По тонкому льду

Глава 5

День свадьбы

Суматоха в доме не вызывает во мне ничего, кроме апатии. Для кого вообще нужно это представление? Все знают, что меня выдают по расчёту за врага, чтобы прекратить войну между кланами. Тогда к чему устраивать помпезное событие, приглашать гостей, изображать счастье на лицах, если можно просто отдать меня в руки Максимилиана без всей бутафории, как товар. Чем я и являюсь в сложившейся ситуации.

Церемония будет проходить в саду нашей резиденции, благо огромная территория это позволяет. Хотя будь это всё в другом месте, мне было бы так же искренне наплевать. К сожалению, из моей спальни открывается вид на тот самый сад, где уже вовсю заканчиваются последние приготовления и проверка установки декораций. Весь день я была вынуждена, то и дело смотря в окно, видеть весь этот фарс, а то и дело вбегающая в комнату Лукреция с радостью на лице сообщала стадии подготовки, как будто мне не всё равно… Хочется, чтобы пошёл дождь, нет, не просто дождь, а даже ливень с градом. и смыл как цунами все декорации. Но Высшие силы мне не благоволят, на улице стоит прекрасная, ясная погода, предвещающая спокойный вечер без стихийного бедствия.

Аурелио Лучано не поскупился и нанял лучших людей в Сиэтле для подготовки торжества. Конечно, отец хочет, чтобы весь город гудел от новости, что он выдаёт замуж единственную дочь, да ещё и не за абы за кого, а за того самого Максимилиана Галанте! Но, к сожалению, они все не знают и никогда не узнают, что пережила его дочь в этой семье.

Да, кстати, я, естественно, навела справки через Марко о своем будущем муже. Я должна знать, за кого меня отдают, с кем мне придётся прожить всю свою жизнь, если я, конечно, на себя руки не успею наложить до наступления старости. И надо отдать должное, он мне не соврал, наоборот, ещё преуменьшил «характеристику» Максимилиана. Что может заставить подростка стать убийцей в четырнадцать лет? У меня нет ответа на этот вопрос, но Галанте убил свою первую жертву в этом возрасте… У меня кровь в жилах стынет от одной только мысли об этом. Да, я знаю, в каком мире живу и не строю наивных иллюзий, но даже для меня это перебор!

Максимилиан был консильери своего отца и выполнял всю грязную работу, как палач. Человек, который добыл эту информацию для нас с Марко сказал, что до этого ещё не встречал такого имени, от которого оппонент начинал бы трястись мгновенно. Максимилиан Галанте вызывает в людях животный страх одним только своим образом; при отце он создал себе репутацию «кровавый Макс», вот как его называют люди за спиной…

Отец Максимилиана умер пять лет назад, и с тех пор вся власть полностью перешла в его наследные руки. Однако несмотря на свою жестокость, говорят, что именно при нём в Лос-Анджеле появился порядок. Без разрешения «кровавого Макса» не делается даже лишнего шага в сторону. Люди уважают его и восхищаются…

А как жить мне с информацией, что мой будущий муж – самый настоящий беспощадный убийца?.. Не знаю, стоит ли мне действительно его бояться? Хочу верить, что со своей женой Максимилиан будет вести себя… иначе.

После того злосчастного дня, когда мы виделись последний раз, я практически не выходила из своей комнаты, пряталась внутри и зализывала раны, как побитая собака. Мама плакала каждый день, смотря на моё состояние, у меня до сих пор нет ни аппетита, ни желания к чему-либо.

За прошедшую неделю я практически не ела, поэтому платье, которое сшили, исходя из моих стандартных мерок, сейчас висит, не облегая изящную фигуру, как следует. Стилисты и швеи носятся в панике, не зная, что делать. Они думают, я похудела от волнения перед свадьбой, но не знают, что меня предал жених, которому я только попыталась довериться, и из-за этого оказалась унижена и избита родным отцом.

Но несмотря на всё произошедшее, я подчинилась, просто смирилась со своей участью и приняла её. Другого выхода всё равно нет.

