Академия Чародейства и Проклятий: дитя света и тьмы

– Мы просто делимся мечтами о магии. Я вот мечтаю стать мастером огненной магии, а она…

Я встала и перебила его:

– Я… Я просто поддержала разговор.

Директор прищурил глаза, как будто пытался разобраться в нашей искренности. Моя неловкость достигла критической точки, я была готова провалиться сквозь пол, лишь бы исчезнуть из этой ситуации. Но вдруг, в тот самый момент, мой взгляд упал на Кристиана, сидящего неподалеку от нас. Его золотистые глаза сверлили меня своим ревнивым взглядом, полным непонимания и, возможно, злобы. Мне стало не по себе.

Я хмыкнула и, стараясь не обращать внимания на его молчаливую катастрофу чувств, повернулась к директору. Затем, как будто в последнем порыве стремления к нормальности, я села на своё место и попыталась сосредоточиться на уроке.

– Хм, это уже лучше. Разговоры о магии могут быть полезными, но не забывайте – дисциплина и сосредоточенность важнее всего, – серьезным голосом сказал директор. – Вы же не хотите выглядеть так, словно не умеете контролировать свои эмоции, когда начнёте применять магию.

Я кивнула, понимая, что он прав.

– Обещаю, что мы будем сосредоточены, – произнесла я, глядя на своих одноклассников.

Мой голос немного дрожал, но я старалась изо всех сил выглядеть уверенно. В ответ на мое высказывание послышались шёпоты и тихие смешки. Я покраснела. Директор, высокий и внушительный, кивнул мне с уважением, но его строгий взгляд делал свое дело – я наконец успокоилась.

– Очень хорошо, – продолжил он, подходя ближе к классу. – Мы все здесь учимся. Станьте лучшими версиями себя, но не забывайте, что магия – это не только сила, это также ответственность.

Этот момент застыл в воздухе, когда он вернулся к своему месту за кафедрой. Я знала, что сейчас он начнет читать лекцию о различных зельях, но моя голова была полна мыслей не о красных и зеленых жидкостях, которые я не могла различить в своих записях, а об Арчи, сидящим рядом со мной.

– Теперь давайте обсудим зелье укрепления духа, – произнес он, и я почувствовала, как сейчас он вызовет меня к доске.

Он всегда выбирал меня. Я знала, что не могу уклоняться от этой задачи. Если бы только этот урок завершился раньше…

– Клэр, выходите к доске, – произнес директор, и мое сердце выпрыгнуло из груди.

Я с трудом поднялась, ноги словно не слушались меня, будто я тащила за собой тяжёлый груз. Я направилась к доске, слыша шёпоты одноклассников в спину:

– Сейчас будет весело…

Как только я достигла доски, блестящие маркеры, касаясь поверхности, излучали призыв. Я взяла один из них, даже не зная, каким именно цветом буду писать, поскольку все внимание сосредоточилось на мне. Эдвард, который всегда любил поддразнивать, тут же спросил:

– Расскажите нам о составе зелья.

Словно в замедленной съемке, я чувствовала, как все взгляды одноклассников впиваются в меня. Волнение накатывало, как высокий прилив, оставляя в душе лишь страх и смятение. Я вздохнула, стараясь сосредоточиться на задачах, которые ставил передо мной директор. Но словно в этот самый момент все вокруг стало непреодолимо трудным – каждый шум, каждая мелочь, казалось, звучали с гулом в моей голове.

Кристиан. Его золотистые глаза, сверкающие ненавистью и завистью, будто не позволяли мне вырваться из этой ловушки. Я попыталась сосредоточиться на зелье, а не на его взгляде, который пронзал меня, как будто он искал ответ на вопрос, который никто не рисковал произнести вслух.

Я сделала глубокий вдох, собирая мысли в кучу. Это должно быть легко… но как только я начала:

– Эммм, это зелье улучшает… улучшают…

Мои мысли смешивались в кашу, а губы не могли произнести ничего разумного. Я прерывисто дышала, чувствуя, как нарастающее напряжение от взгляда директора пробивает мой мозг. Со стороны это выглядело так, словно я лишилась возможности говорить.

Образ Кристиана пульсировал в моем разуме, мешая сосредоточиться. Я смотрела на директора, но его выражение лица не предвещало ничего хорошего. Он, казалось, был поглощен моими попытками, почти с интересом наблюдая за моим поражением.

– Это зелье улучшает… дух… – наконец выдохнула я, ощущая, как слова вырываются из уст.

В тот момент, когда я произнесла завершение фразы, раздались сравнительно тихие смешки, которые, подобно театральному занавесу, отгораживали меня от надежды на понимание. Я покраснела и почувствовала, как в ушах зазвенело.

Мне казалось, что время остановилось, и я обреченно наблюдала за тем, как мои одноклассники делали попытки скрыть свои улыбки. Я чувствовала себя уязвимой, как хрупкая бабочка, попавшая в паутину. Но вот, как живая нить, крошащийся поток слов, который исходил от директора, окончательно выдернул меня из этого состояния.

