Наследник императора

– Замолчите! – Сказала она, разозлившись.

Агриппина? Мать Эмилия? Но что она здесь делает?

– Госпожа! – Крикнул Аристон в надежде, что она его узнает. – Госпожа, это я – Аристон! Послушайте меня!

Женщина остановилась. Прокуратор повернулся назад и посмотрел на Аристона.

– Как ты смеешь с ней разговаривать? – Спросил Дайдорос, подойдя ближе. – Она Августа – мать самого могущественного человека в мире. Госпожа, позвольте я его убью прямо сейчас?

Женщина молча подошла ближе и стала внимательно вглядываться в лицо «бродяги». Аристон посмотрел на неё и надеялся, что она его узнает.

– Госпожа, я знаю, что я не похож на прежнего Аристона. Но это я. Я.

Дайдорос в ужасе отошёл от Аристона, как от чумного. Он схватился за голову и забормотал что-то.

– Аристон, это ты? – Тихо проговорила Агриппина. – Но ты ведь погиб.

– Все считают меня мёртвым, но это не так, – ответил Аристон. – Там, в Британии, меня ранили во время сражения. Когда я очнулся, я никого не нашёл. Из-за метели я сбился с пути и заблудился. Но после меня схватили варвары и я пребывал в плену несколько месяцев. Затем я сбежал и хотел вернуться в Рим, но…

Геннадайос виновато посмотрел на Аристона.

– …Но попал под шторм и оказался здесь – в Ахайи.

– Не может быть…– прошептала Агриппина. – Мой сын думает, что ты мёртв. Из-за тебя он обезумел и вернул этих предателей. Тебе нужно скорее возвращаться в Рим, иначе эти змеи убьют его.

– Но почему вы оставили его? – Спросил Аристон. – Ведь он нуждается в поддержке.

– Я не могла смотреть, как он уничтожает себя, – ответила Агриппина и отвернулась. Видимо, скрывая слёзы. – Я понимала, что скоро он окончательно погубит себя своей скорбью. Я не хотела это видеть.

Стражники отпустили их.

– Господин, извините, но мне пора идти, – неожиданно сказал Дайдорос.

– А почему ты такой бледный? – Спросил прокуратор и рассмеялся.

– Мне что-то нехорошо, – ответил он.

– Может, лекаря вызвать? – Спросил язвительно Геннадайос.

– Госпожа, – начал говорить Аристон. – Этот человек на протяжении многих лет похищает детей и продаёт их посредникам. Он похитил дочь Геннадайоса и продал её в рабство. Я прошу вас наказать его. Дайдорос, скажи, где его дочь?

Дайдорос несколько секунд молчал и вытирал пот со лба. Затем он медленно начал отходить назад и повернувшись, ринулся прочь.

– Далеко он не сбежит, – сказал прокуратор. – Не волнуйся, мы найдём твою дочь.

– Спасибо, – ответил Геннадайос.

– Ты ужасно выглядишь, Аристон, – проговорила ласково Агриппина. – Не хочу, чтобы мой дорогой сын видел тебя таким.

Аристон улыбнулся и последовал за госпожой. Геннадайоса также пригласили на ужин. Всё позади. Всё будет хорошо.

Эмилий стоял возле окна и молчал. Погода была облачной, слегка моросил дождь. Аристон подошёл к императору и увидел, как на улице, возле дворца бушует разъярённая толпа. В руках они держали оружие – кто палки, кто вилы, кто мечи. Все они пришли сюда, чтобы свергнуть императора с престола. Императора ли? Или быть может, всё же Адриана?

– Зачем ты вернул их? – Спросил Аристон.

– Они мои друзья, – ответил император. – Конечно, они отступились, но мне кажется на то были веские причины. Я полагаю, они исправились.

– Эмилий, – сказал Аристон и посмотрел императору в глаза. Его карие глаза. – Люди не меняются. Посмотри, что ты наделал.

Аристон указал пальцем на смутьянов.

– Они думают, что это ты во всём виноват.

Эмилий отошёл от окна и вздохнул.

– Возможно, так и есть, Аристон, – сказал император и медленным шагом направился прочь из зала. – Ведь я даже не смог защитить своего друга…

– Но Эмилий, я тут! Я жив!

