– Не трогайте меня! – Она шарила руками по столу, нащупывая лежащие на нем предметы.
– Что с вами?
– Если вы дотронетесь до меня, я убью вас.
Диллон, удивленный такой реакцией, посмотрел на ее вытянутые руки и увидел блеск металла.
– Джейд, – сказал он спокойно, – это я, Диллон. – Он потянулся, чтобы включить лампу.
– Нет! – Она замахнулась в сторону его живота, держа в руке нож для разрезания бумаги.
– Господи!
Видимо, Джейд еще не совсем проснулась или так растерялась, что не понимала, что делает. Чтобы они не причинили друг другу вреда, Диллон наклонился над столом и схватил ее руки. Телефонный аппарат упал на пол, бумаги разлетелись, как осенние листья на ветру. Она откинулась к стене, срывая календарь с гвоздя.
Он тряс ее руки, но она не разжимала ту руку, в которой держала нож. Казалось, что в Джейд вселился бес, и Диллон понимал, что причиняет ей боль, крепко удерживая ее. Потом он извинится, но сначала надо удержать ее от попытки проделать дырку у него в животе.
Диллон еще сильнее сжал ее запястья и поднял ее руки, он прижал ее к стене. Она мотала головой из стороны в сторону.
– Сначала убейте меня!
– Джейд!
– Я вам не дамся. Вам придется сначала меня убить.
– Джейд!
Ему казалось, что он очутился в том ночном кошмаре, от которого она проснулась. Постепенно ее сопротивление ослабело. Она перестала болтать головой, грудь дышала ровнее.
– Кто это?
Он почувствовал ее прерывистое дыхание на своем лице.
– Это Диллон.
– Диллон?
– Ну да!
– Диллон…
– Да!
В изнеможении он склонил голову, прижавшись к ее лбу, перевел дыхание. Затем отпустил запястья. Ее руки безжизненно упали вдоль тела.
– С вами все в порядке? – спросил он хрипло.
Джейд кивнула головой. Он отошел от нее и включил лампу. Она все еще сжимала нож в руке, и он блестел на свету. Все могло кончиться иначе.
– Господи Иисусе, – произнес Диллон, – что, черт возьми, вы пытались сделать этой чертовой вещицей?
Джейд бросила нож на стол и без сил опустилась в кресло.
– Защитить себя.
Она была бледной, дрожала, но уже не выглядела слабой. Увидев, что она пришла в себя, Диллон дал волю своему гневу:
– Вы, черт возьми, чуть не выпустили мне кишки!
Джейд оперлась локтем на стол и откинула прядь волос с лица.
– Вы не должны были подкрадываться ко мне.
– Я не подкрадывался. Я поднял ужасный шум на улице, я дважды звал вас по имени.
– Почему вы меня не разбудили?
– Боялся испугать вас.
– О, поэтому вы просто навалились на меня, словно собирались придушить.
Наконец он потерял терпение и разразился упреками:
– А что вы делали здесь в такое время?
– Который час? – спросила Джейд, явно сконфуженная столь внезапным пробуждением.
– Не так уж поздно, – ответил Диллон. – Только начало двенадцатого.
– О Боже. – Она подняла телефон с пола. Дока она дозванивалась до дома, Диллон стоял около, уставившись на нее.
– Я рада, что вы вернулись вовремя, – сказала она, повесив трубку. – Кэти беспокоилась, но сказала, что не любит звонить и мешать мне, когда я работаю.
– Какого черта вам вздумалось оставаться здесь дотемна? – спросил Диллон сердито. – Скажите спасибо, что это я, а не кто другой вошел в дверь.
– Дверь была заперта.
– Как будто это может остановить того, кто захочет проникнуть сюда со злым умыслом.
– Ну хорошо. Ничего трагического не произошло. Давайте забудем это, договорились?
Этот ее высокомерный тон заводил его с полуоборота. Она вышла из-за стола, но он преградил ей дорогу.
– Мы забудем это тогда, когда я скажу, что пришло время забыть. Для женщины небезопасно находиться здесь одной, вдали от города, да еще в темноте. Не делайте этого больше.
– Могу я напомнить вам, что не вы мой начальник?
– Проклятье, да забудьте вы о чинах! К работе это не имеет никакого отношения. Кроме того, вы давите на меня своим положением только тогда, когда знаете, что не правы.