Свидетель Икс
Но когда Кайра неделю спустя сказала ему, что у нее периодически возникает ощущение нехватки воздуха, и началось это после их испытаний, он уже не смеялся. Тогда-то она и начала задумываться о неочевидных побочных эффектах применения Кассандры. Неужели возможно перенять и физические черты человека, побывав в его памяти?
Проникать в воспоминания Джимми было все равно что заходить в гости к друзьям, чтобы взять что-то нужное. Она знала, куда ей направляться, и не чувствовала себя так, будто подглядывает из-за спины, если действовала быстро и с должным уважением.
А вот вылазка в воспоминания Браунригга напоминала настоящее вторжение. Они не были знакомы раньше, и Кайра ничего про него не знала, прежде чем оказалась в его голове. Она понятия не имела, с чем столкнется у него в мозгу и с чем оттуда выйдет.
Джимми взял небольшой сканер и подъехал на своем рабочем кресле к ее кушетке. Он провел сканером над ее шеей и лицом.
– Он повидал ужасные вещи. Это в буквальном смысле был ад.
Джимми проверил показатели.
– Все в норме.
Он вернулся к монитору, а Кайра встала и потянулась.
– Сколько времени? – спросила она.
– Восемнадцать часов четыре минуты, – ответил бесплотный механический мужской голос.
– Спасибо, Космо. Кассандра, перезагрузка, – скомандовала Кайра.
Раздался шелест, и пончик вернулся в стартовую позицию, потом пискнул сигнал, и красная лампочка на центральном пульте управления, мигнув, сменилась зеленой.
– Уверена, что ты в порядке? – спросил Джимми. – Тебе снова было трудно дышать. Нам есть о чем беспокоиться?
– Нет. – Кайра покачала головой. – Я просто рассердилась.
Боже, если она умудрилась подхватить астму от Джимми, то чем, ради всего святого, мог наградить ее Браунригг?
– Самое худшее – психосоматика. – Она сделала паузу, а потом медленно произнесла: – Ты же не думаешь, что инфаркт у Фила Брайтмена имел отношение к Кассандре, правда?
Помощь Кайре в испытаниях оборудования на начальной стадии разработки была одной из основных обязанностей Фила. Он умер во сне, вскоре после эксперимента по переносу. Тут-то Джимми и вышел на сцену, на время отвлекшись от своей работы в соседней лаборатории, – чтобы вместе с Кайрой проверить, как действует аппарат, который он помогал строить.
– Нет, – сказал Джимми, сосредоточившись на экране перед собой. – Не думаю, что бывают психосоматические инфаркты.
– Да уж, вряд ли. – Кайра сняла белый халат и повесила его на крючок на двери.
– Недиагностированное сердечное заболевание. Он мог умереть в любой момент, – добавил Джимми.
– Да, конечно. Кассандра ни при чем. – Она словно уговаривала сама себя.
Джимми отвернулся от экрана и поглядел на нее.
– А эти сны, они у тебя в последнее время были?
Они решили, что чересчур яркие сны, которые Кайра иногда видела после переносов, это остаточные воспоминания, каким-то образом задержавшиеся у нее в мозгу. Но они казались до невозможности реальными посреди ночи, когда она лежала одна в темноте.
– Нет. – Кайра покачала головой, и уголки ее губ поползли вниз. Она постаралась не встречаться с Джимми глазами.
– Ну так вот тебе рецепт, – заявил он, черкнув что-то на клочке бумаги и протягивая ей.
Кайра нахмурила брови, на секунду встревожившись. На листке было лишь одно слово.
«Кофе».
– Я угощаю, – сказала она, вздохнув с облегчением.
Она толкнула тяжелую стеклянную дверь лаборатории, и Джимми последовал за ней. Резиновые подошвы его кроссовок издавали мягкий чмокающий звук, соприкасаясь с серой матовой плиткой на полу. Коридор освещался чередой софитов, от которых на пол ложились яркие пятна; над плинтусами проходили световые ленты, создававшие на стенах узор из полос.
Картер хорошо потрудился над дизайном лаборатории. Он был хорош во всем, что делал; использовал деньги, чтобы делать деньги. «Качество притягивает качество», – частенько повторял он.
