот оно как. Яблочко от яблоньки…

Такси подъезжало к перекрестку, постепенно сбавляя скорость, я глянул на водителя: он разделял мой шок полностью.

Потом я узнал, что гиря называется “дробильным грузом”, а “стенобой” – это просто автокран, который ее держит вместо крюка. Но мой дом от разрушения это не спасло, конечно же…Мой дом и часть улицы были обнесены бетонным забором, вокруг толпились люди, многие – в оранжевых жилетах. А стенобой уже заносил гирю для удара. Время просто замерло за миг до столкновения со стеной. Я вылез вперед, между сиденьями, инстинктивно пытаясь взглядом остановить летящую гирю. Стена сопротивлялась, но поддалась. Еще один разворот-замах. И гиря летит в опорную колонну. Брандспойтом снизу кто-то пытается сдержать пыль, но получается плохо. Удар – и стена оседает на всю высоту дома.

Бетонная пыль разлетелась во все стороны. Водитель такси дал задний ход.

– Ты адресом ошибся?

Но я не мог дать ответ. Я смотрел на то, как моя жизнь безвозвратно ухнула в серую пропасть, укутанная пылевым туманом. Мозг искал решения и не находил. Я мог быть там… Она могла быть там… Наши вещи… Моя коллекция…

Вверх взметнулись струи воды. Пыль начала оседать, обнажая картину складывающейся как карточный домик коробки дома. Я видел, как жизнь десятка семей перемешивается с останками нашего уютного муравейника.

– Парень, ты как?

Я перевел взгляд на водителя. Мы оба не знали, что делать. Не знали, что думать. Но я, кажется, знал, кто виноват. Дримланс. Теперь я точно не забуду это слово.

– Инструментальная 3А, пожалуйста. – Я давил в себе приступ гнева, выдавливая слова.

Водитель не стал задавать вопросов. Он завершил поездку и поехал на Инструментальную.

Теперь я, конечно, очень благодарен ему. Боюсь, мой гнев расплескался бы на него и машину, потому что мозг более не различал, что правильно, а что нет. Моя жизнь была разрушена. В прямом смысле. Все, что было нажито. Буквально все, что у меня было… Бита. Я позвонил Денису. Не берет. Голосовая почта.

– Денис, сколько можно спать? Перезвони.

Чуть не сломав телефон в кулаке, я уже думал, что буду делать с двумя амбалами и несостоявшимся доктором Джекилом. Ян, это все он. Но как? Какая разница?!

Проезжая по Благовещенскому мосту, я смотрел вдаль на Неву. Не было в мире для меня места роднее, чем набережная Невы. Саможаление уже стучалось в гнев: теперь, видимо, здесь, на Университетской набережной мне и жить. Сфинксы, кажется, провожали меня по этой дороге гнева укоризненными взглядами.

– У тебя есть бита? – спросил я у таксиста, неожиданно даже для себя.

– Нет, нету. Но парень, это не выход… – Видимо, глядя на мое состояние, он не стал продолжать.

Город уже начал оживать и появились первые пробки. Мы делали паузы на каждом перекрестке. Я пытался не видеть в этом их, секты, след. Конкретно встряли мы на перекрестке у Ботанического Сада. Через пять минут я не выдержал.

– Спасибо. Я дальше дойду. Хорошей дороги.

Не дожидаясь ответа, я вышел из машины прямо на перекрестке. По пути через дорогу был освистан и оббибикан всеми проезжающими машинами. Я не бежал. Я шел. Уверенно, спокойно, быстро. Все естество мое было наполнено яростью. Я шел превращать их жизнь в ад. Разрушить все. Как они сделали со мной…

Перед глазами стоял момент удара дробильным грузом по стене. Кажется, я слышал крики. А может и нет. Гнев начинал отступать, но с каждым шагом уверенность в правильности мести была все сильнее. Так я дошел до поворота на Инструментальную.