Но император исчез. Аристон посмотрел в окно и увидел, как август открывает двери и выходит к народу. Заметив августа, озлобленный народ ринулся на беззащитного императора и просто уничтожили. Он растворился в толпе. Ни тела, ни одежды – ничего не осталось. Только одна-единственная золотая диадема лежала на мощённой дороге и блестела, словно солнечный свет.

Аристон проснулся в холодном поту.

– В чём дело, господин? – Спросил Антиох, который лежал рядом.

В ту ночь Антиоха спас тот самый мальчик-кельт. Впрочем, это не понадобилось бы. Геннадайос попросил прощения у друзей и вернул им деньги. Дайдорос сразу же во всём признался, не только в своих преступлениях, но и в том, где сейчас дочь Геннадайоса. Даже до пыток не дошло, хотя Аристон так надеялся. Впрочем, он получил по заслугам. За все его злодеяния прокуратор приговорил его к смертной казни. К сожалению, или счастью, Аристон на ней не присутствовал. Он, безусловно, жаждал мести, но не такой. Скорее даже не мести, а справедливости. Плохие люди должны быть наказаны.

Самого кельта Аристон отпустил, и мальчик с радостью отправился назад на Родину, хотя и предлагал остаться и в знак благодарности служить Аристону. Но Аристон знал, что этот народ не привык служить, тем более – врагам.

Мать Эмилия Агриппина Августа снабдила Аристона транспортом и охраной, чтобы он смог благополучно добраться до Рима. Сама же она не поехала вместе с ним. Хотя бы по той причине, что Урсула и Адриан сослали её на этот остров.

И возможно, самое сложное сейчас, это найти Эмилия и не попасться Адриану на глаза. Иначе, в этот раз Аристона точно убьют.

Аристон убрал с себя одеяло и сел на ложе. Корабль слегка покачивало на волнах, но это даже как-то успокаивало.

– Я беспокоюсь об императоре, – проговорил наконец Аристон и почесал короткие волосы.

Чтобы избавиться от вшей, пришлось полностью обстричь золотые локоны. Впрочем, Аристону стало даже легче. Словно, он избавился от прошлого и воспоминаний и сейчас был новым человеком. Казалось, что стало легче не только физически, но и духовно.

Антиох сел рядом и обнял друга за плечи.

– Не переживай, – сказал Антиох. – Скоро ты увидишь его.

– Надеюсь…

– Интересно, какой он, – проговорил мечтательно Антиох и лёг обратно на постель, положив руки под голову.

– Ну…– протянул Аристон и улыбнулся. Этот разговор был приятен ему. Он лёг рядом и начал рассказывать. – Сначала он кажется довольно странным чудиком. Даже раздражает своим ребячеством и жизнерадостностью. Но когда он уходит, ты понимаешь, что тебе его не хватает. Да, возможно, он и раздражает меня и хочется каждый раз его послать, но вскоре осознаешь, что без него твоя жизнь намного скучнее. Он такой человек, который приносит свет, радость, счастье…Я не знаю. Когда я его вижу, я улыбаюсь. Эмилий – чудесный человек. И я его безумно люблю. И мне стыдно это признавать, но мои чувства к императору намного сильнее, чем к своей жене…

– Ты не говорил, что у тебя есть жена, – заметил Антиох.

– Я многого тебе ещё не сказал, друг мой. Но постепенно, ты всё обо мне узнаешь.

– Ну хорошо, ваше августейшество, – ответил Антиох и рассмеялся. Он всё ещё не мог поверить, что его лучший друг стал наследником престола.

Тем временем Рим утонул во тьме. Тьме Адриана и Урсулы. Конечно же, все понимали, что император не может править империей и всем заправляют предатели. Причём, правление их стало намного жёстче. К тому же, после войны бюджету государства был нанесён существенный ущерб. Несмотря на победу в британских войнах.

Триумфа как такого не было. Император запретил праздновать победу над кельтами и принудил всех носить траур. Он не мог смотреть, как все радуются, как все счастливы и смеются. Он даже издал указ, по которому жителям запрещалось смеяться в дневное время. Кто не подчинялся, тому штраф. Хороший способ пополнить казну.

