Шторм, или как я провёл лето

Глава 1

«Кассета»

Проснулся я, от того, что наша кошка Муся, или скорее котёнок, залезла ко мне в «спальник». Она «вошкалась» там, пыталась бороться с ладонью моей руки.

Свободной от борьбы рукой, я достал часы. Десятый час, пора вставать. Сегодня был первый «выходной», "ехать" с утра, никуда не нужно было, выезд намечался только ночью.

Целый день можно было отдыхать… Сходить в баню, постираться или заняться другими хозяйственными делами. Машиной заниматься было не нужно, она была после ремонта, в идеальном, рабочем состоянии с полным боекомплектом. Моя машина «бэха», она же БМП-2. Одна из десяти в нашем отряде.

В «бунгало», кроме нас с Мусей, никого не было, все парни уже ушли, куда-то по своим делам. Наш блиндаж, он же «бунгало», был выкопан и построен почти по всем правилам военной инженерии. Располагался в лесу, примерно в часе езды от поселка Кременная, на Луганщине. В длину «бунгало» было метров пять, а в ширину метра три. От входа вдоль левой стены, из досок были сбиты двухярусные нары, застеленные туристическими ковриками, на которых спокойно размещались около шестнадцати здоровых мужиков. Спали мы все в спальных мешках, под голову, вместо подушки, хорошо ложился походный рюкзак. Стены и потолок блиндажа, были обтянуты, блестящим материалом, на основе поролона, прикреплённым к дереву, обычными скобами степлера. Такой вид, внутри помещения, напоминал термос. У правой стены стоял стол и пару стульев, на стене над столом, на вбитых в стену гвоздях, висели походные армейские котелки. Тут же, справа, у входа в "бунгало", ютилась самодельная печка «буржуйка», работающая на соляре. И тридцатилитровый, пластиковый бак с питьевой водой.

На улице шёл август месяц двадцать третьего года, было очень тепло, градусов двадцать восемь, поэтому дверь в "бунгало" была открыта. Шум леса и щебетание лесных птиц, было хорошо слышно, а в проеме двери блиндажа был виден новый, наступающий солнечный день.

Девятое августа… "Завтра ровно девяносто суток, символично чёрт возьми". – подумал я. Я встал с нар, натянул на себя камуфляжную футболку, расцветки «мох», свои любимые камуфлированные "треники". Босые ноги, я обул в мои любимые, чёрные шлепки «адидас» с тремя белыми полосками, привезенные мною сюда из дома. Подошел к столу. Очень мучала жажда. На столе стояла открытая «полторашка» негазированной воды, я сделал прямо из горла несколько больших глотков. Воды изрядно поубавилось. "Вчера вечером, у «Дока», душевно посидели" – вспомнил я.

Тут же на столе на походной плитке стоял горячий чайник, кто-то из пацанов недавно завтракал. Я сделал себе кружку растворимого кофе, отпил пару глотков бодрящего напитка. Положил Мусе, в ее миску, говяжьей тушенки, она ее очень уважала. Взял свое кофе, и хромая пошёл по ступенькам на верх, на выход, покурить. Присел на самодельную скамейку, приделанную к входу, расположенную на импровизированном крыльце «бунгало». Закурил сигарету, пил горячий кофе, наслаждался… На улице было тепло, светло и спокойно.

Как ни странно, но на улице рядом никого не было, хотя было слышно, что в расположении лагеря кипит жизнь. После выпитого кофе и выкуренной сигареты, стало появляться чувство голода. Захотелось кушать. Тут вдруг из неоткуда появляется «Наум», с полным котелком горячего супа, горохового с говяжьей тушенкой.

– «Наум», братан, это где так угощают? – поинтересовался я.

– «Буддист», братан прикинь, сегодня кухня заработала.

– А кто там кашеварит, «Отвёртка»?

– Не братан, там «Паёк» сегодня на хозяйстве. Иди пока всё горячее.

– Что-то лень идти, – пробурчал я. – а у нас там в низу, есть чего съесть?