Визажисты хорошенько постарались, скрыв макияжем следы от синяков на лице после того, как отец сжимал пальцами скулы. Теперь мне придётся ежедневно использовать тональное средство, пока синяки не исчезнут, чтобы Максимилиан не заметил их. Если раньше я, возможно, и поделилась бы с ним правдой, то теперь все мои внутренние переживания и воспоминания о родительском доме Максимилиан никогда не узнает. Я так решила!

Ближе к вечеру стою у окна и наблюдаю за собравшимися в саду гостями и размышляю о том, что это последние минуты в моей комнате. Переступив порог, я больше никогда сюда не вернусь, по крайней мере, навсегда. Все счастливые и не очень моменты останутся заперты в этой спальне, где я росла, превращалась из младенца в ребёнка, из ребёнка в подростка, а из подростка в молодую девушку. Сейчас же из молодой девушки я превращаюсь в замужнюю женщину.

Большинство моих личных вещей в виде книг, блокнотов и украшений упакованы и уже отправлены в Лос-Анджелес. А остальное, заявил жених, он подготовил для меня самостоятельно, поэтому практически всю одежду я оставляю здесь.

Мой многострадальный свадебный образ полностью готов. Жених должен прибыть с минуты на минуту, сжимаю в руках небольшой букет из пионов, морально готовясь к вечеру. Я должна держать себя в руках, не показывая никому слабость!

– Очень сильно буду скучать по тебе, доченька! – мама сидит на кровати и вытирает слёзы, смотря на меня снизу вверх.

– Я тоже, – перевожу свой вмиг потеплевший взгляд на женщину в серебристом платье с аккуратно уложенными волосами. Каждую ночь я рыдала в подушку от одной только мысли, что мне придётся оставить маму одну в этом доме. – Надеюсь, ты сможешь навещать меня, а я тебя…

Мама всхлипывает, а у меня слёз совсем не осталось, только огромная зияющая дыра на душе в виде необъятной пустоты.

В комнату заглядывает Марко, прерывая наш разговор:

– Мама, тебе пора спуститься к гостям, – лаконично сообщает он.

– Иду, – женщина встаёт, сначала крепко обнимает меня напоследок, а затем уходит выполнять свои обязанности хозяйки дома, натягивая на лицо счастливую улыбку.

– Как ты, Ари? – Марко неловко стоит в коридоре, немного растягивая затянутый галстук, но потом закрывает дверь изнутри и подходит ближе. – Волнуешься?

– Нет, – честно отвечаю, заглядывая в мужские карие глаза. Ему очень идёт тёмно-синий смокинг. Хоть мы и не были дружной семьёй, я люблю своего единственного старшего брата. Сложившаяся ситуация не разобщила нас, наоборот, сплотила, и это безумно радует.

– Ты выглядишь великолепно! – наверное, впервые в жизни Марко делает мне комплимент, от этой мысли в уголках губ появляется еле заметная, искренняя улыбка. – Я надеюсь, что твой брак будет счастливым.

– Это вряд ли, – грустно усмехаюсь. – Боюсь, что Галанте такой же тиран, как… – я не смею произнести при брате вслух слово «тиран» про отца. Мы с Марко никогда не обсуждали побои, что я пережила в этом доме. Да и брат всегда видел в лице отца кумира, он повторял его повадки, манеры говорить, отношение к людям, стиль одежды. Единственное, что он, слава Богу, не перенял – ужасное отношение к маме. Марко по-прежнему несмотря на обстановку в доме, любит её и уважает, как положено сыну.

– Ариела… – подавленно вздыхает, опустив взгляд в пол. Чувствую, что разговор даётся ему нелегко, – я не мог идти против отца, чтобы защитить вас с мамой, но я не позволю тебе пережить подобное в семье мужа. Кем бы ни был Максимилиан Галанте, всегда знай, что у тебя есть старший брат, который никогда не позволит унижать и поднимать на тебя руку! – пылко произносит, обхватывая горячими ладонями моё лицо. – Если он посмеет хоть раз ударить тебя, не молчи! Прошу, родная, сообщи! Я прилечу сразу же!

– Отец не позволит тебе вмешаться, – смахиваю непрошенную слезу, стекающую по щеке к мужским рукам.