Все уже давно поняли, что император сошёл с ума. Первое время, они соболезновали ему и жалели, но после народ понял, что императору уже не помочь. Однако империю всё ещё можно было спасти. Готовился очередной заговор в Сенате. Но большая часть чиновников были верными псами Урсулы, поэтому предпочтение все отдавали Адриану.

Креон хотел поскорее вернуться в Рим и рассказать обо всём августу. Первое время…Но после того, как Аристон сбежал, из порта он узнал о нападении и о шторме. По данным, Аристон также погиб. Креон не был уверен в этой информации и пытался всё разузнать, но возвращаться в Рим он пока не мог. Хороших вестей у него пока не было. Да и стыдно было, что он снова потерял Аристона. Но остальные военачальники вернулись домой.

Народ уже не считал своего императора своим монархом. Даже когда он проходил по улице в сопровождении своей охраны, к нему обращались как к простому человеку. Не поклонялись, не обращали внимание, не называли по титулу. В народе ему даже дали прозвище – Гай Тиберий Эмилий Цезарь – Скорбящий. Впрочем, Эмилию не было до этого никакого дела. Он слишком был озабочен своим горем.

– Ваше августейшество, – сказал однажды Катон. Верный и неизменный вольноотпущенник императора. – Прошу вас, поешьте хоть немного.

Эмилий лежал в постели, закрывшись с ног до головы одеялом.

– Август, – продолжил уговаривать Катон. – Помните, вы однажды сказали мне, что для вас единственный смысл жизни – это делать других счастливее? Прежде всего, свой народ. Вы сказали тогда, что несмотря ни на что, вы будете стремиться к своей цели. Что вы будете сильным, даже если весь мир ополчится против вас, вы будете оставаться прежним августом, которого так все любят.

Эмилий убрал с головы одеяло и посмотрел на Катона. Его волнистые волосы были мокрыми от пота, а борода – от слёз.

– Говорил, – ответил Эмилий серьёзным тоном. В последнее время голос его огрубел и стал холодным, словно металлическим. – Но я сломлен, Катон. Сломлен! И никакой стоицизм мне не поможет. Первое время я верил, что Аристонушка жив, но потом Урсула и Адриан сказали мне, что в Британии нашли его мёртвое тело. И там же похоронили.

– Эти змеи нарочито сказали это вам, август, чтобы сделать больно. Раскройте глаза, эти предатели хотят, чтобы вас не стало. И это у них почти получилось. Вас и нет. Есть только ваша тень.

– Пусть празднуют тогда и ликуют, – сказал Эмилий и встал с постели. Его тело было худым и бледным, как у мертвеца. – Пусть все празднуют. Пусть смеются. Пусть празднуют триумф. Ты прав, Катон. Я – эгоист.

Катон улыбнулся и заплясал от радости. Неужели август вернулся?

– Как отрадно это слышать от вас, мой господин, – сказал старик. – Но куда вы собираетесь? Хотите выйти к народу?

Эмилий сел на кровать и начал зашнуровывать сапоги.

– Нет, Катон, – ответил Эмилий. – Я уезжаю.

– Но куда? – Удивился Катон.

– На Капри. Ты сам сказал, что от императора осталась лишь тень. Так пусть моя тень хотя бы будет подальше от Рима.

– Как пожелаете, доминус, – уныло ответил Катон и опустил голову вниз.

– Только ты останешься здесь, Катон, – сказал император и не дал старику ничего сказать в ответ.

По прибытии в Рим, Аристон испугался. Он не знал, как отреагирует август или Кисса… Что он им скажет. «Всем привет из загробного мира?» Он даже не представлял сколько горя он принёс этим людям.

Когда он прибыл в порт, ему казалось, что всё будет во мраке. Как и говорила ему Агриппина. Но на его удивление в городе был праздник. По всем виа были развешены гирлянды из цветов, всюду пели и танцевали. Играли музыканты. Доносилась чудесная музыка, о которой Аристон уже успел забыть.

– Мне уже нравится этот город! – Воскликнул Антиох.

Но всё было как-то подозрительно. Неужели Эмилий стал прежним и решил устроить праздник своему народу? Это было бы просто чудесно, да только Аристон знал Эмилия. Он всегда скрывал свою печаль под маской веселья. Точно так же и сейчас. Возможно, он решил что-то скрыть ото всех.

