– Отпусти меня, иначе… – снова выставила вперёд горелку, пытаясь выглядеть грозной. – Что б ты знал, я уже вызвала полицию!
– Ой, правда? Боюсь-боюсь, – издевательски протянул он. – Даже интересно, кого они скрутят: меня, собственника квартиры, или психованную девчонку, которая вломилась ко мне и пытается напасть, м?
– С-собственник?
– Не веришь? Вон, на столе документы, – отпуская меня из своих медвежьих объятий, махнул парень рукой.
Я попятилась назад, повернулась и схватила в руки бумажки. Вчиталась. Собственник: Демид Михайлович Золотарёв. Дальше дарственная от Валентины Григорьевны Залесской своему двоюродному внуку Демиду.
Упс! Кажется, я не просто крупно ошиблась, но ещё и полностью опозорилась! Стыдоба-то какая!
– Чего застыла? Может быть, тебе ещё паспорт показать? – продолжил насмехаться новый сосед.
Я осознала, как сглупила, поэтому не нашла ничего лучше, кроме как сбежать без объяснений. Просто понеслась к выходу, в спешке доставая ключи и молясь, чтобы парень не успел меня догнать. Открыла, забежала в квартиру и едва успела захлопнуть дверь прямо перед носом хохочущего соседа.
Весь следующий день, когда Демид занимался вывозом какой-то старой мебели из квартиры своей бабушки, я трусливо пряталась дома. Последующую неделю выходила спозаранок и буквально кралась обратно домой, чтобы вдруг не пересечься с ним. Но сосед всё не выходил из моей головы.
Через неделю после нашего знакомства, случилось самое отвратительное собеседование в моей жизни. Управляющая ресторана недалеко от Олимпийского Парка, в который я очень хотела попасть, почти что унизила меня. Задавала вопросы о личной жизни, о том, откуда у меня в девятнадцать лет своё жильё и брендовая сумка. А ещё напрямую спросила, не ищу ли я работу, чтобы подцепить богатого гостя ресторана. Гадство! Зачем вообще было звать на собеседование, если она заранее не собиралась брать меня на работу?
Обиженная не только на женщин, которые почему-то ненавидят других женщин, но и на злую судьбу, я брела по набережной реки Сочи, расположенной на соседней с моей улице Чайковского. Там-то, как назло, и столкнулась лицом к лицу с новым соседом. Пыталась пройти мимо, делая вид, что моё зрение не меньше минус ста и я совершенно точно его не вижу. Не прокатило. Золотарёв подловил меня за руку и решил узнать-таки моё имя. Холодок пробежал по спине, а я нервно заламывала пальцы, совсем не понимая, как себя вести и стоит ли что-то говорить. Извиниться? Послать и сбежать? Долгую минуту я, то краснела, то бледнела перед ним, выглядя ещё большей тупицей, чем тогда, когда ворвалась в квартиру соседа. Волновалась, как перед самым важным экзаменом, а Золотарёв насмешливо смотрел на меня, как будто издеваясь. Собралась с духом и дрожащим шёпотом произнесла: «Настя». Так и завязался разговор.
Я узнала, что ему двадцать два и он учится на последнем курсе в Финансовом университете при Правительстве РФ, на юридическом факультете. А ещё, что его семья очень богата. Узнала, что бабушка Валя – родная сестра его дедушки по матери. И что квартиру он планирует продать, так как она ему просто не нужна. Дём оказался интересным собеседником и с каждой секундой меня тянуло к нему всё больше.
В порыве желания продлить этот вечер подольше, я предложила ему выпить вина и отметить новоселье. Дём не отказался. Как и не отказался потом от жаркого секса у меня, которым мы занимались всю ночь напролёт.
Глупая! Никогда в жизни так не поступала. Никогда не звала малознакомого парня к себе. Тем более, не спала с теми, с кем даже не встречаюсь. И почему он так подействовал на меня?
На этом история не закончилась и продолжалась в течение двух недель. Я знала, что он уедет в конце августа. Но всё равно позволила себе влюбиться. Да так сильно, как никогда и ни в кого.
И вот, во вторую среду августа, я спешила домой, чтобы поделиться с Демидом радостной новостью: взяли на работу! Да ещё и под началом молодой шеф-кондитера. Столкнулась с соседом лицом к лицу, когда подходила к подъезду. Улыбнулась, хотела было поприветствовать, но остановилась на месте. Холодок пробежался по спине, в то время как лицо бросило в жар. Ладошки вспотели, и я тут же начала комкать край юбки. Просто встала как вкопанная и смотрела на него. Нет, не так. Я пялилась в прямом смысле слова. А Золотарёв тем часом, слегка склонил голову набок, кинув на меня мимолётный прохладный взгляд, как будто не его губы ещё вчера настойчиво сминали мои. Как будто не он так сильно прижимал к себе, до лёгкой боли в рёбрах.
Сосед по-прежнему затягивался сигаретой, наслаждаясь этим процессом, медленно выпуская дым через ноздри. Рядом стоял незнакомый парень с чемоданом и девушка в короткой джинсовой юбочке, что еле-еле прикрывала зад, которую Демид тут же прижал к себе.
От нахлынувшей обиды я и вовсе стала похожа на помидор и тут же помчалась мимо них в сторону подъезда, потупив взгляд в пол и прикрывая лицо растрепавшимися волосами.
Не ожидала подобного! Я в него влюбилась, а он делает вид, что не знает меня! Просто развлекался, значит, пока его девушка не прилетела! Противный, мерзкий, гнусный лжец!
