Силуэт в окне

– Катя, – представилась медсестра.

– Давид, – протянул руку пациент, – я бы с удовольствием поклонился, мадемуазель, но боюсь, обстоятельства непреодолимой силы мне не позволят почтить вас так, как вы того заслуживаете.

Перестарался. Но лучше так, чем хамить.

Катя на удивление звонко рассмеялась.

– Вы как будто из книги Пушкина, сударь!

– Давай на ты, если можно, – дружелюбно предложил Давид.

– Давай, – почему-то зарделась Катя, – вообще-то нам запрещено фамильярничать с пациентами, у нас серьезная частная клиника, но ты особый пациент, так что, наверное, можно.

– Так, так, так, – картинно закатил глаза Давид, – и в чем же моя особенность?

– Ну, во-первых, тебя привезла скорая сразу к нам, а не в обычную больницу. Вроде кто-то из знакомых проезжал мимо, узнал твою машину, и сообщил семье. Они сразу все организовали. Во-вторых, Сергей Леонидович – светило, так просто его не заполучишь в день обращения, я раньше вообще не видела вживую звезд такой величины. Я просто читаю много медицинской литературы, поэтому и знаю, кто он.

– Ясно, отец постарался, – как будто расстроился Давид, – но, честно говоря, я ему благодарен.

– Ну да, еще неизвестно, чем бы все закончилось, если бы ты попал в государственную подмосковную больницу. Врачи там, конечно, бывают хорошие, но оборудование на грани фантастики. Смотришь и поражаешься, как оно еще работает?

Ребята дружно рассмеялись.

Вроде бы не так все и плохо. Жизнь как жизнь.

– Кать, я никогда в жизни не был в больнице, – начал было Давид, – и не знаю ваших правил. Но кое-что мне нужно узнать прямо сейчас. Как бы мне попасть в туалет?

– Никак.

Давид наклонил голову на манер попугайчика, насколько позволяла боль в шее, и внимательно посмотрел на хорошенькую молодую медсестру.

– Ты серьезно или шутишь? – на всякий случай переспросила Катя.

– У меня к вам аналогичный вопрос, мадемуазель, – серьезно ответил Давид, – я и правда никогда в жизни не был в больнице. И, судя по всему, сутки не ходил в туалет. Мне неловко вести с тобой этот разговор, но другого выбора у меня, полагаю, нет. Так как мне попасть в уборную?

– Никак.

– Катя, не смешно.

– А я и не пытаюсь тебя веселить, – совершенно будничным тоном продолжила медсестра, – у тебя стоит катетер, тебе не нужно никуда ходить.

Давид помолчал, пытаясь переварить информацию.

– Я такое слово слышал только в кино. Там было что-то про дом престарелых. Как неловко. Лучше бы я у доктора спросил.

– Честно говоря, в этом нет ничего неловкого, – попыталась успокоить его Катя, – всем ставят, когда людям лучше не вставать пока. Даже молодым женщинам после кесарева сечения, даже детям после операции. Дело не в возрасте.

Давид снова помолчал в белую стену.

– Катя, если бы ты знала, сколько я готов отдать сейчас за то, чтобы мы с тобой обсуждали новый клуб на Кропоткинской, а не вот это вот все. Я бы душу дьяволу продал.

– Я не хожу по клубам, так что это была бы напрасная жертва, – улыбнулась медсестра максимально дружелюбно.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Конечно. Я бы тоже хотела, чтобы мы говорили о чем-то другом.

– Стой, а почему ты не ходишь в клубы? – поинтересовался Давид.

– Я готовлюсь к поступлению в мединститут, – просто ответила Катя, – в свободное от работы время я занимаюсь.

– И каким же врачом ты будешь?

– Нейрохирургом.

– Чего? – расхохотался Давид.

Катя смотрела прямо и серьезно. Кажется, она не шутила.

Давид потупил глаза.

– Прости, я подумал, что ты шутишь. Ты такая молодая и хорошенькая. А у меня стереотипное мышление. В моей картине мира хирурги выглядят примерно как ваш этот Сергей Леонидович. Ну или хотя бы как доктор Хаус.

– Честно говоря, я довольно способная, у меня красный диплом медицинского колледжа, и я на хорошем счету на работе.

– Как обманчива бывает иногда внешность. Я бы скорее подумал, что ты веселая тусовщица, вертихвостка и сердцеедка, чем заучка.

– А я и не заучка. Мне все это нравится. А я бы про тебя подумала, что ты мажор, грубиян, пикапер, самовлюбленный болван.

– Все мимо, кроме первого пункта, – улыбнулся Давид, – но я не буду извиняться за то, что родился в богатой семье. Это не моя вина, честно.

– Да, но у тебя есть выбор, – с вызовом сказала Катя, – пользоваться родительскими деньгами или пробивать себе путь самостоятельно.

– Что ты имеешь ввиду? Это что, наезд? Мне кажется, это глупо не брать от жизни то, что она тебе дает.

– Неужели? – вскинула брови Катя.

Давида задело. Никогда раньше не задевало, а теперь задело. Он никогда не чувствовал себя виноватым перед теми, кто родился без серебряной ложки во рту. Но и не кичился деньгами семьи. Просто жил в свое удовольствие. Конечно, у него всегда был перед глазами пример старшей сестры, которая после окончания школы поступила в университет и стала снимать квартиру вскладчину с однокурсницами. Хотела поселиться в общежитие, но ей отказали. И от машины отказалась. Брала у родителей деньги на квартиру только в первом семестре, потом устроилась на работу. Сама училась, сама зарабатывала, сама нашла способ уехать в Нью-Йорк. Отец негодовал, мать плакала, но Наташа не сдавалась. Никогда не позволяла никому лезть в ее жизнь. Со временем родители смирились. Давид всегда думал, что у сестры просто бунт такой, форма развлечения. И все ждали, когда же она наиграется в самостоятельность и снова станет папиной дочкой, которой ни в чем не отказывают. Но она так и не наигралась. Видимо, это была не игра.

– Прости, не хотела тебя задеть. Ладно, мне пора, еще куча работы. Если что-то понадобится, нажми на кнопку вызова персонала.

– Тебе же велено было глаз с меня не спускать!

– А кто сказал, что я спущу? – подмигнула Катя, – я буду где-то рядом.

Какая веселая медсестра, однако. Не знал, что такие бывают. А может, это ее специально приставляют к таким, как он, чтобы она их поддерживала? Таким, как я. Нет, честно говоря, это чушь. Я встану на ноги. И не просто встану, а буду заниматься спортом, как раньше. Интересно, сколько времени уйдет на реабилитацию? И успею ли я дипломную написать? Ха-ха. Теперь точно успею. Вместо тусовок буду штудировать учебники. Точно, надо узнать, могу ли я проводить реабилитацию дома или нужно в больнице тухнуть. И надо попросить маму, чтобы привезла ноутбук, начну готовиться к защите. Это же прекрасная возможность не отвлекаться на вечеринки, а сосредоточиться на учебе! Защита будет блестящей, я стану лучшим выпускником года, родители будут страшно мною гордиться! Да, да, так и будет! Чего я тут разнылся, сопли распустил, это всего лишь временное ограничение возможностей передвижения. Использую это время по максимуму! В невероятно приподнятом настроении он нажал кнопку вызова персонала. Через минуту в двери показалась кудрявая голова Кати:

– Что, даже десяти минут теперь без меня выдержать не можешь?