«Эмилий, надеюсь, ты не наделаешь глупостей.»

Антиох прыгал и бегал по улицам, веселясь вместе с народом. Квириты обнимали Антиоха и бросали лепестки цветов на дорогу.

– Что происходит? – Спросил Аристон у одного из квиритов.

– Триумф, – ответил мужчина. – Император наконец вспомнил о своём народе и устроил этот прекрасный праздник. Ура!

«Значит, император должен быть сейчас на площади.»

В сопровождении небольшого эскорта вооружённых воинов, Аристон и Антиох вскоре добрались до центра Рима. Людей становилось всё больше и больше, и вскоре их стало так много, что казалось, если попытаться протиснуться вперёд, то тебя непременно затопчут. Народ встречал вереницу героев, благодаря которым была одержана победа в войне.

– Адриан! Адриан! – Кричал народ.

– Адриан? – Удивился Аристон. – А где император?

– Император давно на острове Капри, – ответил мальчик, который стоял рядом. Хотя вопрос адресован был и не ему. Но Аристон был благодарен ответу.

– На Капри? Но почему он уехал, если должен быть здесь?

Мальчик пожал плечами и побежал за финиками, которые бесплатно раздавали народу.

– О, халява, – сказал Антиох и тоже хотел побежать, но Аристон остановил его.

– Уходим отсюда, – сказал Аристон и быстрым шагом направился прочь с площади.

– Куда? – Возмутился Антиох. – Мы только пришли! Давай повеселимся, Аристон.

– Не сейчас, Антиох! – Грубо ответил Аристон и ускорил свой шаг.

Он чувствовал, что что-то скоро должно произойти. Что-то плохое. Непоправимое. Разумеется, он мог бы сначала поехать к Киссе и своему ребёнку, наконец увидев его. Но он этого не сделал. Возможно, Кисса сейчас на триумфе, – думал он. И отчего-то он знал, что с ней всё сейчас хорошо. Что нельзя сказать об императоре. Недавние сны заставляли невольно беспокоиться.

Эмилий не взял с собой преторианцев. Только Квинт поехал с ним. Хоть август и запретил ему. Квинт должен был присутствовать на триумфе, это и его победа тоже. Но он не мог оставить августа одного. Это было по своей природе настоящим предательством.

В старом дворце тирана Тиберия, было очень мало прислуги. Один повар и несколько рабов. Из охраны был всего лишь центурион. Квинт подозревал, что Эмилий что-то задумал, поэтому не покидал императора ни на секунду.

Однажды, император проснулся к полудню и задумался. Он сидел на ложе и смотрел в окно.

– Какая прекрасная сегодня погода, – сказал император и улыбнулся за столь длительное время. – Птицы поют, солнце светит, деревья шумят. А там, внизу, жужжат пчёлы, стрекочут цикады…летают бабочки. Все давно проснулись и начали новый день. Они живут и не думают о будущем. Живут настоящим. И они счастливы. Все счастливы.

Эмилий накинул одну-единственную белоснежную тонкую тунику и свои неизменные сапоги. Затем вышел в коридор. На стороже стоял бессменный Квинт.

Император замер.

– Август? – Осторожно спросил Квинт.

– Слышишь? – Вопросом на вопрос ответил Эмилий и улыбнулся. Молодые рабыни бегали и смеялись в атриуме. – Это звуки счастья.

– Я рад, что переезд на Капри пошёл вам на пользу, – сказал центурион Квинт. – За столь длительное время, вы снова улыбаетесь.

– Потому что сегодня самый лучший день в моей жизни, Квинт, – ответил император.

Квинт вопросительно посмотрел на своего повелителя.

– Мне снился чудесный сон, – пояснил император, а затем шёпотом добавил: – там был Аристон.

Эмилий рассмеялся и побежал вниз играть с рабами.

Ценутрион умилённо улыбнулся и вздохнул. Наконец-то император излечился от скорби и снова счастлив. Для него Эмилий был как сын. И он точно так же, как и мать Эмилия, заботился о нём и радел о его счастье.