Слово директора, как живая нить, крошащийся поток, окончательно выдернуло меня из этого состояния:

– Хорошо, Клэр. Мы в курсе, что это зелье укрепления духа, нам было бы интересно услышать его состав.

Его голос стал чуть мягче, но строгий взгляд оставался. Каждое его слово заставляло меня кориться, словно я была на допросе. Боже, какая я идиотка. Я не могла позволить себе провалиться, особенно не перед Кристианом. Его ненависть, та, что я видела в его глазах, словно пыталась выжить из меня все остальное. Если бы только он не сидел там, это было бы гораздо легче.

– Продолжайте, – сказал он, и его уверенность, казалось, немного поддерживала меня.

– Оно состоит из… корня женьшеня, немного… эээ… мяты… и, возможно, чего-то еще? – мой голос дрожал, но я старалась воспроизвести все, что запомнила, вспомнить уроки с профессором.

В аудитории стояла гробовая тишина, на секунду я посмотрела в глаза одноклассников. Некоторые кивали, а некоторые просто улыбались, но их ожидания, как облако, зависали над мной. Что именно они хотели от меня?

– Хорошо, но что вы можете сказать о мере? – снова спросил директор. Я почувствовала, как пот стал медленно скатываться по лбу, словно температура в комнате взлетела до предела.

– Я… я не уверена на все сто… но, может быть, одна капля мяты на литр воды… – смущённо произнесла я, пытаясь вспомнить, что именно мы проходили на прошлом уроке.

– Правильно, но одна капля – это для усиления аромата, а сам процесс требует большей подготовки, – продолжал он, пыхтя рядом со мной, словно знал, что я на грани.

Теперь я поняла, что это серьезно. Все наши эксперименты, смешивание ингредиентов – сейчас я должна была это сделать. Боже, помоги. Я шагнула к столу, на котором стояли необходимые составляющие. В моем сердце колотилось так, будто я готовилась к соревнованию.

Я начала варить зелье. Процесс казался мне увлекательным, но и опасным. Я с трепетом добавила корень женьшеня, затем нежно положила листья мяты, погружаясь в этапы приготовления. Но в спешке не заметила, как слишком сильно наклонилась и в итоге переусердствовала с одним из ингредиентов – каплей настойки валерианы.

Она вылилась в кастрюлю, и моментально зелье начало бурлить, выпуская яркие пары. Внутри меня раздался внутренний крик. Что я наделала? Я быстро схватила лопатку, пытаясь вмешаться, но зелье уже ожило, расплылось по краям кастрюли, будто желало вырваться наружу. Страшно и весело одновременно. В тот момент я почувствовала, как лица всех удивленно уставились на меня, а Кристиан даже наклонился чуть вперед.

– Внимание! Смотрите, смотрите! – шептали одноклассники, когда начало происходить что-то неладное.

Я, испугавшись не на шутку, в спешке добавила еще немного воды, не осознавая, что это была моя роковая ошибка. Из кастрюли повалил зеленовато-желтый дым, который обвил класс, как зловещий туман. А затем – бабах! Она взорвалась, расплескав зелье прямо на меня.

Смех раздался в классе. Я стояла с зелеными пятнами на одежде и в шоке, не веря своим глазам. Чувствовала, как все меня заставляют краснеть, а один из одноклассников вскрикнул:

– Эй, Клэр, ты получила новую рекламу на своей форме!

Я посмотрела на свои руки, теперь вымазанные в каком-то странном зелье, и заметила спокойный взгляд директора, который лишь качал головой с улыбкой. Я не знала, смеяться или плакать. Все вокруг буквально катались по полу от смеха, а я только и могла, что попытаться высвободиться из неловкой ситуации.

– Клэр, может, нам стоит сварить зелье, которое не взрывается? – пробормотал Эдвард, в то время как смех не унимался.

Слезы потекли по моим щекам, и, не желая больше позориться и секунды, я выбежала из аудитории, и не могла понять, почему это так больно. Зеленые пятна на моей одежде казались мне символом провала – своего рода печатью позора. За спиной раздавался смех, который только усиливал мою неловкость, и я, все еще в шоке, стремительно направилась к туалету, решая, как же мне избавиться от этого кошмара.

– Клэр, постой! – вдруг крикнула мне Бэт. Я почувствовала, как она пытается догнать меня по коридору, но я ускорила шаг. Не хотела, чтобы она видела, как я плачу.

– Отстань, Бэт, – пробормотала я сквозь слезы, беспокойно оглядываясь. Ненавидела эту уязвимость.

– Ты же знаешь, что они просто шутят! – заявила Бэт, обгоняя меня и встала на пути. Её выражение было полным заботы и уверенности. – Я бы на твоём месте не переживала так. Это смешно!

– Смешно? – повторила я, бросив взгляд на свои руки, которые все ещё пахли каким-то химическим зельем. – Я выгляжу как клоун!