Всю ночь я прорыдала в подушку, а потом с фанатизмом ушла в работу. Девушка Демида испарилась через два дня. А парень остался. Ещё через пару дней злость и обида достигли своего апогея, и я собралась высказать Золотарёву всё, что о нём думаю. Подошла к двери, услышала заливистый женский смех. Взглянув в глазок, увидела, как сосед и его друг привели к себе новых девушек.
Меня использовал, теперь своей девушке изменяет! Баб к себе водит! Паскуда безнравственная!
Стыдно было признаваться, но я ревновала его. Провожала Демида уничтожающим взглядом, когда он шёл в обнимку с очередной юбкой, а потом снова рыдала в подушку под песни про любовную любовь. А он не стеснялся почти ежедневно таскать новых девок в свою квартиру, чтобы они громко под ним стонали, а я слушала их стоны и ненавидела его ещё больше, представляя перед сном в неудобных берушах, как было бы прекрасно, если бы с неба упал метеорит прямиком на соседнюю квартиру.
Только в последних числах августа я вздохнула спокойно, когда он уехал. Радовалась, что больше мы никогда не увидимся, ведь квартиру он так или иначе продаст.
Даже не догадывалась тогда, что через год нам придётся столкнуться снова.
Глава 4.
Наши дни.
– Будешь? – спрашивает адский соседушка, протягивая открытую бутылку с вином.
На минуточку, моим дорогим вином!
Окунувшись в воспоминания, совсем не заметила, когда он успел присесть рядом прямо на пол, да ещё и без зазрения совести покуситься на мою бутылку, должную скоротать вечер.
– Кто тебе вообще разрешал её трогать? – негодую я.
– Не будь такой жадиной, Настя. Потом компенсирую.
– Не нужны мне твои компенсации. Девкам своим вино покупай!
И что мы говорим в такой безвыходной ситуации Богу трезвости? Правильно, не сегодня, Настя! Не раздумывая, выхватываю бутылку и делаю несколько мелких глотков. Уже на всё плевать. Пусть будет как будет. Всё равно пока из лифта не выбраться.
– Неужели ревнуешь? – улыбается Дём, наклоняясь ближе.
– Божье наказание! Больно ты мне нужен! – обиженно фыркаю я. – Да у меня вообще парень есть! Красивый, статный, умный, работящий, а главное, верный и преданный! Ты, бездельник, ему и в подмётки не годишься!
Прям мечту мамы в виде зятя и отца моих как минимум пятерых детишек Генку во плоти описываю, аж самой смешно. Ну а что? Пусть бывший не думает, что он мне нужен! Много чести.
– И почему я тебе не верю, Птичка? – откинувшись на стенку кабины, блуждая по мне хитрым взглядом, издевательски протягивает Золотарёв, заставляя меня покраснеть и поджать губы.
– Мне всё равно, что ты думаешь.
– Ты выдаёшь сама себя, нервничая, Журавлёва, – произносит Демид, забирая у меня вино и делая несколько крупных глотков.
– Да. Но это не из-за тебя. Просто вспомнила своего любимого Геночку…
– Геночка? Правда, что ли? – лукаво взглянув на меня, заходится раскатистым смехом сосед. – Так и представляю, как ты стонешь в постели: Геночка, Генуся, Генчик! – дополняет Дём, а уголки его красивых губ приподнимаются.
– Не смешно, – бурчу я, забирая назад бутылку вина и отпивая.
– Очень даже смешно. Представляю, как ты соблазняешь своего Генусю в тех самых розовых трусиках с милыми зайчиками, – на этих словах я становлюсь пунцовой. – Или твой гардероб с того года пополнился, м? Котики? Сердечки? Клубнички? Рыбки? Вишенки?
– Да хоть бы и клубнички, – гордо вскидываю подбородок. – Тебе всё равно не суждено их увидеть!
Дём складывает руки на груди, напрягая мышцы рук. Я неосознанно облизываю губы, вспоминая, что находится под его серой футболкой. И сразу же отметаю мысли прочь. Я же ненавижу его! Просто сегодня жарко. А в лифте вообще душно. И вино тёплое, слишком быстро в голову ударяет.
– Значит, клубнички? – не успокаивается адский соседушка.
– Болван! – восклицаю я, вскакивая с места, упирая руки в бока. – Я не намерена больше с тобой вести диалог!
Неожиданно, Демид поднимается следом за мной, хватает за руки и прижимает к стене, заключая мои запястья в замок над головой. Его пугающе-игривый взгляд устремляется на моё лицо. Успеваю только жалобно пискнуть, чувствуя, как резко подскакивает пульс, а сердце заходится. Тахикардии мне ещё не хватало в двадцать лет!
– Хорошие девочки так не дерзят парням, Птичка, – до жгучих мурашек по коже, горячо шепчет Золотарёв, наклоняясь к моему уху. – Не грубят. И уж тем более, не пялятся так открыто, выдавая себя с потрохами. Ты ведь всегда была хорошей девочкой, даже если пытаешься казаться плохой, правда? – на выдохе выдаёт он, оставляя пару миллиметров между нашими губами.
Каменею, не зная, как реагировать. Что-то странное колеблется внутри, а ком встаёт в горле. Хочется и оттолкнуть его от себя. Закричать, позвать на помощь. В то же время, я не хочу отстраняться от него, желая вдохнуть полной грудью запах его духов, с лёгкими нотками ягод можжевельника и кедра, и наслаждаться близостью своего ненавистного соседа.