И имя ему – Человек

5

Жизнь мальчика Серёжи… Она пострашнее участи той белой дворняги, которую ты когда-то видел у своего подъезда. Той самой белой дворняги, которая передвигалась почти ползком… Той самой дворняги, оба глаза которой были слегка извлечены из орбит и теперь двумя окровавленными шарами торчали над мордой. Собака медленно перебиралась от бордюра к бордюру в поисках спокойного места, где можно было прилечь.

Она ползала у твоего подъезда почти целую неделю… Белая собака с двумя окровавленными глазами, торчащими из орбит. Люди ходили мимо и ничего не могли поделать. Они только смотрели на это чудовище, и сердце их замирало.

Они смотрели на чудовище, которое было сделано человеком. Только человек мог сотворить такое с живым чувствующим существом. Только человек.

А потом этой собаки не стало. Исчезла и всё. И люди вздохнули с облегчением. Теперь и детей можно выводить на улицу…

Бросаешь ещё несколько лопат земли на уже порядком присыпанный джутовый мешок с телом твоей любимой собаки. Уровень земли в могилке уже почти сравнялся с травой.

Когда гудронная лужа полностью поглотила телёнка, вы все увидели, как из гудрона медленно выдувается пузырь – это углекислый газ выходил из лёгких телёнка. Огромный пузырь достиг размеров бельевого тазика и вдруг начал сдуваться. Медленно и тихо…

Ты втыкаешь лопату в глинистую землю и присаживаешься на корточки перед импровизированной могилой. Там, под землёй – самое близкое тебе живое существо за последние двадцать лет.

Единственное божье создание, которое никогда тебя не предавало.

Единственное божье создание, которое всегда тебя любило.

Единственное божье создание, которое всегда ждало тебя обратно домой.

На корточках сидится плохо, колени быстро затекают и принимаются погано ныть, но ты всё сидишь, низко склонив голову. Очень низко. Никто не сможет увидеть твоих глаз. Никто не узнает, какие у тебя сейчас глаза.

Чёрные глаза-бусинки, невинно глядящие на тебя, и белая пушистая мордашка: белёк – нежнейшее создание на планете. Детёныш тюленя. Нет ничего милее и волшебнее, чем белёк.

Шапки из белька от 1600 до 2100 руб., производство фирмы «Отрада», Самарская обл.

Всего через четыре недели мягкая белая шёрстка белька начнёт превращаться в серую и грубую – белёк превратится в серку. Потому охотники стараются отлавливать детёнышей в пределах четырёхнедельного возраста – прямо на льду забивают их палками и баграми, а потом сдают шкурки на продажу (около 400 руб. за штуку).

Если помнишь того узкоглазого торговца на азиатском рынке и его живую-мёртвую ондатру, то поймёшь, что порой происходит дальше…

ОАО «АРХПРОМКОМБИНАТ»! Меховые головные уборы из морского зверя (белёк, нерпа, серка) хороши как зимой, так и в межсезонье. Перечень их разнообразен: ушанки меховые, комбинированные, формованные, олимпийки из меха нерпы, кепи, дамские шляпы.

Говорят, тюленихи зачастую умирают от горя, видя, как рядом ползает её верещащий детёныш со снятой шкурой. Он ползает рядом, пищит – этот маленький комок окровавленных мышц и сухожилий, а мать может только смотреть на это. Кислород обжигает оголённые нервные окончания маленького детёныша, лишённого кожного покрова, но ему и без того больно. Это адская боль.

ОАО «АРХПРОМКОМБИНАТ»!! Изделия из натурального меха: домашние тапочки, детские сапожки, коврики на табуреты и кресла, сувениры и игрушки создают уют в каждом доме. Качество товара – честь предприятия!

Мама-тюлениха облизывает окровавленную тушку своего детёныша, которая подползает к ней, жмётся в её мех и верещит от боли…

Скоро она умрёт, эта тушка. А потом и её мама.

Первая – от боли физической, вторая – от боли душевной.

ОАО «АРХПРОМКОМБИНАТ»!!! Головные уборы из меха морского зверя отмечены дипломами на многочисленных выставках-ярмарках: ВВЦ, Нижегородской, Кузбасской, Рязанской, Вологодской, Мурманской, Архангельской, Северодвинской; а шапка-ушанка из меха белька стала лауреатом конкурса «Лучшие товары Архангельской области-2000»!!!