Сторона улицы с заброшкой была пустой, словно ее избегали. Все выглядело мирно и спокойно. Люди куда-то спешили, машины изредка проезжали мимо. Зеленая деревянная дверь в каменной огранке забора все также хранила на себе бабочку. Я попытался открыть дверь. Она оказалась открыта. Подхватив с земли кусок кирпича, я направился к распахнутой двери здания.

Черный дверной проем встретил меня еще более черным мраком пустого помещения. Я огляделся и прислушался. Кроме звуков с парковки, ничего не было слышно, а вокруг была темень, хоть глаз выколи. Проходя по уже протоптанной дороге, я медленно, стараясь не шуметь, начал двигаться к маленькой дверке. Электронного замка рядом с ней не было. Но был ли он ранее? В этом я не был уверен. Я попробовал потянуть за ручку. Дверка легко поддалась, открывая взору бездну темноты. Вытащив телефон, осветил себе путь. Вместо комнаты для допросов была просторная парадная с лестницей в конце. Возможно, той самой лестницей, с которой на меня бросился Ян. Вывезли. Неужели все? Во мне все обрушилось, словно мой же дом. А как же моя месть? Я бросился, уже не задумываюсь о громкости и безопасности, по лестнице вверх. На проходе к капсулам все еще висели пластиковые ленты, а окно по прежнему зияло дырой, которую я проделал Яном.

Я прошел за пластиковые ленты. От лаборатории не осталось ни следа: не было не только капсул и консолей, но и всех проводов и кабелей по стенам, которые я видел. А стены больше не были металлическими. Единственное, что отделяло меня от типичного сумасшедшего – огромные черные дырки на полу и стенах, которым не было числа, вероятно от крепления всего этого антуража.

Секта съехала за несколько часов. Гнева больше не было. У меня украли все, даже шанс отомстить. Я опустился в темной пустой комнате на деревянный пол, глядя на почерневшие дырявые доски. Что делать дальше? Куда идти, что искать?

Шум с парковки вернул меня в реальность. Кто-то сильно матерился. То ли на криво поставленную машину, то ли на кривые руки производителей этой машины. Я решил ретироваться. Не хватало еще, чтобы меня причислили к этой секте.

Покинув территорию заброшки, я сделал фото бабочки на двери. Что-то же должно быть. Нужно поискать. И двинулся в сторону Ботанического сада.

Поисковик выдал кучу результатов, один лучше другого. Но ни одна из бабочек не была похожа на ту, что я загрузил. Все-таки, недостаточно развиты технологии в наш просвещенный двадцать первый век… Я невольно пожалел, что не стал дружить с парнем, загоняющимся по теориям заговоров. Встречал такого в одном баре, пока шумели с компанией после зарплаты. Он бы, наверное, дал мне ответ. Теперь уже не столько, что это за ребята, сколько, где их искать.

Я решил поискать чудиков в балахонах по названию. Круизы… Матрасы… Так, это? Георгины. Никакого Дримланса. Что это за ОПГ, новая какая-то? Не может же быть такой размах незаметен.

В новостях ничего не было. Возможно, еще не было. Но эти тут снесли жилой дом, а никому до сих пор нет дела…

Я плохо знал соседей. Первое, что я сделал из ремонта – это звукоизоляцию. Прежде всего, чтобы самому им не мешать. Но и от них звуков я не слышал. Знаю бабушку со второго. Но она сейчас точно на даче: видел, как они с сыном уезжали на шестерке с шапочкой из рассады пару дней назад. Знаю парочку с восьмого, у них недавно свадьба была. Они, вроде, на медовом месяце. Страшно представить их лица по возвращении.

Сейчас я даже был рад, что Оксана уехала. Но стоп, я испытываю благодарность? Да это все и так из-за них! Еще эта девка с синими волосами…

– Чертова секта!

Вот теперь я привлек внимание. Даже слишком. На меня смотрели вообще все, даже из окошек дома. Надо делать ноги. Я ускорился, повернув к набережной.