Многие стены в «КартерТек» были из стекла. Кайра часто видела, как Джимми работает в своей лаборатории, по соседству с ее. Его технологии пользовались огромным спросом: он внедрял биочипы под кожу для использования вместо кредитных карт – очень удобно на случай, если вышел из дому без денег, и разрабатывал биотрекинговые устройства для детей чересчур бдительных родителей или, как он подшучивал иногда, неверных мужей. Не так давно он придумал технологию, позволявшую имплантировать наномобильные коммуникационные устройства – он называл их биофонами – прямо в тело. Кайра не была уверена, что ей нравится идея постоянно быть на связи.
Кофейный аппарат стоял в приемной, или в «фойе», как выражался Картер. Он развесил там громадные полотна, которые, очевидно, считал «современным искусством», – на них яркими цветами были изображены части человеческого тела: синяя рука, оранжевая спина, зеленое лицо. На стойке ресепшена стояла керамическая скульптура мозга человека; зоны на нем были размечены черными линиями и подписаны черным же шрифтом. Эту скульптуру Кайра терпеть не могла.
Она провела кредитной картой перед кофейным аппаратом, чтобы заплатить.
– Два черных кофе.
Она не была готова к имплантации банковского чипа под кожу, хотя Джимми и предлагал.
Джимми развалился на одном из полукруглых серых кресел, пока аппарат наливал кофе в стаканчик. Как только тот наполнился, Кайра взяла его и передала коллеге.
Тут в двери ворвался Картер. Она вздрогнула, и горячий кофе плеснул ей на руку. Джимми выпрямился в кресле.
– Ну спасибо, что чуть все не сорвала!
Он стоял перед ней, расправив плечи, с багровым от гнева лицом.
– Я, конечно, уболтал Браунригга, но, уж поверь, пришлось приложить массу усилий, чтобы он не отказался от сделки!
Джимми встал, взял у Кайры стакан с кофе и тихонько двинулся к своей лаборатории.
– Правозащитники? О чем ты вообще думала? Ты хоть понимаешь, чего мне стоило договориться об этой встрече и как для нас важен этот генерал-лейтенант?
Кайра развернулась обратно к кофемашине; кровь у нее кипела, как вода, которую льют из чайника на гранулы синтетического кофе.
– Армия, Картер? Тебе не кажется, что надо было меня предупредить, прежде чем бросать в зону военных действий у него в голове? То, что я там увидела… Ты, черт подери, должен был поставить меня в известность!
– С самого начала, когда мы договаривались о партнерстве, я говорил: ты – мозги, я – бизнес.
Он крепко зажмурил глаза, потом снова открыл.
– У тебя есть идеи, и я их продаю. Я позволяю тебе делать, что ты хочешь, в твоей лаборатории, и плачу за все это, – ревел Картер. – Так позволь мне делать мою работу! Ты должна доверять мне! Я действую в интересах компании. Я первым делом обратился в Министерство обороны, потому что у них есть деньги: это верное дело!
Она развернулась лицом к нему.
– Ну да, и погляди, как они собираются использовать Кассандру! Мы же говорим о том, чтобы влезать к людям в голову без их согласия, Картер! У нас тут не чертово полицейское государство. В дом к человеку нельзя входить без ордера на обыск. А способов контролировать проникновение в разум еще даже не придумали. Я не ушла бы из криминального профайлинга, если бы знала, что мою технологию станут использовать для взлома мозгов!
– Это необходимое зло. Для борьбы с терроризмом. Вспомни о последних протестах против бедности, про обливания кислотой, поджоги, отравление воды! Они не сдадутся просто так, Кайра. Люди напуганы, а где есть страх, есть и деньги. Ну же, подумай, что ты сможешь сделать для своей семьи: выплатить ипотеку за мать, отправить племянницу в университет…
– Только не впутывай сюда Молли! – прошипела она. Да как он смеет шантажировать ее девочкой! – Браунригг, похоже, думает, что все уже решено. Он говорит, я не могу использовать мою собственную технологию, потому что ее надо засекретить!
Ее рука, державшая кофе, дрожала. Кайра поставила стакан на стойку ресепшена.
– Господи, Кайра, ты же умная женщина, как ты можешь так глупо поступать! – Он тяжело вздохнул. – Ты что, не понимаешь? Министерство обороны боится, что твоя технология попадет в чужие руки и…
– Чужие руки? – выкрикнула она.
– Браунригг говорит, если ей будем владеть мы, это поможет порядку, а если они – приведет к катастрофе.