– Ну я вчера "харчо" варил, из консервов, вроде в кастрюле еще осталось, но его греть нужно. – ответил «Наум». После этих слов, «Наум» поспешил по ступенькам вниз в "бунгало". Следом за «Наумом» прибежал «Ахун», тоже с полным котелком горячего супа. И с прибаутками, причмокивая, спустился в "бунгало".

«Ахун» и «Наум», это экипаж "бэхи" 10/10. Интересные они, самые взрослые из нас, «механов», им каждому по пятьдесят шесть лет. "И что они забыли тут…?" Но это отдельная история…

Я пошел следом за ними в "бунгало", «Наум» и «Ахун» уже сидели за столом и с удовольствием кушали горячий суп, обильно приправленный майонезом. От такого умиления, есть мне захотелось еще сильнее.

"Умыться бы" – промелькнуло у меня в голове. Но эта процедура была не быстрая. Необходимо было, в бидончик набрать воды из бочка, который стоял тут же у входа в блиндаж. Затем взять кейс с зубной щеткой, мылом, дезодорантом, полотенце и опять шагать на улицу, к дереву, в метрах пяти растущим от входа в "бунгало", на нем висел умывальник.

Есть хотелось больше. Я взял свой котелок, который висел на гвозде на стене над столом и пошел на кухню за супом.

Наша кухня, располагалась рядом, метрах в пяти за нашим блиндажом и в трёх метрах, через тропинку, от блиндажа «Каптёра». Туда я частенько наведывался, за всякими «приколюхами». Мой бывший сосед по нарам «Паёк», был из нашего взвода, "поварил" у офицеров, а "бунгало "Каптёра" они использовали как кухню для офицеров. Наша же кухня, это самодельный навес, покрытый маскировочной сетью, под которой стояла, на спущенных колесах, обычная военно-полевая печь на несколько баков. Тут же рядом с печью, под навесом, были складированы картонные коробки с тушенкой и другими консервами, которыми наш "легендарный, штурмовой отряд "Шторм", питался весь последний месяц.

Подходя к кухне, я увидел, что недавно привезли «гуманитарку», выгрузили ее у края навеса нашей кухни, ближе к лесной дороге, которая проходила через весь лагерь. «Коржик» и «Четра», гуманитарку уже потрошили, доставали из мешков какие-то вещи. Я подошел по ближе к ним.

– Что пацаны, есть что интересное?

– Не братан, всё как обычно. – ответил «Коржик».

Я окинул взглядом нераспакованные мешки и решил, что кушать я хочу больше, чем потрошить гуманитарку. И уже точно пошёл к кухне.

Поравнявшись с импровизированным входом на кухню, я услышал «выход»… Это было обычным делом. Последнее время, расположение лагеря обстреливали часто, раз семь, восемь на дню. Танк постреливал, "арта" добивала иногда, шалили минометы, и даже "град" прилетал. Всё из-за того, что у нас в лагере сломался РЭБ. Как результат, «укроповские птички» корректировщики, стали прилетать к нам чаще.

И тут вдруг, раздался свист прилета снаряда, с ужасным шипением.

"Мой"…! – понял я.

Такой звук ни с чем не спутаешь… За секунду, я рухнул на живот, обхватил голову руками. Время сказочно растянулось и замедлилось…

В голове промелькнула мысль: «Господи пронеси» … Но над головой, пониже верхушек зеленеющих елей, залитых солнечным светом, раздался оглушительный взрыв.

«Кассета, сука» … – промелькнула подсказка в голове. И в туже секунду, мне в бедро правой ноги, повыше колена, будто кто-то, со всей силы, ударил раскаленным молотком…

– Да ну нахер…! – непроизвольно закричал я.

В следующее мгновение, непонятно как, но я оказался сидящим на земле, с вытянутыми вперед ногами. Правая штанина "треников", выше колена, была кроваво бурого цвета, с приклеившейся к ней грязью и травой. Как ни странно, но больно не было…

В голове, что-то шумело, звенело и гудело. Я поднял взгляд выше, туда, где что-то взорвалось. И честно говоря, охренел, от увиденной картины.

