Одноклассник на лето

Глава 3

Инна

Злой рок…

Наверное, у каждого в сложной жизненной ситуации мелькает подобная мысль. Но вы задумывались, что на самом деле означает «злой рок»? Тотальное невезение? Эпик фэйл? Неудача? Тридцать три несчастья сразу? Все это синонимы, но что именно это значит?

Я отвечу вам, исходя из возникшей у меня ситуации: – это когда ты взяла с собой в лагерь тридцать пять модных кружевных трусиков, купленных мамой совершенно недавно, и ни разу тобой не надетых, а во время позорного оголения в столовой светишь леопардовыми труселями с огромной рожицей кота во всю попу и с милыми глазками впереди.

– Прикольный язычок вываливается! – услышала я комментарий откуда-то с рядом стаящих столов, видимо, про рожицу кота сзади. – А он хоть двигается? Можно его потрогать?

– Ты в детском мире скупаешься? – крикнул мне незнакомый парень. – У моей пятилетней сестры такие же.

Что я чувствовала тогда?

Мне было сложно…

Сложно не заплакать.

Сложно стоять и слушать едкие комментарии в свою сторону.

Сложно банально дышать.

– Возьми, – Роман протянул мне порванную юбку обратно с легкой улыбкой, вызванной, наверное, моими безумными трусами. Хотя поводов могло быть море! – И это правда было не нарочно! – он поднял вторую руку в «я сдаюсь» жесте, будто это освобождало его от ответственности за произошедшее.

Мне было все равно, что он там думает и чувствует, так что я просто выдернула юбку и попыталась хотя бы прикрыться. Но она и так была мне впритык, а теперь оставляла приличный кусок попы на всеобщее обозрение. Слезы были уже на подходе, но тут я ощутила очередной пинок в бок.

– Возьми! – Роман снял с себя майку и протянул мне. Она наверняка прикрыла бы меня, в силу весового и ростового различия с парнем. Все девушки в столовой тут же переключились на полуголого Романа, и теперь комментарии в основном летели в его сторону. – Эй! Не тормози! Я могу и обратно забрать!

– Ты!! – все мои эмоции, вскипевшие в результате испытанного стресса, сосредоточились на одном объекте.

Роман Вернер!

Всего один шаг отделал меня от убийства с особой жестокостью на глазах у сотни свидетелей. Думаю, Роман увидел это на моем лице и, сконфуженный, сделал шаг назад.

– Да пошел ты! Засунь свою подачку себе…

– Держи. – Пока я гипнотизировала взглядом Романа, незаметно подкрался Влад и протянул мне кусок ткани, похожий на плотное парео. Я не задумываясь приняла спасительную тряпку и обмоталась ею. – Пойдем со мной.

Вожатый взял меня за руку и потащил на выход под громкий свист и аплодисменты в столовой. Краем глаза я заметила недовольную гримасу Юли и полный сочувствия взгляд Зои.

– Тебя трясет, – констатировал очевидное Влад, едва мы вышли из зоны видимости и слышимости свидетелей моего позора. – Тебе холодно? На улице вроде градусов сорок…

Я посмотрела на парня и в очередной раз обозвала себя дурой.

Влад пристально рассматривал мое тело. Сначала это, вполне возможно, было в целях проверки: правда ли я замерзла? А потом он откровенно пялился на расходящуюся сбоку ткань, открывающую добрую часть нижнего белья.

– Идем, юбку тебе что ли новую выдам, – судорожно сглотнув, сказал он. Мы пришли в маленькую комнату, больше похожую на раздевалку в школе, только тут вместо вешалок были шкафчики. Открыв один из них с надписью «Первый отряд», он достал первую попавшуюся юбку и протянул мне. Я многозначительно посмотрела, и он нехотя отвернулся, давая мне возможность переодеться.

– Слушай, мне даже неловко тебе это говорить. Особенно учитывая ситуацию, – помялся Влад, когда я натягивала новую одежду, попутно проверяя крепость швов. – Но за испорченную юбку придется заплатить десять тысяч.

– Что за ерунда? Насколько мне известно, в стоимость путевки входит форма, которую мы потом забираем с собой, – стараясь не нервничать, возразила я. – И что-то мне не верится, что этот клочок самой дешевой ткани, кстати, отвратительно пошитой, стоит десять штук!

– Тут вот какое дело, – парень стал медленно поворачиваться и, заметив, что я уже одета, развернулся ко мне полностью, смерив одобрительным взглядом. – По правилам «Зорьки» если ты портишь имущество лагеря, то штраф десять штук. Да, за форму ты изначально платишь, но она считается твоей после окончания смены, а сейчас это собственность лагеря.