– Мы? – переспросила Кайра. – С каких пор ты вообще заинтересовался политикой и терроризмом?
Он шагнул к ней вплотную, и она слегка отступила.
– С тех пор как услышал, сколько готов предложить Браунригг! Нам не надо будет продавать технологию больше никому, потому что мы станем миллионерами!
Его глаза осветились, как и всякий раз, когда он говорил о деньгах.
– Картер, сколько нам еще придется ссориться, пока ты поймешь? Ты с самого начала знал, зачем я взялась разрабатывать свое устройство. Ты знал: оно было нужно для правоохранительных органов. Представь себе ясные и четкие свидетельские показания, подумай о невинных, сидящих в тюрьме ни за что! Представь семьи, которые наконец узнают о судьбах пропавших родных!
Выражение его лица моментально изменилось, став мягче. Может, ей удастся его переубедить? Но в следующий миг глаза Картера опять сузились.
– Это журавль в небе, Кайра! Ты знаешь, что в суде такие показания не смогут принимать еще много лет. Надо проделать уйму работы, прежде чем мы дойдем до этого этапа. Собрать кучу эмпирических данных, чтобы доказать надежность системы, провести тысячи испытаний. И полиция никогда не заплатит нам столько…
– Боже, Картер, ты опять про деньги!
– Слушай, я знаю, ты расстроена, – начал он.
– Я не расстроена! Я зла, – она ткнула в него пальцем, – страшно зла на тебя. Ты собираешься продать мое изобретение этим людям, только им, эксклюзивно, – выпалила она, подхватывая свой кофе со стойки и снова разворачиваясь к нему. – И оно не просто попадет к военным, которые станут применять его для допросов. Я вообще не смогу отдать его кому-то еще!
– Успокойся!
– Мы же партнеры. Ты не должен был давать согласие, не переговорив предварительно со мной. Но тебя поманили деньгами, и ты подумал: к черту Кайру и ее мнение!
– Мы оба подписали договор о партнерстве. Если ты разрываешь контракт, можешь уходить – прямо сейчас. Мы не обязаны работать совместно, Кайра. Если найдешь кого-то другого, кто возьмется финансировать твои затеи и даст изобретать что тебе угодно, то очень хорошо! Иди ищи!
– Это угроза или обещание?
– Еще раз перейдешь мне дорогу и узнаешь!
Она постаралась сосредоточиться на изваянии мозга на стойке. Какая безвкусица!
– От меня больше ничего не зависит, Кайра. Министерство заберет у нас Кассандру в любом случае, даже если мы откажемся продавать. Сила на его стороне. Зачем же лишаться денег? Лучше взять их и перейти к следующему проекту. Например, к тому, с лечением от Альцгеймера, про который ты мне говорила. Звучит заманчиво.
Она не ответила, борясь с подступающими слезами. Ей не хотелось, чтобы он видел ее плачущей, поэтому она повернулась к нему спиной и, морщась, отпила кофе из стаканчика. Ей вспомнилось, как в детстве отец по утрам заваривал свежий кофе, и аромат от него плыл по всему дому. Не то что эта искусственная дрянь.
– Знаю, ты стараешься поступать правильно. Но посмотри на плюсы… – Он сделал паузу и упер руки в бока. – Продажа министерству принесет массу пользы. Ты же не против борьбы с терроризмом? В последнее время они перешли в атаку. В магазин нельзя зайти, чтобы кто-нибудь не заложил поблизости бомбу только потому, что ему не нравится, что у других денег больше, чем у него. И экоактивисты снова наступают…
Он вздохнул, явно утомившись.
– Есть множество людей, которые будут счастливы работать здесь.
Кайра развернулась к нему, не в силах сдержать гнев.
– Значит, рубишь сук, на котором сидишь, Картер? Хочешь уволить меня? – рявкнула она.
– Не усложняй все для нас обоих. Я выбрал тебя, потому что ты лучшая, – ухмыльнулся он. – Но сорвать сделку я тебе не позволю. Так что сфокусируйся-ка ты на будущем. На своем будущем.
– Поверить не могу, что я так отчаянно стремилась реализовать свою технологию, что согласилась работать с тобой! – Она потянулась к нему и прошипела сквозь стиснутые зубы: – Знай я, какой ты говнюк, ни за что бы не взяла твои деньги.