Среди залитых солнцем, зелёных деревьев, прямо на меня, оседало большое, полупрозрачное, серое облако в виде огромного шара, внутри которого вспыхивали яркие блестящие огоньки, выглядело всё это зрелище, пугающе и завораживающе… "И запах"… Запах стоял, будто рядом десяток сварщиков, что-то варит электросваркой, при этом одновременно жарят, невкусное мясо… «Как-то странно всё». – подумал я.

Тут же, прямо в этот момент, я вижу, что вокруг меня начинается хаотичный дождь непонятно из чего… Только в место крупных капель воды, в землю врезаются темные осколки, непонятно из чего. При попадании в землю, от осколков, образуются маленькие фонтанчики из пыли и грязи. Все пространство вокруг меня, в этих фонтанчиках. Вижу, как некоторые из этих осколков, на огромной скорости, врезаются в мои ноги. От попадания, ткань на штанах разрвается в дребезги, а из образовавшихся дыр, с брызгами вылетает моя кровь. И всё это, происходит как в замедленной съёмке.

"Боли нет"! Но ощущение, как будто кто-то, лупит по тебе молотком, из всех сил. И это так долго…

– Да ну нахер, сколько можно…! – закричал я.

Упал набок, подтянул колени к животу, попытался сгруппироваться. Время остановилось… На мгновение, как-то всё стихло. Стали слышны множественные крики людей, с разных сторон лагеря.

– Я триста, я триста…!

Лежать на боку, в пыли, грязи из собственной крови, мне не особенно хотелось, тем более, что моё сознание, покидать меня, почему-то не сильно торопилось… Внезапно пришло осознание, что меня ранили. «Как так-то»!?

Было обидно. Три месяца "мясорубки", недельный штурм «нацпарка», «пострелялки из «бэхи» на минном поле, постоянные «покатушки на передок». Где по тебе норовит попасть танк или пытается врезаться «камикадзе». А тут в лагере, прямо на ровном месте…Но в голове, кто-то или что то, чётко давал указание: «Кричи, ты триста». Я попытался приподняться, в горле пересохло, но я постарался крикнуть:

– Я триста!! – громко или тихо получилось я не понял.

Силы почему-то меня покинули, я рухнул обратно на землю… Лежал я видимо так не долго. Почувствовал, что кто-то с двух сторон, меня поднял под руки и куда-то потащил. Дальше все происходило как в тумане.

«Бунгало» – понял я потому, что мы с кем-то спускались в низ, а своими ногами я пересчитал все ступеньки. Положили меня прямо на пол, тут у входа в «бунгало». Здесь кто-то был, но в темноте я не видел. Время торопиться не спешило, понимание происходящего ещё полностью не пришло. Лежал я на полу, растянувшись во всю длину, как меня и положили, у самого входа. Неожиданно начала болеть левая нога, под коленом. В тот момент мне показалось это очень странным…

Примерно пару недель назад, на очередном выезде, я сильно ударился коленом об руль в «бэхе», когда по-быстрому уходили с "передка". Выхватил так называемого «дельфина», благо лужа была не сильно глубокой. Мы ночью подвозили боекомплект, на позицию «миномётки», выгрузились, забрали, что забрать нужно было. И поехали домой, а по дороге назад, по нам начал лупить миномет. Сам я не видел и не слышал. По-походному ехал. «бэха» орёт, на мне шлемофон, ночь, не видно ни хрена. Вдруг слышу в наушниках, «Малой» орет- это мой наводчик.

– «Буддист», газуй!!! По нам миномет лупит!

– «Малой», держись! – заорал я в ответ и вдавил «газ».