После плотного обеда, Эмилий долго ещё гулял по саду. Квинт был всё время рядом.

– Знаешь, Квинт, – сказал Эмилий, остановившись. Он поднял голову вверх и зажмурился от солнца. – Мы редко смотрим на небо. Не замечаем, какое оно красивое, волшебное…Бесконечное. Мне иногда кажется, что небо – это огромный океан. Если улететь наверх, ты утонишь. А из-за сильного ветра вода не затопляет нас. Потому что наверху, мне кажется, ветер намного сильнее, чем внизу. Глянь, Квинт. Видишь, как ветер гонит облачные корабли по небу? Ещё хочу кое-что узнать, а облака тяжёлые? Вдруг, это и вправду корабли? А мы видим лишь их дно? А может, это зеркальное отражение нашего мира? Или всё же…наш мир представляет не шар, а обруч?

– Принцепс, – сказал Квинт. – Мне кажется, небо – это пелена, которая закрывает от нас дворец Юпитера. Не думаю, что всё так сложно, как вы полагаете.

– А что тогда представляют собой звёзды? Быть может, это души умерших? Смотрят на нас…Аристон тоже смотрит на меня?

Квинт помрачнел от напоминания о наследнике престола.

– Разумеется, – ответил Квинт. – И он хочет, чтобы вы были счастливы.

Эмилий смущённо улыбнулся и покраснел, словно подросток. Он ещё раз посмотрел на небо и помахал рукой.

– Он не умер, – прошептал император.

«Скоро мы встретимся с тобой, Аристон.»

Корабль довёз Аристона и Антиоха до острова. Пришлось долго уговаривать капитана судна увезти их за 20 денариев. Но с помощью дара убеждения Антиоха, капитан всё же согласился.

Ветер был сильным и корабль быстро доплыл до пункта назначения. Солнце уже садилось за горизонт. Аристон должен был найти императора ещё до наступления темноты.

Антиох еле успевал за своим другом. Он бежал по склону ко дворцу Тиберия. Разумеется, он не знал, как он выглядит, но сердце подсказывало, что он на правильном пути.

– Куда мы так бежим? – Спросил запыхавшийся Антиох.

– Император, – сказал Аристон. – Мне кажется он в беде.

– Мне тоже много чего кажется, – пробурчал Антиох. – Например, что ты сошёл с ума.

– Если ты устал, можешь остаться здесь и ждать меня.

– Ну уж нет! Я иду с тобой, и точка!

Небо стало пурпурно-красным, солнце уходило за горизонт. Ветер стих. Птицы отчего-то тоже не пели. Словно весь мир замер в ожидании чего-то важного.

«Я найду тебя, Эмилий. Только не уходи.»

Эмилий никуда и не уходил. Весь день он пробыл на прогулке и в конце подошёл к обрыву, чтобы полюбоваться закатом.

– Когда–то, возможно, под этим самым деревом, император Тиберий сидел и смотрел, как какой-нибудь рыбак, который ловил здесь рыбу, прыгает со скалы.

– Да, – подтвердил Квинт. – Император Тиберий был безумным тираном.

– А я тоже безумный тиран? – Спросил неожиданно Эмилий и посмотрел на Квинта.

– Возможно, вы и безумный, как многие считают. Но эта безумность вам придаёт особую привлекательность. Это ваше достоинство. Что же касается правления – то вы никогда не были и не будете тираном. Я знаю вас с рождения. У вас доброе сердце, и вы всегда ставили превыше всего свои нравственные принципы.

– Ты хороший человек, Квинт, – сказал император. – Был бы славным монархом…Намного лучше меня. Тебя бы история запомнила, а меня предаст забвению.

Император поднялся на ноги и посмотрел на Квинта. Центурион хотел начать возражать ему, но Эмилий оборвал его жестом руки. Набрав лёгкие воздуха, он ринулся вперёд, к самому обрыву.

– Император, нет! – Крикнул Квинт и побежал за ним.

Но на самом краю Эмилий остановился. Центурион медленно начал подходить, но император запретил ему приближаться.

– Не подходи ко мне, – сказал он. – Иначе я унесу и тебя в преисподнюю.