А где же Маяковский? Господа, вы его видели?!

Когда смотришь на Президента, на его глаза и улыбку, то в тебе укореняется мнение о его глубоко гуманистической натуре, о его бескрайней добродетели. А когда узнаёшь, что на закон «О защите животных от жестокого обращения», в котором одна из статей полностью запрещала промысел бельков, в январе 2000 года Президентом было наложено вето, то начинаешь смотреть на него несколько иначе…

Ты задумываешься: а как на него смотрят его дочки?

Ты думаешь: как бы они на него смотрели, если бы знали о наложенном вето?

Ты размышляешь: или они и так всё знают, просто им очень нравится носить бельковые манто?

В своих концентрационных лагерях фашисты уничтожали людей пачками. Они реализовывали детскую мечту своего безумного фюрера. Что они только не делали с людьми… Но неужто у них существовала подобная реклама?

ЗАО «Освенцим»! Лучшие удобрения для ваших грядок! 99 процентов человеческого праха плюс 1 процент тонкого фашистского юмора… Наши печи работали дни и ночи, чтобы огурцы на ваших грядках были большими!

ЗАО «Майданек»!! Тонны отборного человеческого волоса для утепления ваших жилищ и подлодок!!! Шатены, брюнеты и рыжие!!! Только у нас – самый широкий ассортимент утепляющих материалов! ЗАО «Бухенвальд»!!! Перчатки, плащи и книжные переплёты из лучшей человеческой кожи! Особое предложение – декор в виде татуированных участков кожи!!! До нового года действует 20-процентная скидка на грелки из ягодиц!

Жизнь мальчика Серёжи… Она пострашнее участи любого белька. Если израненный умирающий тюленёнок ещё может доползти до своей мамы и почувствовать её тёплые прикосновения, то этому парнишке ползти было некуда.

Вскоре отец совсем перестал забирать Серёжу к себе домой, даже когда возвращался из рейса. Он женился на одной стерве, которая сразу сказала, что видеть этого оборванца в своём доме она не намерена. Серёжа навсегда остался со своей проклятой бабушкой.

А она всё время твердила ему: «Ты выродок! Блядское отродье! Твоя мать – блядина! Шалава, каких свет не видывал»!

Пьяная бабка орала: «Эта сучка уже и с тем хирургом развелась! Нашла себе другого ёбаря, шалава!»

Стойким перегаром она орала: «Ребёнка на хуй променяла да на шёлковые одеяла!»

Так мальчишка остался совсем один. На всём белом свете. И детское ожидание чуда в его когда-то ясных глазах постепенно угасало…

Когда Серёге было восемнадцать, он познакомился с Наташей. Она была вольного поведения девушка и многого от него не требовала. Через неделю их знакомства как-то вечером Наташа завлекла Серёгу в подвал одного из окрестных домов и не стала излишне кокетничать. Она сразу опустилась перед ним на колени и принялась расстёгивать ширинку на его поношенных брюках.

Серёга стоял, вжавшись в сырую кирпичную стену, и нервно сглатывал тугую слюну. Глаза его от волнения расширились. ЭТО впервые должно было произойти в его мрачной жизни. Его первый сексуальный опыт.

Сердце билось, как сумасшедшее. Серёга сильно жалел, что не успел выпить стакан 72-го портвейна, который распивали дворовые ребята. Так он хотя бы частично умерил волнение, которое всё нарастало, как снежная лавина.

Пока Наташа возилась с пуговками на ширинке, волнение парня достигло такой точки, что его начало трясти. Когда женская ручка всё же проскочила в полость брюк и прикоснулась к трусам, Серёга не выдержал. Он схватил Наташу за плечи и поставил во весь рост перед собой. Одним рывком.

Он нервно и тяжело дышал и никак не мог унять своё сердцебиение. Он смотрел в удивлённые, полные непонимания глаза девушки. Смотрел в её зелёные глаза. Такие близкие, такие тёплые, такие зелёные…

В тот момент Наташа была так похожа на его мать…

Она в полной растерянности смотрела на парня, и, казалось, какая-то озлобленность проскочила в её глазах. Таких близких, таких тёплых, таких зелёных…

Серёжа просто онемел, глядя Наташе в глаза. Вихрь эмоций возник в его голове и закружил его сознание прочь. Его затрясло.