– И что будет, если я не заплачу? – прокручивая в голове хитрую комбинацию, уточнила я. – Меня вытурят отсюда?

– Вообще-то да, – задумчиво сказал Влад. – Но до этого еще ни разу не доходило.

Мой план был туп, но его стоило опробовать. Скажу маме, что в лагере потребовали за случайно порванную одежду все мои деньги, и буду надеяться, что это утихомирит ее и остудит праведный материнский гнев. Потому что теперь была уверена, что бежать нужно. Всего один день рядом с Вернером, и уже такой конфуз!

– Видел, как тот хлыщ принялся раздеваться в столовке? – в комнатку влетел тот самый бугай Никита и начал яростно жестикулировать, но, заметив меня, замолчал, а затем сочувственно сказал: – Ты была права, Инна. Лучше бы тебе уехать.

– Что? – возмутился Влад. – С какого перепуга это она должна уезжать? Десять тысяч недостаточно большая сумма, чтобы из-за этого покидать «Зорьку»!

– Я говорю о… – Никита открыл было рот, но закрыл его и вопросительно посмотрел на Влада. – Ты что, берешь с нее деньги за юбку?!

– Можно тебя на минутку!? – перепугано прервал его побледневший вымогатель, а затем перевел взгляд на меня. – Инночка, ты можешь заплатить деньги в течении двух дней. Этого хватит, чтобы связаться с мамой и попросить перевести тебе всю сумму на карту.

– Но у меня нет карты, – сказал я в спину отвернувшемуся Владу, а затем, видимо, самой себе. – И телефона уже тоже нет…

Не дожидаясь парней, пошла на улицу. Нужно было придумать, что делать дальше.

– Вот ты где! – Зоя так рьяно кинулась обниматься, что я в первое мгновение подумала, что она упала на меня. – Это ужасная ситуация! Прости, что смеялась! Я даже не подумала, что ты так на это среагируешь. Выглядела ты и правда по-дурацки, – заметив выражение моего лицо, она спохватилась и затараторила так быстро, что я едва разбирала слова. – Я не это имела ввиду! Фигура у тебя отменная, даже этот Роман засмотрелся, а у нашего Влада так вообще слюна капала на пол. Хотя в лагере и запрещены отношения между вожатыми и подшефными, но это не важно. Главное, фигура у тебя супер! Юля чуть не умерла от зависти.

– Зой, притормози, – остановила я девушку и немного отошла. – У тебя есть телефон? Хочу набрать маму. Сказать, что я возвращаюсь.

– Из-за такой ерунды? – грустно уточнила подруга.

– Нет, конечно! – соврала я. – Просто мне нужно заплатить десять штук за порванную юбку, а это весь мой бюджет на месяц. Так что я поеду сама, пока меня не погнали метлой.

– Так это Роман должен заплатить! – не унималась девушка. – Ты бы видела его лицо там, в столовой! Думаю, если ты его попросишь, он не откажет.

– Зоя, да он меня ненавидит! – взорвалась я. Хватит! Хоть кто-то должен знать правду о наших отношениях. – И просить я у него ничего не буду. Мне в школе хватает его… эм… внимания. Так что дай, пожалуйста, телефон и забудем об этой ситуации.

– Ладно! – хитро улыбнувшись, ответила она. – Только завтра утром. Если ты до этого времени не передумаешь уезжать – пожалуйста!

Я согласилась с приятельницей, и она потащила меня переодеваться. Все девчонки в комнате на меня косились, и я даже представить не могла, что это так давит. Юля же показательно меня игнорировала, хотя я искренне не понимала за что.

– Она привыкла, что все парни падают перед ней на колени, – шепнула мне на ухо Зоя, когда мы шли на пляж. – Со мной ей дружить удобно, я ведь некрасивая и толстая, так что на моем фоне она выглядит еще более привлекательно.

– Что ты несешь? – я бросила на нее удивленный взгляд, поражаясь, как такая симпатичная девчонка может быть столь низкого мнения о себе. – С твоей внешностью ты могла бы стать фотомоделью. Но если тебя не устраивает твой вес, всегда можно ограничить себя в еде и пойти в спорт зал.

– Ты вот наверняка ходишь, – снова завела свою песню Зоя. – Вот поэтому Юля тебя и приревновала к Роману. Она ему глазки строила, строила, а засмотрелся он именно на тебя.

Я расхохоталась так, что половина отряда обратила на меня внимания и закатили глаза. Думаю, их мысли были примерно такими: «Эта придурочная в леопардовых трусах снова чудит».

– Роман Вернер терпеть меня не может. Впрочем, как и я его, – пояснила я ей с нечаянно вырвавшимся нервным смешком. – У нас это взаимно!