За всё время эта трогательная речь – единственное, что смогло растопить лёд в моём каменном сердце…

– Я помогу, слышишь? – стоит на своём Марко. – Верь мне! – утвердительно киваю головой, брат оставляет на моём лбу тёплый поцелуй, крепко прижимая к себе. Мы стоим так несколько минут, представляя, что кроме нас в этом мире больше никого не существует. Нет никаких кланов, войн между семьями, никто не делит между собой территорию, не похищает и не убивает людей, нет насильственных браков и унижений в семье! Но всему хорошему рано или поздно приходит конец, вот и нашей идиллии тоже, Марко отстраняется. – Готова? – подставляет свой локоть, чтобы я взяла его под руку.

– Да, – отвечаю без тени сомнения.

Брат заботливо прикрывает моё лицо фатой.

Перед выходом бросаю взгляд на себя в зеркало в последний раз: на улице стоит летняя знойная жара, поэтому на мне надето лёгкое, практически воздушное свадебное платье белоснежного цвета. Верхняя часть держится на тонких бретельках, усыпанных камнями, а лиф сшит в виде выреза сердцем, что подчёркивает пухлую грудь, приподнимая её. Объёмные съёмные рукава придают платью лёгкость, несмотря на длинную и пышную юбку со шлейфом. Из-за фаты я не могу как следует разглядеть свой макияж, чувствую только, как локоны приятно щекочут шею. Во мне нет трепета и предвкушения свадьбы, я не испытываю к жениху и всему этому торжеству ничего, кроме антипатии.

– Марко, пообещай мне, пожалуйста, одну-единственную вещь, – по пути вниз, спускаясь по лестнице, обращаюсь к сопровождающему мужчине.

Он помогает мне придерживать длинное платье, чтобы я не запуталась в подоле и не разбила своё лицо о пол.

– Обещаю, – даже не узнав, что именно я попрошу, уверенно отвечает брат. За это, пожалуй, я его всегда уважала и буду уважать. Он всегда, с самого детства был безумно ответственным и, если пообещал: в лепёшку расшибётся, но сделает.

– Защищай маму от нападок отца… – остановившись, с мольбой заглядываю в глаза брата.

– Клянусь своей жизнью, Ари! Ты достаточно подставлялась, вставая на её сторону, теперь мама на мне, – успокаивает он.

На первом этаже становится слышна зажигательная итальянская музыка, доносящаяся с улицы.

Я была уверена, что брат передаст меня в руки Максимилиана на улице, у входа в сад, но он ведёт нас к кабинету отца. Внутри я вся мгновенно подбираюсь и съёживаюсь в оборонительной позиции, готовясь защищаться при мысли, что сейчас придётся беседовать с главой нашей семьи. Во мне нет желания даже видеть его лицо, не то что разговаривать, так сильно меня задел его последний «визит» в тот день.

Но когда Марко открывает дверь в кабинет, внутри, как выясняется, нас ждёт мой жених. Он стоит широкой спиной ко входу, но оборачивается, когда брат заводит меня внутрь, Галанте кивает Марко и тот выходит, только после этого Максимилиан переводит взгляд на меня.

Мы остаёмся наедине, я молча стою у двери, сцепив руки в замок, не сдвинувшись с места.

– Проходи, я сегодня не кусаюсь! – неожиданно Максимилиан бросает мне лёгкую лукавую улыбку.

Его лицо идеально гладко выбрито, короткие волосы уложены в обычной манере. Чёрный пиджак расстёгнут, как и верхние пуговицы рубашки, открывая взор на крепкую грудь. Мерзавец, глаза бы мои тебя не видели, шуточки ты со мной тут ещё шутишь после того, как подставил! Я продолжаю молчать, но нарочно медленно прохожу в центр кабинета, не приближаясь близко к нему.

– Хорошо, – произношу расслаблено, – раз не кусаешься.

Мужчина отталкивается от стола, качнув головой своим мыслям, берёт с гладкой поверхности бархатную коробочку и сам подходит ко мне.