С этим его эго смириться никак не могло. Лучше бы уж Кайра отвесила ему пощечину. Внезапно ее ярость сменилась тревогой. Не зашла ли она на этот раз слишком далеко?
– Да ты совсем с катушек слетела! – взревел Картер. – Я ведь предупреждал: еще раз пойдешь против меня, лишишься работы!
– Против тебя? Да мы же партнеры, ты, заносчивый мелкий…
Он проигнорировал ее слова.
– Ты лучшая из всех, кто у меня работал, но твоя дерзость и твое упрямство означают, что дальше поддерживать рабочие отношения мы не сможем. – Он скривил опечаленную, разочарованную гримасу. – Если бы только ты могла следовать правилам, не переходить черту. Но это… – Он покачал головой. – Какой позор! Собирай вещи. И выметайся.
Минуту спустя Кайра стояла за дверью с сумкой и с плащом, переброшенным через руку.
Какого черта она только что натворила?
Глава 3
Четверг, 1 февраля 2035
18:56
Пробираться домой по мокрым от дождя лондонским улицам было все равно что лавировать в виварии[5]; от небоскребов, задерживавших тепло, температура постоянно повышалась. В последний раз Кайра видела в городе гололедицу еще до того, как потеряла Эмму четырнадцать лет назад. Февральские морозы давным-давно канули в прошлое. Даже в это время года от влажности и тепла брусчатка мостовых покрывалась мхом, а между плитами тротуаров прорастали сорняки. Растительность пробивалась из каждой щели, подобно поту из пор.
Экобеспилотники и велосипеды катили по улице в обе стороны. Машин стало гораздо меньше с тех пор, как правительство крупно вложилось в общественный транспорт и сделало его бесплатным для всех работающих, чтобы снизить стоимость жизни и сократить нагрузку на окружающую среду. Ее электромобиль был роскошью, за которую она готова была платить и которую ее работа позволяла.
Кайра припарковалась в центре и пошагала по тротуару, вдыхая вонь канализационных колодцев, которую время от времени перебивали упоительные ароматы, вырывавшиеся из дверей магазинов деликатесов. Небо было темным, но повсюду над тротуаром крутились рекламные голограммы. Иногда включались и персонализированные – их запускали смарт-карты в сумках и карманах прохожих. Пара коричневых туристских ботинок ее любимого бренда повисли в воздухе у нее перед лицом, медленно кружась, чтобы она могла разглядеть их со всех сторон. Еще вчера она бы соблазнилась, но сегодня могла думать только о том, до чего зла на Картера. С шопингом придется обождать до тех пор, пока она не найдет себе новую работу.
Гребаный Картер! И именно тогда, когда все, казалось бы, шло, как она задумала. Ей ведь удалось наладить свою жизнь, правда? Она могла позволить собственную квартиру, хорошую машину, приличное вино – маленькие радости. Даже Молли, ее племянница, в последнее время взялась за ум. Кайра подумала о последнем разе, когда Молли сбегала из дома, – после ссоры насчет колледжа. Теперь, когда ей почти исполнилось восемнадцать, девочке следовало бы стать взрослее, найти уже баланс. По всей улице светились стационарные экраны, такие дешевые, что их лепили повсюду, включая стены домов и автобусные остановки. На них показывали рекламу и новости, короткие видео. Сейчас шел ролик про новый китайский наркотик, лье. Вместе с наплывом китайских товаров и рабочей силы возникли и новые бедствия – китайские проститутки и лье, вызывавший мгновенную зависимость.
Кайра закопалась у себя в сумке в поисках кошелька, огибая прохожих, остановившихся посмотреть. В последнее время ходить по городу стало непросто. Вам понравился ваш отпуск во Франции, Кайра? Подумываете съездить куда-нибудь еще? Забудьте о проблемах… – вещал ближайший к ней экран. Уголком глаза Кайра заметила мужчину, двигавшегося за ней по тротуару. Обернулась посмотреть – на нем была военная форма. Заметив, что она оглядывается, мужчина остановился и сделал вид, что рассматривает витрину. Сканер возле аптеки крутнулся в ее сторону, и рекламная голограмма спросила ее, не испытывает ли она стресса. Может, попробовать «Витамикс Энерджи Буст»? Она отмахнулась от голограммы, как от назойливого насекомого, и вошла в соседний магазинчик. Купила две бутылки вина – обычного британского «совиньон блан», выращенного где-то в устье Темзы, но довольно дорогого. Пока что оно было ей по карману – в кошельке еще оставались деньги – и обещало заглушить переживания из-за предательства Картера, по крайней мере на сегодняшний вечер.
