Опытный соблазнитель

Маделин прикусила губу:

– Ну, с твоей-то мачехой, которая желает все контролировать, трудно что-то отложить. Сомневаюсь, чтобы мое отсутствие вообще было замечено.

Наступила неловкая пауза. Джереми потянулся через стол и взял ее за руку. Теперь его лицо выражало сочувствие.

– Дорогая, я знаю, Эсме любит покомандовать…

Маделин вздохнула:

– Это еще мягко сказано. Все, что бы я ни предложила, тут же отбрасывается в сторону. Неужели предстоящая свадьба наша? Трудно поверить.

– Извини, Мадди. – Голос Джереми звучал примиряюще. – Эта свадьба – большое событие для всей семьи. И отец хочет, чтобы все прошло идеально.

– Семья… Родственники… Если бы только они… – пробормотала Маделин. Она взяла очки и откинулась на спинку стула. – Ты хотя бы можешь сказать, откуда взялись все эти гости? О многих я вообще никогда не слышала.

– Клиенты банка, деловые партнеры, друзья отца, – перечислил Джереми без особого энтузиазма. – Но поверь, список мог быть еще длиннее. Это еще сокращенный вариант.

– Не вижу в этом ничего особенно приятного, – буркнула Маделин.

– Да брось, все не так уж и плохо. – Джереми помолчал. – Но может стать и хуже, если ты застрянешь в Италии с этой вздорной историей итальянской певички.

Мадди пристально на него посмотрела:

– Джереми, ты это сказал? Сначала – «шутка», потом – «вздор». А ведь мы говорим о моей работе…

– Скоро ее не будет. И какой тогда смысл ехать через всю Европу в погоне за каким-то мифом?

– Мифом?! Что ты такое говоришь? Флория Бартрандо была одной из самых перспективных певиц своего поколения, обладающих драматическим сопрано. Она могла бы стать еще одной Марией Каллас. А потом – совершенно неожиданно! – вдруг исчезла… Тридцать лет о Флории ничего не было слышно, и вот теперь, возможно, появился шанс раскрыть эту тайну.

Джереми нахмурился:

– Но почему именно тебе нужно ехать? – Он снова наполнил их бокалы. – Ты не единственная в вашей команде.

– Вероятно, наши итальянские друзья видели программу о последней симфонии Хэдли Кэннингхэм. Об этой симфонии никто раньше не слышал. Программа понравилась. Поэтому Тодд решил доверить мне новое дело.

Джереми нахмурился еще больше:

– Если честно, дорогая… Я думал, ты отказалась от этого задания. Как мы с тобой и договаривались.

– Я лишь обещала подумать над этим, – уточнила Маделин. – И теперь решила – я не буду отказываться от работы, которую люблю, без серьезной на то причины. – Она с грустью посмотрела на него: – Джереми, пожалуйста, постарайся понять!

– Что понять? – Он раздраженно пожал плечами. – Что поиск материала для какого-то телевизионного шоу для тебя куда важнее, чем быть моей женой?

– А теперь ты просто несешь чушь! – вскипела Маделин. – На дворе двадцать первый век, черт возьми, если ты этого не заметил! Большинство женщин вполне способны совмещать брак и карьеру.

– Но я предпочитаю, чтобы ты смотрела на наш брак как на свою единственную карьеру. – Его губы сжались. – Вряд ли ты представляешь, какой насыщенной будет наша жизнь. Сколько всяких вечеров и приемов нам придется устраивать. Да-да, всех этих роскошных обедов, а не дешевых вечеринок, которые можно организовать за пару часов, заказав доставку еды из какого-нибудь ближайшего китайского ресторанчика.

Она вздохнула:

– Значит, вот как ты на меня смотришь? Как на легкомысленную сумасбродку?

– Нет, дорогая. Конечно нет. – Он снова вернулся к умиротворяющей тактике. – Просто мы не уверены, что ты понимаешь, сколько всего на себя берешь.

Маделин вперила в него пристальный взгляд:

– Я полагаю, тут прозвучало не королевское «мы»? Ты просто решил посоветоваться со своим папочкой, да?

– Разумеется, мы это с ним обсуждали.

Она прикусила губу.

– Джереми, но это наша свадьба! И ты должен был заставить его это понять. – Ее голос звучал тихо, но уверенно. – Я не хочу подвести тебя или отказать в помощи, которая тебе так нужна для карьеры. Все, о чем я прошу, – это сделать то же самое для меня. Неужели так трудно понять?

Наступило молчание. Потом Джемери сказал:

– Я понимаю. Но мне нужно еще раз поговорить с отцом… – Он озабоченно посмотрел на часы: – Кстати, мне пора. Через полчаса я должен встретиться с ним и еще с кое-кем в «Айви». – Он помолчал. – А ты… ты не хотела бы пойти?

Маделин похлопала по своим джинсам:

– В джинсах и в майке отправиться в дорогой ресторан? Это может создать определенные трудности. Лучше в другой раз.

– А чем ты займешься сегодня?

Мадди пожала плечами и потянулась за своей сумкой.

– Устрою себе вечер отдыха. Вымою голову, сделаю маникюр, почитаю книжку. Вот, пожалуй, и все.

Мадди впервые солгала своему жениху. Потому что на самом деле она собиралась вернуться в офис и еще немного поработать.

Джереми притянул ее к себе и поцеловал:

– Ссоры нам ни к чему, дорогая. Мы всегда сможем договориться. Я это знаю.

– Конечно, – согласилась она, отвечая на его поцелуй.

В окно она видела, как Джереми поймал такси, и помахала ему на прощание. Но как только такси уехало, она встала, вышла из бара и пошла в сторону улицы, где находилась телевизионная компания.

Мадди знала семью Сильвестр, можно сказать, всю жизнь. Бет Сильвестр, школьная подруга матери, была ее крестной, и Мадди каждый год проводила часть летних каникул в Фалоудене – большом загородном доме Сильвестров.

Жизнь в этом доме представлялась ей почти идиллией, но теперь, повзрослев, она поняла: там были свои подводные камни, которых она тогда просто не замечала. Тем не менее Мадди инстинктивно чувствовала: в отличие от тетушки Бет ее муж всегда будет для нее мистером Сильвестром и никогда не станет дядюшкой Найджелом.

Фалоуден сам по себе был не особенно красив – слишком большой и слишком мрачный. Но Мадди он всегда очаровывал, особенно когда там появлялся Джереми, единственный сын Сильвестров, на семь лет старше ее.

О нет, они вовсе не были тогда влюблены друг в друга!

– Ничего подобного, – возразила Мадди в первый раз, когда он это сказал. – Ты считал меня сущим наказанием – дьяволенком, доставалой… уж не знаю кем еще… И всегда старался держаться подальше.

– Но с тех пор я сильно изменился… – прошептал Джереми, притягивая Мадди к себе, – признай же это.