– У меня для тебя кое-что есть. Свадебный подарок, – Максимилиан открывает перед моим лицом шкатулку, в которой лежит роскошное бриллиантовое колье, усыпанное множеством сияющих камней. Как жаль, что я не люблю подобную помпезность. Мне больше по душе скромные украшения, которые не будут привлекать лишние взгляды. – Я хотел надеть его на тебя сейчас, но, увидев в этом платье, решил, что оно будет лучше смотреться на твоём голом теле этой ночью! – на полном серьёзе без капли смущения или иронии в голосе произносит Максимилиан. Я задыхаюсь от возмущения, сделав несколько рваных вдохов, не найдя, что ответить на подобную дерзость по отношению ко мне! – Дыши, Ариела, – он наклоняется к моему уху, обжигая своим дыханием, – у меня на тебя сегодняшней ночью большие планы!

Глава 6

Я уже, было, хочу послать Максимилиана куда подальше, поставить на место, ведь он позволяет себе возмутительное развязное поведение, по отношению ко мне. Кем бы ни был Галанте, он не имеет права шептать подобного рода пошлости, стоя наедине в кабинете моего отца.

Но не успеваю даже пискнуть, как раздаётся стук в дверь и за ней слышится бодрый голос Марко:

– Пора, – словно почувствовав, что меня нельзя оставлять наедине с женихом, прерывает брат. – Гости заждались.

Максимилиан нехотя отстраняется.

– Позже продолжим, – рыкнув, мужчина оставляет на моих губах обжигающий взгляд и мельком бросает короткий на декольте, но резко отводит в сторону, ухмыльнувшись сам себе. Галантно подставляет локоть, за который я берусь с опаской спустя пару секунд колебаний, как будто боюсь, что он передумает и набросится на меня прямо здесь и сейчас…

По пути в сад, где собрался местный бомонд по наши души, жених отдаёт коробку с колье охране и велит доставить в отель. Непроизвольно тяжело сглатываю при мысли, что мужчина исполнит свою фантазию и действительно наденет бриллиантовый «ошейник» на моё нагое тело этой ночью в номере, где мы будем совершенно одни.

Пройдя по усыпанной розами дорожке из белой ткани, под оглушительные аплодисменты мы направляемся прямо к священнику, ожидающему у алтаря, пышно украшенного цветами. Я крепко держусь за Максимилиана, боясь запутаться в платье и упасть перед всеми собравшимися гостями. Чувствую себя как на показе мод, где все взгляды прикованы к модели, идущей по подиуму в ожидании, что она оступится.

Но на удивление мне придаёт уверенности рядом идущий мужчина, он держится так, словно все вокруг его подданные, подчинённые, букашки, которые не стоят и ногтя мизинца. Да, пожалуй, мне это даже нравится. Хочу так же, как и он, уметь держать своё лицо, показывая остальным, кто они на самом деле для меня.

Хотя странно, если бы такой могущественный человек, как Максимилиан, сам глава «Galante Family», шёл неуверенно сутулясь, оглядываясь по сторонам. Он явно знает себе цену и считает себя выше других.

Мы встаём на отведённых местах друг напротив друга. Я опускаю взгляд в пол, но чувствую, как жених наблюдает за каждым моим вздохом, глядя в упор. Интересно, о чём он думает в этот момент? Понравился ли ему мой образ? Резко одёргиваю себя от накрывших сознание мыслей.

Приди в себя, Ариела! Тебя совершенно не должно волновать его мнение!

Но оно отчего-то волнует…

Церемония проходит, признаться честно, скучно, после той клятвы на крови сейчас церковная кажется просто детской шалостью. Я киваю и отвечаю «да» в моментах, где это требуется от невесты. Максимилиан также без раздумий подтверждает своё желание жениться, лёгким и сдержанным кивком головы вкупе с «согласен».

Последующие часы свадьбы пролетают со скоростью света, всё, о чём я могу думать: только о словах Максимилиана, обещающих для меня неспокойную первую брачную ночь. И это вызывает внутри дикий ужас: не хочу так… не хочу его… не хочу сегодня…

Бессчётное количество раз за этот вечер пытаюсь абстрагироваться и прожить момент, но мысли снова и снова возвращаются к чёртовому колье и словах о моём голом теле. В красках представляю сегодняшнюю ночь, и это вызывает жуткий приступ тошноты, которую пытаюсь подавлять мелкими глотками воды. Я знаю причину, понимаю, чем вызвано такое отторжение близости с мужчиной, но сама себе боюсь признаться в правде.