Она сунула бутылки в сумку и снова вышла на улицу. Завтра придется подумать о новой работе. А сегодня лучше расслабиться и отдохнуть. Боже, что, если она кончит в одной из этих жутких генетических лабораторий? На короткий момент она вернулась в воспоминаниях к давним временам в полиции. Да, зарплата была потрясающая, а работа в отделе профайлинга захватывающая, но больше она за нее не взялась бы. Там вечно приходилось гадать – пусть и на научных основаниях, – но все равно только гадать, не больше.
Она отогнала от себя эти мысли и двинулась обратно к машине. Бутылки тихонько позвякивали у нее в сумке. Она проверила смарт-браслет, чтобы убедиться, нет ли там сообщений от мамы или Молли. Вместо них было одно от Джимми:
Ты в порядке?
Она проигнорировала сообщение, не желая думать о том, что произошло, и зашагала дальше по улице. Дойдя до машины, опять краем глаза заметила солдата, державшегося в отдалении, и у нее закипела кровь.
Она вытащила из сумки смарт-сет, специально воспользовавшись им, а не маленьким наушником. «Набери Картера». Звонок сразу переключился на автоответчик.
– Это Кайра. Слушай, можешь сказать своему приятелю Браунриггу, – громко произнесла она, – что я не представляю угрозы для национальной безопасности, так что он может отзывать своих шпионов.
Она развернулась к солдату лицом, надеясь его смутить, но тот уже исчез. Она поглядела в одну сторону, потом в другую. Его нигде не было видно.
Она затолкала смарт-сет обратно в сумку, разъяренная от того, что Картер поставил ее в такое положение. Уже потянулась к дверце машины, но вдруг замерла, увидев на ближайшем экране заголовок:
СРОЧНО:
ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА?
Кайра застыла и задержала дыхание. Все ее внутренности завязались в тугой узел, в груди зажужжал рой пчел – ровно на том месте, где должно быть сердце. Она отшатнулась от фотографии, наткнувшись на полную женщину, которая грубо толкнула ее и обругала.
Во рту у Кайры пересохло. Она смотрела в лицо человека, которого не видела четырнадцать лет и надеялась не увидеть никогда, – с бездушными темно-карими глазами под тяжелыми бровями, опухшими щеками и губами, сжатыми в тонкую кровожадную линию.
Полиция по всей стране охотится на беглого преступника Дэвида Ломакса.
Как может диктор говорить так спокойно? Она что, не знает, что он за человек? Люди проходили мимо в обычном течении повседневной жизни, не испытывая ни капли страха или тревоги.
Ломакс, 58 лет, по прозвищу Убийца разбитых сердец, был приговорен к пожизненному заключению за убийство шестерых женщин четырнадцать лет назад. Специальным разрешением ему было позволено сегодня присутствовать на похоронах матери в городском Некроплексе, где он сбежал из-под охраны. Несмотря на все усилия полицейских, поймать Ломакса пока не удалось. Полиция предупреждает: увидев преступника, не приближайтесь к нему и сразу же звоните по номеру…
Это был человек, осужденный за убийство шестерых женщин, одной из которых оказалась ее красивая, веселая, дерзкая сестра Эмма. У Кайры защемило сердце от боли, которую она все эти годы носила в себе.
Она работала над делом Ломакса, и оно почти уничтожило ее. Это она, полицейский профайлер, составляла его профиль и давала детективам рекомендации, как его поймать. Но этого оказалось недостаточно. Ей следовало найти что-то более определенное, чтобы детективы арестовали убийцу, прежде чем он похитит следующую жертву. Ее Эмму.
Перед ее мысленным взором встала страница в блокноте, где она записывала даты убийств и имена жертв: по две женщины в феврале месяце, три года подряд.
2019 – Неизвестная и Скайлер Лондри
2020 – Мэделин Купер и Дженнифер Босанкет
2021 – Эмма Салливан и Амелия Бригем
Это было необычное дело, необычный модус операнди[6]. Первая женщина каждый год – полицейские обозначали их как тип А – Неизвестная, Мэделин и Эмма – была страшно изуродована и выброшена в каком-нибудь отвратительном месте. А потом в течение недели он похищал другую женщину, тип В – Скайлер, Дженнифер и Амелию, – но их оставлял нетронутыми где-нибудь в воде. У каждой из жертв типа В на шее было ожерелье с половинкой сердца, отчего преступнику и дали такое прозвище.