Разогнались нормально… Вот лужу, я и не заметил. В общем, на скорости влетел туда. Машину так подкинуло, что я чуть из люка не вылетел, хорошо за руль держался. Именно в тот момент, коленом ударился. По возвращению в лагерь, обнаружил, что колено опухло. «Жгут»-это один из наших медиков-санитаров, дал мне мазь, какую-то. Я мазал, опухоль начала сходить, но до конца нога не разгибалась и побаливала.

А сейчас я снова почувствовал, эту старую боль в ноге и была она какой-то невыносимой.

Тут вдруг снова, «бабах» на улице, где-то рядом. Я по сторонам гляжу, ага, я в "бунгало "Каптёра", темно, но свет с улицы в открытую дверь падает. Слышу кто-то рядом есть, причитают и спорят. Я на них как заору: – Вы какого хрена меня тут у прохода бросили!? Сейчас следующим взрывом меня еще сильнее расхерачит!

Чувствую схватили меня и в глубь блиндажа затянули. Тут вдруг на пороге блиндажа, «Капля» появляется, с света в темноте не видит ничего, спрашивает: – Трёхсотые есть?

Ему кто отвечает: – Да, вот лежит, "тяжелый"…

Капля посмотрел на меня, оценивающе. Да как заорет: – Вы суки, что на него смотрите?! Срочно перевязывайте его!

И как-то всё ожило сразу, зашевелилось. Со всех сторон пацаны подошли, "треники" срезали, давай что-то заматывать бинтами на ногах. А я не чувствую ничего, только левая нога, предательски ноет под коленкой.

«Ахун» сидел рядом справа от меня, что-то там «колдовал», я не видел, что именно, так как голова моя лежала на полу. А подняться и посмотреть, мне не давали. Он что-то бормотал по-татарски, в пересмешку с русскими словами, поэтому мне было не особо понятно. Я по-прежнему ничего не чувствовал. Решил спросить у «Ахуна», как там обстоят мои дела. Страшно, почему-то совсем не было.

До этого момента, я в своей жизни, уже очень много раз видел, покалеченных или убитых людей и не только на войне. Лучше не описывать, что я видел. Поэтому, всю реальность происходящего, я понимал. Сейчас, даже было как-то не ловко, перед ребятами. Я, "Буддист"… "Авторитетный воин", в каком-то смысле… Лежу тут перед ними, без штанов, весь перемазанный кровью, в беспомощном состоянии… Хорошо хоть не ору от боли… Жена, перед отправкой в Украину, сказала мне: "Главное, фамилию не опозорь"… Видимо на подсознание, эта установка, сохранилась как четкое указание. Плюс шок от полученных ранений.

– «Ахун» братан, что там, сильно меня "размотало"? – спросил я.

– Да не…, нормально в целом всё.

– Братан, я не чувствую ни хрена, дай я посмотрю.

– Нет братан, не нужно, не смотри. Сейчас всё перевяжем, потом посмотришь.

– Блин, братан, я своих яиц не чувствую… Если яйца оторвало, или ещё там, что пострашнее, тогда братан прошу тебя, кровь не останавливай…

– «Буддист», ты чего гонишь!? Да всё в порядке у тебя, поцарапало слегка, сейчас мы все перевяжем и будет всё нормально. Так что не гони…

Я, конечно, «Ахуну» не поверил, но вид сделал понимающий… Время тянулось уж как-то очень долго. Наконец-то перевязывать меня закончили и оставили в покое. Чувствительность так и не пришла. Только ныло под коленкой, левой ноги. Вижу, что «Кот» суетится возле выхода из блиндажа. Понимаю, что он в шоке от произошедшего. Но кроме него почему-то больше никого не вижу.

– «Кот», братан, по-братски помоги, мою ногу левую приподними и в колене согни, а то болит зараза. – попросил я.

«Кот» быстро нашел какой-то небольшой ящик и подложил мне под ногу.

– «Буддист», братан держись, не залипай. Сейчас тебя эвакуируют. Пацаны «бэхи» пошли заводить, отвезут тебя в госпиталь. Все будет нормально. – вдруг выдал «Кот».