Я стараюсь даже не смотреть на Максимилиана лишний раз. Весь вечер после того, как нас обвенчали, а затем отправили на торжественные места жениха и невесты, мужчина то и дело по-хамски берёт меня за руку или приобнимает незаметно для всех. Он умело управляет моим телом, явно зная, в какие моменты дотрагиваться, чтобы вызвать нужную реакцию. Да, теперь это мой законный муж, имеющий полное право на такое поведение, но я чувствую себя некомфортно от подобного рода собственнических прикосновений. Меня переполняют переживания, будто теперь я совершенно не владею собственным телом, став куклой, принадлежащей другому человеку, который с сегодняшнего вечера может делать со мной всё, что пожелает.

Кажется, гости не замечают моего рассеянного состояния или списывают это на простое волнение. Все вокруг веселятся, играет громкая музыка, люди танцуют под зажигательные мелодии, отрываясь по полной; кто-то выпивает, а кто-то совмещает алкоголь и танцпол вместе.

Мы сидим за столом со светлой скатертью по центру роскошно украшенного сада, чуть поодаль от других фуршетных столиков. К нам то и дело подходят люди, выражая своё почтение семьям Галанте и Лучано и поздравляя с этим великолепным событием. Среди гостей не видно знакомых или родственников Максимилиана, здесь только люди Сиэтла и приближённые к Дженовезе и Лучано. Я понимаю это по тому, с какой опаской они обращаются к моему новоиспечённому мужу, словно он за одно неправильно сказанное ими слово набросится и задушит своими собственными руками. Собравшиеся явно ощущают от него ту самую опасную энергетику, которая почему-то не распространяется на меня. Внутри сидит необъяснимое ощущение, что со мной глава клана «Galante Family» совершенно другой.

Я вижу, как люди смотрят на моего мужа, на их лицах, несмотря на веселье, застыло выражение недоверия и опаски к его персоне. В мою же сторону направлены взгляды жалости, они знают, все знают, что за человек Максимилиан Галанте… Только меня одну отец не соизволил посвятить в эти дела, рассказать о том, кому продал свою единственную дочь.

За весь вечер мы не обмолвились между собой ни словом. Я только и ловлю на себе пожирающий и многообещающий мужской взгляд.

– Выпей, – словно прочитав мои мысли, муж протягивает бокал с красной жидкостью, – ты слишком напряжена, Ариела.

– Спасибо, я не пью, – прочистив горло, пытаюсь тактично отказаться от алкоголя, при этом не задеть мужчину, чтобы не злить.

– Знаю, – продолжает держать бокал перед моим лицом, – я разрешаю тебе, пей.

С изумлённым выражением лица поворачиваюсь к мужу. Откуда он знает, что отец запрещал нам с мамой это делать? Не то, чтобы я мечтала о выпивке, а он не позволял, просто у нас изначально так было принято.

Максимилиан явно решил начать брак с того, что полностью снимает запреты, установленные отцом в нашем доме. И совру, если скажу, что мне это не нравится.

Максимилиан

Моя утончённая, хрупкая, как фарфоровая кукла, Ариела!

Вижу, что дико боится, хоть и пытается хорохориться.

Упрямая бестия.

Но ведь знал, на что шёл! Так или иначе, в своей жизни я привык добиваться поставленной цели, чего бы мне это не стоило.

Вот увидев в тот вечер, пару месяцев назад, выделяющуюся среди всех намалёванных пигалиц белокурую фемину, понял: она бесспорно станет моей.

Что это первый выход в свет для Ариелы, почуял сразу, то, как затравленно она смотрела на всех вокруг и держалась особняком от остальных девушек, сигнализировало о том, как сильно ей не нравится местное общество. Мне и самому оно осточертело, но я должен ради своего города, ради клана налаживать мосты с Сиэтлом, как бы не была мне противна шайка Дженовезе и Лучано.