– Ты чё, ненормальный? – ошеломлённо спросила Наташа.

А парень видел только одно. Он видел мать, склонившуюся над ним и свирепо шипящую: «Что ты ревёшь, как девчонка? Прекрати немедленно!»

– Ты псих, что ли? – недовольно повторила Наташа.

Первый удар пришёлся девушке прямо в висок. Тяжёлый кулак бросил её на груду кирпичей в тёмном углу подвала.

Уже через пять минут Серёга даже не сможет вспомнить, как он оседлал девушку, вцепился ей в горло и стал душить. Как она хрипела, и как он стал долбить её головой о кирпичи, лишь бы не видеть этих зелёных глаз.

Таких близких, таких тёплых…

Таких предательских…

Женский труп с размозжённой головой парень завалил грязными скользкими кирпичами в тёмном углу подвала и был таков.

За два дня до вступительных экзаменов в институт Серёга получил письмо от матери. Она спрашивала, как он живёт, испытывает ли нужду в чём-либо, как поживают отец и бабушка. О себе в нескольких словах: живёт в Москве, замужем в четвёртый раз. О благосостоянии – ни слова. Одна лишь фраза о том, что постарается как-нибудь приехать навестить его, так сказать, своего сына.

И всё… Больше ничего. Ни «прости», ни «не кляни меня» – ничего этого не было. Только лишь формальная констатация фактов и липовых намерений.

И как нож в сердце через спину – отсутствие обратного адреса.

В графе «Откуда» на конверте зиял пробел.

В письме мать объяснила отсутствие адреса тем, что якобы скоро они с мужем эту квартиру продают и переезжают в другую, а в какую именно – пока неизвестно. Потому и не пиши, мол, ей сынок. Не ищи.

На вступительном экзамене по литературе в сочинении на свободную тему Серёга написал:

«Глядя на все жестокие причуды нашего мира, трудно не быть деистом. Деизм – это философская концепция, согласно которой Бог создал этот мир и свалил отсюда подальше, прекратив всякое воздействие на своё собственное создание.

Если в нескольких словах, то деизм – это философская концепция, согласно которой Бог просто «положил» на своё дитя. Именно «положил». Иначе не сказать.

Последние годы своей жизни ты склоняешься именно к такому вывод: Бог «положил» на мир. Бог «положил» на человека и на всех живых существ, его окружающих. Бог «положил» на всё.

С этой точки зрения понятно, что Бог относится к миру положительно. Хотя вот именно теперь ты сомневаешься, что Бог «положил» на мир. Он мог бы «положить», если был бы мужиком. А на деле же он – просто тупая жирная баба, что-то мычащая по поводу своего трудного ребёнка и жалеющая, что двадцать миллиардов лет назад не приняла положенную дозу мифегина (мифепристона) и не сделала медикаментозный аборт. Ебучая жирная баба с бородой…

Ты пыталась изменить этот говённый мир, придя сюда две тысячи лет назад в виде бородатого мужика. Но этот мир тебя «сделал»! «Сделал»! Толпы жаждущих крови людей вздёрнули тебя на кресте и пронзили копьём… Ты сдохла тогда и больше сюда не суёшься. Тебе страшно… Тебе действительно надо было сделать аборт. Тогда, двадцать миллиардов лет назад. Хотя… Может, наш мир и есть выкидыш? Выкидыш, который теперь лежит где-то на помойке за городом, завёрнутый в кучу пелёнок, а вокруг летает вороньё да оборзевшие чайки.

А ты, жирная вонючая шлюха, сейчас сидишь где-нибудь на драном диване, сосёшь пиво и смотришь футбол. «Манчестер» против «Реала»…

Но помни, есть на свете страшное, жестокое существо, которое тебя не боится и жаждет расправы. Однажды это существо тебя уже «сделало» – «сделает» и ещё раз… Это существо ждёт тебя в тёмном закоулке твоего будущего. И имя ему – Человек…»

В институт юного Кафку не взяли…

Несмотря на травмированную руку, он отслужил в армии, вернулся в свой городок и вступил в группировку рэкетиров. Самое начало славных девяностых – было где развернуться.