Грохот от разрывов прекратился, я понял, что "прилеты" закончились, на улице были слышны голоса, заводились БМП, одна, вторая, третья. Проскочила мысль: «Видимо не одного меня сегодня размотало». На пороге в бунгало появился «Жгут», посмотрел на меня, спросил:

– Блин … И тебя тоже зацепило… Как ты?

– Я нормально, держусь. Ты то, сам как?

– Я нормально… Обезболивающее ему сделали? – к кому-то обратился «Жгут».

Нет, не делали. – кто-то ответил.

– Срочно делайте.

– Нет, нет, не нужно. – запротестовал я. – Если мне сейчас этот «дурадол» поставят, то я точно «кони двину». Так что не нужно. Ты «Жгут» не переживай, я пока терплю. Если невмоготу станет, поставим «обезбол».

«Жгут» выбежал из «бунгало» на улицу. Сверху донесся звук подъехавшей «бэхи». Кто-то крикнул в низ, в блиндаж: «Срочно тащите его на верх»! Имея ввиду меня. Парни, которые были рядом со мной, взял меня под руки, под ноги и вытащили из блиндажа на белый свет.

А на улице, всё также ярко светило солнце. Легкий ветерок обдувал лесной прохладой. Рядом, своими двигателями, гудели три "бэхи". Все знакомые ребята из отряда, с серьезными лицами сновали туда-сюда. На улице, возле входа в «бунгало Каптёра», меня положили на мягкие, синие носилки, чем-то легким, блестящим накрыли ноги. Я своим взглядом встретил взгляд «Кота», было заметно, что он сильно переживает за меня.

У «Кота», это уже был второй случай, когда «по-тяжелому трёхсотит», кого-то из знакомых. Первый был «Сват». Его, примерно пару месяцев назад, «размотало» на выходе из блиндажа. Когда он вышел покурить. Снаряд разорвался рядом с ним. Осколками, "Свату" вскрыло живот, переломало ноги… Когда «Свата» эвакуировали, он был еще живой, даже разговаривал. Позже, где-то через месяц, мы узнали, что «Сват двести» …

– «Кот», братан, по-братски, рюкзак мой принеси из дома, там документы мои и «трубка». А то, походу, я надолго уеду.

«Кот» побежал к нашему блиндажу.

Это же я завербовал «Кота», из простых штурмовиков стать механиком. Как раз с ремонта пришла бэха 10/3. Водителя на ней не было. А «Кот», моего возраста, ему тоже пятьдесят два, он с Алтая. На гражданке, дома у него, целый автопарк. Да и не в том мы возрасте уже, чтобы пешком по этим «лесопилкам» носится. А на «бэхе», другое дело… У нас, почти на всех БМП, механики-водители мужчины взрослые, серьезные, «пятьдесят плюс». Потому-что работа серьезная. Доставка десанта на штурмовые позиции, огневая поддержка десанта при штурме, БМП 2 для этих целей самое-то. Эвакуация трёхсотых, двухсотых и всех остальных. Доставка боекомплекта, а также всего необходимого, на "передок". Доставка БК, на миномётные точки, за раз, рассыпухой, по двести мин привозили. Правда, если по дороге в машину, что-то попадёт, то легко и быстро, можно превратится в облако… Поэтому в «механах» работали серьезные, смелые мужчины. Ведь "бэха-на передке", цель приоритетная…

– Давайте грузить! – услышал я крик «Жгута».

Посмотрев по сторонам, я увидел, что возле деревьев вдоль дороги лежат ещё пацаны, человек пять. «Жгут» крутился возле них, показывая другим бойцам, принимавшим участие в эвакуации, что делать. Я почему-то понял, что меня первым рейсом не повезут. Но вдруг, с башни «бэхи», недалеко стоящей от меня, спрыгнул «Профком», он был «старшим механом», начальником, вместо «Шмеля», которого в это время на базе не было, из-за постоянных неотложных дел, вне базы. «Профком» крикнул парням, которые стояли рядом со мой:

– «Буддиста» грузите первым, ко мне! «Буддиста» первым повезу!

