Трагедия о Повешенном короле

Василий (с досадой): Осечка. (про себя) Ну ничего, посмотрим – выбор тут богатый.

Василий уходит от стола, дальше занимается своими делами. Катя, прекрасно слышавшая его мысленный поток, провожает его взглядом взгляда.

Саша тяжело вздыхает.

Тамара (внезапно): Чего, волнуешься, молодой?

Саша (напуганно): Есть такое… Первый раз на главной роли – такая ответственность… Даже не представляю, как Вам удаётся этот стресс постоянно переносить.

Тамара (дружелюбно, развалисто): Сашенька, я тебе так скажу: зритель от нас ничего не ждёт. Они тебя и не знают толком. Я же – видела тебя в паре спектаклей и могу сказать, что играешь неплохо, давно пора на главные роли вставать. А мы подтянем матчасть, так сказать… Не волнуйся!

Саша (успокаиваясь): Спасибо, Тамара Григорьевна, я постараюсь…

Дима (закипая новой волной из-за того, что ему мешают): Вы вот всё языками чешите, а могли и помолчать перед спектаклем. Тамара Григорьевна, раз вы такая умудрённая опытом, может скажете, где мы?

Тамара (осмотревшись, весомо): Одно скажу точно… Мы в гримёрке.

Раздаётся общий смех. В гримёрку заходит Режиссёр в возбужденном от нервов состоянии

Режиссёр (мечась по гриммерке): Все на месте?

Актёры обращают внимание на человека.

Елена: Да все, все. Чего вы так носитесь?

Режиссёр: Леночка, а вы прям спокойны я погляжу! Если вы опять забудете монолог…

Елена: (перебивая) Да помню я, помню. Что вы на меня кидаетися?

Режиссёр даже не слушает её ответ, он проверяет реквизит и тихонько общается с некоторыми актёрами.

Режиссёр: (уже всем, широкими шагами выходит к центру сцене) Так! Все встаем! Встаем! Встаём!

Актёры неохотно поднимаются. Режиссер, спиной к зрителям, стоит перед ними в центре.

Режиссёр: Разминку поди никто и не делал?

Молодые актёры не совсем дружно и хором, но почти единовременно тихо отвечают «делали».

Режиссёр: Что-то я не слышу. Давайте ещё раз…

Труппа выполняет разминку.

Режиссёр: Молодцы! Пока свободны…

Труппа рассаживается, возвращается к своим делам. Режиссёр ещё чуть мечется, а потом от чего-то из нервозности переходит в тревожную печаль.

Режиссёр:… Друзья, мне бы надо вам кое-что сказать…

Входит ученый.

Ученый: Зрители уже на месте.

Режиссёр: Уже?! (пожимает руку ученому) Ах! Господа! Господа! Об этом я и хотел сказать. Мне, к сожалению, придётся вас покинуть. Возникли срочные дела! Вот этот молодой человек побудет тут вместо меня вам помощником. Его зовут…

Учёный: Не так важно. Обращайтесь просто на «Вы».

Режиссёр: В общем! За мной, наверное, уже такси подъехало! Ни пуха, ни пера вам, Господа! Ни пуха ни…

Актеры(хором): К черту!

Режиссер в тревоге убегает со сцены не в кулисы, а сразу на выход из зала. Актеры в некоем недоумении.

Ученый: Работаем, господа, работаем. Через минут 7, начинаем. Где сценарий?

Василий: У трюмо, рядом с водой.

Ученый утвердительно хмыкает, идёт за текстом. Елена мимоходом хватает его за руку.

Елена: Не, погодите, Вы вообще кто такое?

Учёный убирает руку Лены, говорит немного раздражённо

Учёный: Женщина, руку уберите. И не трогайте меня больше. (осматривает актёров) Вам только что всё сказали. (говорит по-канцелярски) В следствие того, что Ваш режиссёр находится на больничном, за проведение спектакля отвечаю я. Если есть вопросы – задавайте, только отвечать на них я не обязан.

Учёный берёт текст и уходит из гримёрки

Елена (провожает его взглядом): Сам ты женщина… И чё это сейчас с режиссёром было, а? Я не поняла ваще…

Раздаётся третий звонок и аплодисменты

Тамара: Ну, видимо, по ходу пьесы разберёмся. Работаем, девочки!

Василий (поддакивает): И мальчики!

Все поспешно покидают гримёрку. Некоторое время она пуста, потом туда заходит Андрей с лицом ребёнка, который потерялся в магазине. Он в ступоре.

Андрей (потерянно): А…чё? Начали что ли? (садится в углу, копошится с софитом) Даже не сказали ничего

Тихо на фоне – Музыка, стилизованная под средневековую

В гримёрку заходит Учёный, он не замечает электрика и погружён в свою работу. Пока он идёт, звучит реплика ниже.

Поэтические вставки – речь, слышимая со сцены. Учёный периодически слушает.

Корнари:

Пусть небеса трубят, Гонсало славя,