Но за десять лет Серёга ни с кем так и не сблизился. Ни к кому доверия не было. Самым близким ему созданием была одна лишь собака. Старая добрая немецкая овчарка…

К 28 годам он всё ещё оставался девственником. Зато в криминальном мире у него была отменная репутация.

Репутация человека очень жестокого. Он никого не жалел…

Ни старика, ни женщину…

Только вот животных очень любил. Очень.

А особенно – свою немецкую овчарку…

Единственное божье создание, которое никогда его не предавало.

Единственное божье создание, которое всегда его любило.

Единственное божье создание, которое всегда ждало его обратно домой…

Но и свою мать Серёга, конечно, тоже никогда не забывал. И её глаза…

Такие близкие, такие тёплые…

Такие предательские…

На корточках сидится плохо, колени быстро затекают и принимаются погано ныть, но ты всё сидишь, низко склонив голову. Очень низко. Никто не сможет увидеть твоих глаз. Никто не узнает, какие у тебя сейчас глаза.

Вдруг раздаётся телефонный звонок. Он вырывает тебя из омута глухих воспоминаний и размышлений. Это звонит мобильный в кармане твоих штанов.

– Да, – говоришь ты, стараясь выдержать голос таким, чтобы никто не подумал, что сейчас ты лил слёзы. – Слушаю.

– Серёга, – отвечает спокойный мужской голос на том конце, – мы нашли её…

Ты весь напрягаешься. Превращаешься в пружину, сжимаемую мощным давлением.

– Москва, Каширское шоссе, дом номер 98, корпус 2, – продолжает голос на том конце. – Квартира 346…

Ты молчишь. Пот градом льёт по твоим лбу, носу, губам… Комары бесчинствуют, пируя на твоём раскалённом теле.

Но ты ничего этого не замечаешь. Твои мысли далеко отсюда.

– Что нам делать? – спрашивает спокойный голос на том конце и ждёт твоего ответа.

– Везите её сюда, – тихо говоришь ты.

Говоришь: везите её сюда и отключаешься.

На корточках сидится плохо, но тебе уже плевать. Убираешь телефон обратно в карман штанов и, как-то отрешённо кивая, будто услышал шокирующую весть, которую давно ожидал услышать, устремляешь свой взгляд на могилу своей любимой собаки. Любимой немецкой овчарки, которая была твоим единственно близким существом за последние годы. Долгие годы.

– Вот я её и нашёл, – тихо произносишь ты, кивая и глядя на участок земли перед собой, всего десять минут назад перерытый лопатой. – Вот я её и нашёл…

Что ты скажешь своей матери после длительной разлуки?

Что ты скажешь своей матери, которая бросила тебя в глубоком детстве на необитаемом островке вокзала? Бросила совсем одного?

Что ты скажешь матери, которая променяла тебя на роскошные ковры в своём жилище, на дорогой автомобиль, на статус в обществе?

Что ты скажешь матери, которую так долго ждал? В которую когда-то так беззаветно верил?

Что ты ей скажешь?

Что скажет мальчик Серёжа своей маме?

Ты много раз об этом думал. Ты много раз об этом думал, но так ничего путного и не надумал. Ведь это так сложно.

У акушерок есть такой термин – «накрыть стол». Так говорят, когда пришло время принимать роды у какой-то пациентки и для этого теперь надо собрать на столике все хирургические принадлежности – скальпели, щипцы, пинцеты, бинты и прочую муть…

Так вот, скорее всего, ты сегодня поедешь в свой излюбленный подвальчик и «накроешь стол» – скальпели, щипцы, пинцеты и прочая муть…

Потом возьмёшь штопор или ланцет и подойдёшь к своей матери, сидящей на стуле в свете направленной лампы… Подойдёшь к ней и взглянешь в её глаза.

Такие близкие, такие тёплые…

Такие предательские…

И, конечно же, ты скажешь ей…

Ты скажешь ей: «Здравствуй, мама… Я тебя так ждал…»

(В оформлении обложки использована фотография с https://wallbox.ru/ по лицензии CC0)