«Жгут» попытался возразить «Профкому», но тот, многозначительными жестами дал понять «Жгуту», что будет так как сказал он. Парни подняли меня на носилках и стали засовывать в «десант бэхи».

Это уже потом, спустя какое-то время, я понял, почему «Жгут» не хотел везти меня первым. Я был тяжело ранен. И особой надежды, что я выживу у него не было. «Жгут» воевал давно и успел насмотреться.

– Пусть кто-нибудь со мной поедет, иначе я тут себе башку расшибу! – заорал я.

Я не понаслышке знал, что такое везти «тяжелого трехсотого в десанте». Если нет сопровождающего, который будет тупо держать раненого, то шансов добраться живым и целым, у «трехсотого» просто нет. Когда я вывозил с "передка", «тяжелых трехсотых», без сопровождения, то зачастую их там, внутри «десанта», держал «Малой», мой наводчик. Вот именно тогда, доедем или нет, мы до места, целиком и полностью зависело от меня. Потому, что «покатушки» на БМП, это вам не за рулем КАМАЗа двигаться.

Сопровождать меня вызвался «Ямал», молодой парнишка из нашего взвода. У нас в «штормах» он бы недавно, перевели его к нам, из «мех.роты», за какие-то «синие косяки». «Ямал» залез первый в «десант». Меня погрузили головой ему на колени. "Молитва"… – вдруг вспомнил я с досадой. Как же я забыл… «Тунгус» говорил-же, повторять ее постоянно. Видимо я расслабился, от постоянного «везения».

– Господи, Иисусе Христе, сын божий, помилуй меня грешного, – про себя прошептал я. В шуме гудящей «бэхи», этого точно никто не слышал.

Молитве меня научил мой «корефан», с позывным «Тунгус». Выяснил он, у меня при этом, что я крещённый, православной веры. То-что мировоззрение моё, было «буддийским», для него было не важно. Мне он так и сказал: «Это не важно… Бог один»… «Тунгус» моего возраста, сам он с Алтайского края. «Скорешились» мы с ним, с первого дня нашего знакомства. В отряде он работал начальника караула, так себе удовольствие, если честно. Целыми сутками носится, как угорелый по лагерю, не обращая внимание на «прилёты». Проверять посты, если они «поймали тишину», на смене. А «прилипнуть», под снарядом от танка, при проверке поста, было делом плёвым. Плюс, разводы и постоянные построения, на «волне у начальников». Распределять людей, кого, куда и с какими целями. В общем завидовать нечему. «Тунгус» постоянно пытался сорваться с этой неблагодарной должности. Но сорваться не получалось. Кто-то же должен, был быть "начальником караула". Таковы «военные правила». У «Тунгуса» была какая-то проблема с ногами. Ходить ему было тяжело, хотя он был худой и среднего роста. Именно из-за ног и возраста, его не пускали в штурмовики. Ещё по началу прибытия в лагерь, «Тунгус» был «вдохновленным военным», но после нескольких месяцев, проведенных в лесу, выполняя обязанности начальника караула и периодически замещая командира взвода, весь его идеализм, куда-то делся. Зато «Тунгус» был реальным «шаманом» или экстрасенсом, точно не знаю, как называются эти способности. В его способностях, я убедился неоднократно…

Однажды разведчики собрались на «передок», по своим каким-то очень важным делам. Им в группу, зачем-то сильно понадобился, второй «запасной пулемётчик». «Стриж» (командир разведчиков), ходил по взводам и «прибалтывал» пулемётчиков, пойти с ними. Из всего отряда, согласился только наш «Бандит». На задании, разведчики нарвалась на засаду, был бой, прикрывать отход пацанов, остался «Бандит». Находясь в лагере, мы все знали, что «Бандит» остался, поэтому очень сильно за него переживали. Тогда-то «Тунгус» сказал мне, что все вернутся живыми, «Бандит» тоже живой будет, только ранит его сильно. Куда ранит и как, «Тунгус» не рассказал. В тот момент, как именно всё закончится, никто знать точно не мог, даже «Бандит» сам не знал…