После смерти Эммы Кайре с трудом удалось по кусочкам собрать свою жизнь. После того как она помогла маме и Молли пройти через самое худшее, она решила бросить все – работу в полиции, свою квартиру, свои отношения, – загнать тоску на самое дно души и устроиться в департамент нейропсихиатрии в университете. Там она была постоянно занята, так что на скорбь и сожаления времени просто не оставалось. Труд в уединенной лаборатории с белыми стенами превратился для нее чуть ли не в высшую миссию. Она пыталась выяснить, какие особенности отличают мозг преступника, и возможно ли их устранить. Тогда-то она и изобрела Кассандру. А дальше Картер предложил перейти к нему, и она оказалась в «КартерТек».
На экране появился портрет первой жертвы Ломакса – карандашный набросок девушки, личность которой так и не удалось установить, так что не было семьи, которая могла бы предоставить фотографию. Кайра вспомнила пустую часовню в Некроплексе. Серые карандашные линии делали лицо девушки почти бесплотным – призрак, никогда не существовавший в реальной жизни.
На следующем снимке была Мэделин Купер в школьной форме, пятнадцатилетняя, с волосами мышиного цвета, тусклыми голубыми глазами и кривоватой улыбкой. Кайра посоветовала Тому – детективу, который вел дело Ломакса, – показать именно эту фотографию, а не другую, где бродячая жизнь уже начала сказываться на Мэделин. Люди более склонны помогать, если видят человека, а не развалину, в которую Мэделин превратилась в следующие два года.
Кайра быстро перешла к другому экрану, на ближайшей автобусной остановке, стремясь остаться в одиночестве, кода случится неизбежное. И вот, наконец, она, Эмма: совсем юная, с длинными темными блестящими волосами, в малиновом платье. Фотографию взяли из соцсетей, а сделали на какой-то вечеринке; по краям снимка видны были руки друзей, обнимавших ее за плечи.
Прямо посреди улицы Кайра расплакалась, не в силах подавить мучительную скорбь. Она как будто вернулась в тот момент, когда полицейские нашли тело Эммы; Том тогда держал ее, а она кричала и вырывалась, пытаясь добраться до тела сестры.
Она разозлилась на Тома, но позднее поняла, почему он ее не пускал.
И вот внезапно она опять оказалась посреди старого кошмара.
Она бегом бросилась к машине, все еще видя перед собой фотографию сестры на экране. Та смотрела на нее как будто с осуждением. Если бы ее последние слова, обращенные к Эмме, были добрее! Кайра приложила ладонь к сканеру отпечатка, дверь машины открылась, и она нырнула внутрь. Закрылась и уткнулась лбом в руль, вцепившись пальцами в пластик и чувствуя, как весь мир кружится вокруг нее.
Первой ее мыслью было позвонить Тому. Он наверняка в курсе, что происходит. Он успокоит ее, скажет, что они поймают Ломакса, что убийца не будет красться где-то в тени, чтобы сделать с другой девушкой то же, что сделал с Эммой.
И тут же она возненавидела себя за то, что подумала о нем. Том значил для нее куда больше, чем просто старший следователь с работы. Было кое-что еще, чего Убийца разбитых сердец ее лишил.
Пот на лбу у Кайры остывал; она вспомнила, какое облегчение испытала, уволившись из полиции и оборвав все связи с Томом. Какой еще у нее был выбор, кроме как уйти? Надо было провести черту, отрубить все, что она решила оставить в прошлом. К сожалению, и Тома тоже. Как они продолжали бы быть вместе и наслаждаться своим счастьем с таким бременем скорби и вины?
Ломакс на свободе!
Желчь подкатила у нее к горлу. Кайра распахнула дверцу машины, и ее стошнило в канализационный сток.
Пожилая пара, проходившая мимо, отшатнулась с отвращением.
Кайра сплюнула и выпрямилась на водительском сиденье, захлопнув дверь.
– Закрыть замок, – сказала она, не ощущая привычного удовольствия от щелчка, с которым машина подчинилась. – Найди в гипернете контактный номер Тома Моргана, детектива, – приказала Кайра, и секунду спустя на экране смарт-сета высветились цифры.
