Церемония жизни

– Ю?дзу и пондзу[11 - Ю?дзу (яп. ??) – японский гибрид мандарина с ичанским лимоном; так же называют и терпко-кислый соус из его сока. Пондзу (яп. ???, букв. «пуншевый уксус») – более сладкий соус из сока юдзу, получаемый путем добавления рисового вина и соевого соуса (сею) в бульон даси с морскими водорослями и хлопьями сушеного тунца. Оба соуса часто подаются вместе как два разных оттенка кислого привкуса для мяса, рыбы и овощей.____] на столах, господа! Будьте как дома! А это тертый дайкон, добавляйте сколько хотите…

– О! Икэтани? Так ты что же, готовить помогала? – окликнули меня коллеги.

– Да, так уж вышло… Угощайтесь!

– Ну спасибо!

И в этот миг сестрица вынесла к столу рагу с кешью.

– Простите, что заставила ждать… – с поклоном прощебетала она.

– Ого! – загалдели гости наперебой. – Значит, не только фрикадельки?

– Поразительно… Сколько вложено труда!

Глядя на их радостные улыбки, я гордилась собой. Вот эти улыбки, пожалуй, и хотел бы увидеть на своей церемонии жизни Ямамото. Такой он был человек. Хотел, чтобы все вокруг улыбались. А чтобы создать для его дегустации атмосферу настоящего праздника, мы сегодня и постарались на славу. Наверно, за всю историю человечества никого еще не поедали так вкусно и разнообразно, как нашего Ямамото по его же рецептам!

Едва тарелки у всех оказались наполнены, гости дружно захлопали.

– Ну что ж… Давайте начнем? – объявила сестра Ямамото. – Итадакимас!

Все, кто был в комнате, тут же сложили перед носом ладони, хором повторили: «Итадакима-а-ас!» – и приступили к трапезе.

– Икэтани-сан, а вы что же? Присоединяйтесь!

Я послушно присела на подушку в дальнем конце стола, положила себе в тарелку пару фрикаделек.

– О, Икэтани-сан? А я думала, вы не любите человечину! – удивленно воскликнула моя коллега чуть младше меня.

– Да есть-то люблю, – ответила я и взяла в руки палочки. – Просто желудок не всегда ее переваривает. Но сегодня на столе фрикадельки. Ими-то я и наемся!

Выудив из бульона дымящуюся фрикадельку, я отправила ее в рот и осторожно сомкнула челюсти. Ам-м! В одну секунду рот заполнился самыми разными вкусами, от цитрусового юдзу до ядреного дайкона. А затем проступил и вкус самого мяса – резче свинины или говядины, но все же не такого пахучего, как кабанина.

– А?а, г-горячо! – выдохнула я, перекатывая фрикадельку на языке. Возможно, благодаря нашим кулинарным стараниям никакого отторжения это мясо не вызывало. Хорошо перемолотое, оно просто таяло во рту. Ядреная редька придавала ему благородный акцент, а жесткий привкус так удачно сочетался с перцем и цитрусовой кислотой, что так и хотелось заедать это белым рисом. А от нежного фарша и жирного бульона с горчицей аппетит разыгрался уже не на шутку.

– Я всегда думала, человечину запивают красным. Но, похоже, сгодится и белое?

– Любое сгодится, только попроси! – радостно отозвалась мать Ямамото, разливая вино по бокалам.

Что говорить, та церемония жизни удалась на славу. Гости шли и шли, сменяя друг друга. Многие поднимались из-за стола парочками – и, взявшись за руки, удалялись, чтобы где-нибудь осемениться.

– Пойдем-ка, попробуем и мы…

– Ямамото-сан, спасибо за угощение!

А угощение расходилось на ура: каждый просил добавки, и мы снова и снова убегали на кухню, чтобы наполнить миски фрикадельками и овощами.

Люди, любившие Ямамото, поедали Ямамото, чтобы из энергии его жизни создавать новую жизнь…

В тот вечер мне, пожалуй, впервые удалось оценить, насколько церемония жизни прекрасна как ритуал. С трудом отрываясь от деликатесов в своей тарелке, я сновала между гостиной и кухней, подкладывая гостям все новые и новые порции Ямамото.

Вечер пролетел как чудесный сон, и, когда от угощения на столах не осталось ни кусочка, церемонию объявили закрытой.

Гости разошлись, и мы уже прибирали столы, когда сестра Ямамото подошла ко мне, держа в руках пару пластиковых контейнеров для еды.

– Икэтани-сан, вы сегодня нам так помогли! Пожалуйста, возьмите это с собой…

– Да что вы? Как мило!

В контейнерах, похоже, оказались рисовые колобки-ониги?ри и рагу Ямамото с кешью.

– Отложила для вас, пока все не съели! Не знала, какую начинку положить в онигири, так что добавила в рис обычный фарш… А то вы совсем закрутились, даже не поужинали как следует! Вот, хотя бы перекусите перед сном. Как говорится, чем богаты…

– Я очень тронута. Большое спасибо! – сказала я, принимая гостинцы. Еда в контейнерах уже остыла, но дразнящий аромат еще просачивался через плотно закрытые крышки.

Попрощавшись с матерью и сестрой Ямамото, я вышла на улицу. И вдруг подумала: а не устроить ли пикничок? Вот и закуска при мне. А главное – после такого перевозбуждения, как сегодня, быстро заснуть не получится все равно…

На земле вокруг многоэтажки поблескивали лужицы людского семени. Здорово будет, если сегодняшняя церемония поможет кому-нибудь осемениться, подумала я. Отчего-то мне казалось, будто жизнь Ямамото, словно пух одуванчика, уже выпархивает обратно в этот мир.

____

Последний поезд довез меня до пляжей Камакуры.

Ямамото любил море. Однажды наша контора устроила экскурсию в порт Мисаки. Не успели все выбраться из автобуса, как Ямамото закатал джинсы и полез в воду, сколько его ни отговаривали, а потом всю экскурсию прошатался в мокрой одежде.

«Море – наша величайшая ностальгия! – сказал он тогда. – Древнейшие предки людей вышли из моря, и память о нем вечно хранится у нас в ДНК!»

Ямамото преклонялся перед величием мира.

«В сравнении с тем, сколько времени висит в космосе булыжник под названьем Земля, наша жизнь – просто ничтожный миг! – говорил он. – Но даже за этот миг мы успеваем меняться, как узоры в калейдоскопе…»

Я не спеша распаковала гостинцы.

В одном из контейнеров оказались пряные ляжки-какуни и три колобка-онигири, а в другой – рагу с кешью, щедро сдобренное паприкой, перцем и овощами.

– Ого… Что вы здесь делаете? – вдруг услышала я.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. За моей спиной стоял незнакомый мужчина с фонариком.

– Ох! Простите, если напугала!

– Да ничего. Просто я живу поблизости. Смотрю, среди ночи кто-то к морю бредет, да еще и нетвердой походкой… Ну, я и забеспокоился.

Значит, он испугался, что я покончу с собой? С ума сойти. Я показала ему свои контейнеры с едой.

– Да вот, решила устроить ночной пикник… Не хотела никого беспокоить, еще раз простите!

– Да все в порядке… Но почему пикник в такой час?