Я был в курсе, чья это дочь и, естественно, знал, чем можно надавить на её отца и Витале. По правде говоря, этот вечер и так был негласно посвящён нашему временному перемирию и объединению против чёртовых мексиканцев, приваливших с границы. Но я решил воспользоваться возможностью, предложив скрепить перемирие браком с единственной дочерью скользкого Лучано.

Аурелио никогда мне не нравился, этот тип точно не входит в список людей, которым можно доверять. Уверен он ещё попытается воткнуть нож в мою спину при первом же подвернувшемся случае. Но я буду бдителен и пощады консильери Витале может не ждать, даже если дочурка будет умолять за своего отца, а она точно будет.

Я вывернул предложение с женитьбой таким образом, что Дженовезе и Лучано уверены, что это их заслуга и идея. Безмозглые глупцы, удивлён, как Витале со своим пристрастием к наркоте ещё не сторчался окончательно, а заглянув в глаза к Аурелио, становится мгновенно понятно, что этот тип из себя представляет: жадный до власти тиран, мечтающий взять в свои руки контроль над Сиэтлом.

Последующие месяцы между нами шли переговоры об обозначении границ, распределении обязанностей и разработки стратегического плана против общего врага – проклятых латиносов. Я не хотел тянуть со свадьбой, но и времени со всем этим развернувшемся балаганом не было. Ариела же жила своей обычной жизнью не подозревая, что уже принадлежит мне. Я дал разрешение, чтобы она продолжала ходить на вечера, где собирается их знать, но только при условии, что девушка будет в безопасности. Поэтому оставил человека из личной охраны в Сиэтле, который незаметно весь вечер её сопровождал и приглядывал, чтобы никакая мразь свой глаз не положила на МОЁ!

Папаша уверял, что его дочь чистая, не запятнавшая честь семьи Лучано, что ни один мужчина даже мысленно её не касался. Неправда, я касался, а он даже не подозревал! Но в остальном я поверил Аурелио, собственными глазами видел, как девчонка тряслась перед отцом и уверен, он терроризирует её дома, держа под замком. Каким бы мерзким не казалось, но это то, что мне и было нужно.

Нежная, скромная, покорная и, самое главное, непорочная.

Никогда всерьёз не задумывался о женитьбе, но знал, что это не будет распутная потаскушка, прошедшая передо мной кучу мужиков. Нет, мне нужна та, которую я сам всему обучу и подстрою под себя.

Когда мы с Адамом заехали к Аурелио обсудить совместную поставку товара, даже не предполагал, что девчонка выскочит нам навстречу. Её прекрасная ангельская внешность обещала тот же характер и кроткость, но то, как Ариела уверенно держалась и посмела болтать с Коулманом на моих глазах, разбудила внутри собственника. Еле сдержал себя, чтобы не схватить её и не утащить с чужих глаз подальше, ведь блондиночка ещё не знала, КТО я для неё! В тот день я и принял решение, что помолвка и свадьба состоятся в кратчайшие сроки

Мне охереть, как понравилась её дерзость в день обручения, особенно то, как трясущимся голоском она пыталась отшить меня, заявив своим острым язычком, что её жених, видите ли, увидит!

С каждой встречей Ариела умудрялась удивлять всё сильнее, каюсь, я думал, что избалованные пигалицы вроде неё помешаны на побрякушках, но моя Ари, как выяснилось, не той породы. Она не очередная красивая обёртка с пустотой внутри; на секунду мне даже показалось, что я разглядел глубину девичьей души.

Да, повело мужика не в ту сторону.

Отец с детства внушал, что женщины – это пустое место, они глупые создания, с чьим мнением запрещено считаться. Я рос в этой атмосфере и наблюдал, как сначала глава семьи обращался так с моей матерью, а когда её не стало – и со своими любовницами. Всегда был уверен, что стану таким же, но смотря на мелкую Ариелу, захотелось вести себя с ней по-другому, я не хотел ломать её, старался быть помягче, хоть иногда звериная сущность и вырывалась.