– Доминус, не делайте этого. Прошу вас. Если вы спрыгните, ваша матушка не переживёт этого. Подумайте о ней. Вы же всегда были альтруистом.

– Нет, Квинт, – сказал Эмилий. – Сейчас я хочу побыть немного эгоистом. Я устал от людей, от общения. От этого мира. От жизни. Устал быть императором. Народ ненавидит меня. Моя жена желает мне смерти. Адриан, которого я считал своим другом – предал меня. Все меня предали. Все меня ненавидят. Я был нужен лишь Аристону. Только он понимал меня и любил по-настоящему. Сейчас его нет. И любви нет. Любви нет – меня не существует. Прости меня, Квинт. Но в этом мире меня уже ничто не держит. Я никому не нужен…Моя миссия завершена.

Эмилий повернулся спиной и посмотрел вниз. Он сделал шаг вперёд, в пустоту и услышал сзади знакомый и приятный голос:

– Ты нужен мне!

Эмилий обернулся назад.

– Аристон?..

Антиох остался стоять рядом с Квинтом, а Аристон медленным шагом стал подходить к императору.

– Эмилий, – сказал Аристон. – Ты не представляешь какой я путь преодолел, чтобы сказать – я люблю тебя.

Эмилий задрожал в лихорадке. Он хотел пойти навстречу, но ноги не слушались его. Сделав один шаг, он не потерял равновесие и…

– Эмилий! – Крикнул Аристон.

Аристон прыгнул вперёд и успел ухватить Эмилия за тунику.

– Аристон, – прошептал Эмилий дрожащими губами. Слёзы текли ручьём из его карих глаз. Он снова вспомнил, что значит плакать.

Упав на колени, он обнял Аристона за ноги и громко зарыдал, словно малое дитя. Аристон опустился на землю и обнял его.

– Всё будет хорошо, – шептал Аристон, поглаживая императора по голове. – Я здесь, я рядом.

– Я знал, что ты жив, знал! А они не верили мне…

– Кто? – Спросил ласково Аристон и улыбнулся, взяв в руки заплаканное лицо императора. – Назови мне их имена, и я отрублю им головы.

– Головы? – Переспросил император и рассмеялся в ладошку.

Эмилий улыбался и вытирал слёзы. Сейчас он невероятно напоминал ребёнка. Беспомощного ребёнка, которого сильно обидели.

Император в свете уходящего солнца посмотрел на Аристона и погладил его сначала по лицу, а затем и по голове.

– А где твои золотые кудри? – Удивился Эмилий и рассмеялся. – Ты похож на Квинта.

Центурион, который стоял рядом и слушал их, наигранно нахмурился. Эмилий увидел это и ещё громче рассмеялся.

Он обнял Аристона ещё крепче и поцеловал в щёку. Затем он увидел сзади фигуру Антиоха, который до сих пор стоял рядом и наблюдал за идиллией, не веря, что это и есть самый могущественный человек на земле.

– Эй ты, – обратился к нему император.

– Я-я-я? – Заикаясь, проговорил на греческом Антиох, поняв императора, хоть он и говорил на латинском.

Император поманил его пальцем к себе и когда мальчик подошёл ближе, обнял и его.

– Квинт, иди к нам! – Позвал его Эмилий.

Сначала Квинт хотел по своему обыкновению что-то буркнуть с невозмутимым лицом и остаться в стороне, но в действительности он сейчас был не менее счастлив этих людей. Поэтому, оставив все свои принципы, он присоединился к компании и получил групповое тепло.

– Ох, всем дарю свои обнимульки! – Кричал император. – Бесплатные обнимашки, только сегодня!

Все были счастливы. Антиох здесь. Аристон снова рядом с императором. Император счастлив. Римляне тоже. Наследник императора не погиб. Он жив. И он ещё напомнит о себе.

«Мохта сказал, что я буду несчастен и меня постигнет горе. Похоже, он всё же ошибся. Ведь я счастлив.»

Так думал Аристон. Но он сильно ошибался. Казалось, всё было хорошо. Даже прекрасно. Но так или оно было на самом деле? Аристону ещё предстояло узнать…

Конец второй части.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора, преобразованная при помощи программы фоторедактора «FOTORAM.IO» с https://fotoram.io/artstyle/ru

Примечания