Только спустя время, из рассказа самого «Бандита», я узнал, что, прикрывая отход пацанов, его самого сильно ранило в ногу. А когда он раненый, полз к своим, по его душу прилетела «птичка», сбросила гранату на него. Добравшись до своих, истекая кровью, он ещё долго ждал эвакуации. Всё это подтверждали другие парни, находившиеся там при эвакуации «Бандита». Поэтому, в тот момент, когда шёл бой, никто знать точно не мог, как именно всё закончится. Никто, кроме «Тунгуса» …

Кстати потом, за совершение этого подвига, «Бандита» нашего наградили «Орденом Мужества», но тяжело раненую ногу, врачи сохранить не смогли, ампутировали. Потом ещё многочего было, всякого не объяснимого, с участием «Тунгуса», но это отдельная история…

Молитве "Тунгус" научил меня, когда мы уходили на штурм «нацпарка». он тогда, очень сильно переживал, что начальство не отпускает его вместе с нами. Подошел ко мне и сказал: – Повторяй молитву постоянно, при любой возможности, только тогда вернешься живой и целый…

Так я и делал… «Нацпарк» мы штурмовали неделю, там такая "мясорубка" была, это полный «трэш». Первые пять дней, «укроповцы» нас разбирали на запчасти, из всего, что у них было. Минометы, «арта», танки, «град», «ведьмы и камикадзе», всё это, там я видел своими глазами. Первый раз в своей жизни, я был в роли «бородатой дичи». До этого штурма, по моей позиции, раньше никогда из танка не стреляли. А там, в «нацпарке», как говорится, «я прочувствовал всё на собственной шкуре». Ощущение я вам скажу, ещё те…

Когда лежишь в «броне» с боекомплектом и автоматом, в ямке глубиной сантиметров пятьдесят, а по тебе «хреначит» танк прямой наводкой, весь атеизм растворяется в воздухе без следа. Вспоминаешь про Бога сразу. Не зря люди говорят, что не верующих на войне нет. Все начинают верить в что-то. При попадании снаряда рядом, тебя просто подбрасывает от земли, сантиметров на десять. Вот тогда главное не закрывать рот, чтобы «барабанные перепонки» не лопнули. Иначе контузия обеспечена сто процентов. Лежишь и молишься, в слух…

Сейчас я знаю точно ответ на вопрос: "Что страшнее танка?", «Это, сука, два танка!». Когда они одновременно, прямой наводкой, долбят по твоей позиции… Именно тогда, в «нацпарке», мне было очень страшно. Но про молитву я не забывал. Повторял ее постоянно, путал слова, но повторял. Повторял, даже когда всемером ходили в лесок, на штурм «укроповских» позиций. Повторял, когда через минное поле, под минометным обстрелом, эвакуировал «трехсотого Комара». Повторял молитву, на каждом выезде на "передок" и обратно, на протяжении всего времени пока был тут. Повторял, до сегодняшнего дня…

А тут проснулся, расслабился. И вот результат. Обидно, конечно. За три месяца ни одной царапины, хотя столько всяких возможностей было, а тут бац сразу и "по тяжёлому". Вот лежу я, в «десанте бэхи Профкома», за рулем «бэхи Ман», голова моя на коленях «Ямала», он держит меня за руку. А под нами, на дне "десанта", лежит лента от пушки на сто пятьдесят выстрелов, а нам ещё до Кременной в госпиталь, доехать нужно. Через весь чёртов лес, полный сюрпризов и приключений.

Я много раз ездил по этому маршруту. Знаю каждый поворот, яму и пригорок, сколько времени занимает эта дорога. А сейчас вот лежу в "десанте" и шепотом молитву про себя повторяю…. Наконец то тронулись….