Цвет страсти

– Послушайте, если вы собираетесь устраивать здесь дебаты, то вам придется заниматься этим в одиночестве. Я же хочу добраться до какого-нибудь укрытия. Так вы пойдете со мной или нет?

Сиенна уныло кивнула. Джесс засунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. В мутной пелене возникла темная тень. Сиенна взвизгнула и спряталась за спину Джесса.

– Это всего лишь лошадь.

– У вас что, нет машины?

Она невозможна! Джесс вспрыгнул на спину жеребца и протянул ей руку.

– Вам требовался транспорт – транспорт подан.

Пару секунд она смотрела на него. Но потом уцепилась за его руку и, подпрыгнув, забралась на лошадь. Слава богу! Меньше всего ему сейчас хотелось бы применять силу.

– А теперь – держитесь.

Сиенна моргнула. Держаться? За что? Конь не оседлан.

– Обхватите меня руками. Вот так. Крепче. Еще крепче, если не хотите повиснуть на хвосте Клауда.

Он прав. Глупо упрямиться. Сиенна обняла мужчину за талию.

Его кожа была мокрой и теплой. Она почувствовала, как напряглись его мышцы. Сиенна хотела немного отодвинуться, но он ткнул пятками в бока жеребца, и они рванули вперед, словно собираясь взмыть в воздух.

Вскрикнув, Сиенна прижалась к его спине.

– Молодец! – обернувшись, прокричал Джесс.

Сиенна стиснула зубы. Еще одно снисходительное поглаживание по головке. Но что она может поделать? И какое это вообще имеет значение?

Она все равно скоро избавится от общества этого человека, куда бы они ни направлялись. В Боузмен, надеялась Сиенна. Джек и остальные, наверное, уже там и ждут ее. И конечно же у Джека Бердена найдется разумное объяснение всему, что случилось.

А если ничего не случилось, если она до сих пор спит, то ей осталось просто проснуться.

А что, если эта зеленая молния ударила ее? Что, если она находится в коме и лежит в больничной палате, видя странные сны, в то время как основная часть ее мозга отключена?

Кстати, вполне возможно, что сон – если это сон – навеян местом, которое она изучала много месяцев. Вся жизнь Сиенны заключалась в построении и проверке гипотез. Она изучала древние цивилизации. Но она была еще и женщиной. Отсюда – появление во сне таинственного и опасного незнакомца…

Нет, похоже, и в самом деле кома.

К тому же это самое лучшее объяснение, потому что в противном случае возникает множество вопросов. Как она забралась на выступ? Где Джек? Что она делает, скача под ледяным дождем с мужчиной, который выглядит как настоящий дикарь?

Сиенна зажмурилась. Кома – и ничего больше. В любую минуту она может прийти в себя…

– Держитесь крепче! – прокричал Джесс.

Ее глаза тут же открылись. Прямо перед ними бушевал непреодолимый поток.

Жеребец, не колеблясь, двинулся вперед.

Можно ли утонуть в потоке, созданном твоим воображением?

О господи, она, должно быть, сходит с ума!

Вода поднялась до лодыжек… колен… бедер. Казалось, ни одна лошадь не выдержит такого напора воды и грязи, тем не менее серый жеребец, не останавливаясь, продвигался вперед, направляемый уверенной рукой.

– Хороший мальчик, – похвалил Джесс.

Сиенна рассмеялась. Правда, в ее смехе слышались истерические нотки. Все, что ей оставалось, – это сидеть, вцепившись обеими руками в мужчину, которого на самом деле не существует, прижимаясь щекой к сильному, опять-таки несуществующему плечу и ждать, когда все это закончится.

Казалось, прошла вечность, прежде чем лошадь наконец замедлила свой шаг.

– Ну, вот мы и приехали, – сказал Джесс.

– Куда?

Он спешился. Потом осторожно спустил на землю Сиенну. Женщина закрыла глаза.

Для нее забрезжил тонкий лучик надежды. Может быть, она уже выходит из комы? И прямо сейчас увидит белые больничные стены?

А может, и нет. Может, открыв глаза, она увидит деревянный сруб. Или вигвам. Или загон, полный маленьких пестрых пони.

Глубоко вздохнув, Сиенна открыла глаза и заставила себя посмотреть вокруг.

Не было никакой больничной палаты. Никакого вигвама. Никакой деревянной хижины, если, конечно, не считать хижиной внушительное строение из кипарисовых бревен и стекла.

Нет, это не сон. Не сон. Не сон.

И не кома.

Несколько грузовиков стояли во дворе под навесом между красным легковым автомобилем с низкой посадкой и черным стареньким джипом.

На каждой машине был номер. На каждом номере было написано «Монтана». И на каждом… на каждом…

Сиенна почувствовала, как ее сердце забилось в горле. Она повернулась к Джессу.

– Год, – прошептала женщина. – Какой… год?

Он молча смотрел на нее. Может, не расслышал? Она откашлялась, не уверенная, что сможет заставить себя произнести эти слова еще раз. Но ей не пришлось это делать.

Его глаза сузились.

– Это что, новая игра?

– Нет. Просто скажите мне, какое сегодня число.

– Двадцать второе июня. Да вы и сами прекрасно знаете.

– Не двадцать первое? Солнцестояние…