Жар небес

– А ты думала, что моя мать оставила мне только рецепты против бородавок и поноса?

Шейла ела с неподобающим леди аппетитом. И съела все до последнего кусочка. Кэш понес ее тарелку в раковину, а она неотрывно смотрела на строгую линию его спины, легкую развалочку походки, на длинные стройные ноги.

Обернувшись, он поймал ее мечтательный, туманный взгляд и усмехнулся:

– Что, нравится?

– Ты страшно самоуверен! Но глупо скрывать – ты мне очень нравишься.

– Ты говоришь так, словно не рада. Почему?

– А что будет завтра?

– Завтра? – недоуменно повторил он. Внезапно залившись краской, Шейла взглянула на свои нервно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы. Рубашка едва прикрывала ей бедра. Она подавила порыв одернуть ее пониже.

– Я спрашиваю, что теперь будет с нами? Папа возвращается домой.

– Я знаю.

Она удивленно взглянула на него.

– Я звонил в больницу, – объяснил он. – Когда ты в такой спешке умчалась из конторы, я решил, что произошло несчастье.

– Наоборот, ему гораздо лучше. Но он еще очень слаб. Ему нельзя волноваться. – Она облизнула губы. – Не представляю, как он воспримет то, что произошло между нами.

– Он сразу начнет вонять.

Такой ответ, конечно, не обнадеживал. Но она все же продолжила:

– Ты ведь знаешь, сколько работы нас ждет в ближайшие несколько недель. Заказ Эндикота огромный, а срок для выполнения отведен очень маленький. Я не хочу, чтобы хоть что-нибудь мешало этому делу и особенно моя личная жизнь. У нас не будет времени для… для…

Привалившись головой к старинному чугунному водостоку, скрестив голые лодыжки и сложив руки на волосатой груди. Кэш молча глядел на нее. Это вынудило ее продолжать.

– Боюсь, что мне будет не до эмоций. Мои отношения с Марком были особенные, хотя бы потому, что в них отсутствовал секс. Я буду скучать без него. А у тебя, я знаю, есть другие женщины.

Последнюю фразу она произнесла в надежде, что он скажет ей, сколько и кто именно. А главное, уверит ее, что теперь порвал с ними. Но он продолжал молчать, словно деревянный индейский идол. Было ясно, что ничего объяснять он не собирается.

– Да скажи же что-нибудь, черт бы тебя побрал!

– Хорошо.

Он подался вперед, протянув руку, собрал в кулак полы рубашки, вынуждая ее встать.

– Пойдем в постель.

Несколькими минутами позже они лежали под простыней, крепко отдающей запахом мужского пота, и ее запахом, и запахом секса. Она лежала, повернувшись на бок, лицом к нему. Он уткнулся между ее грудями, ласково проводя языком по ее соску.

– Я так давно мечтал об этом, – пробормотал он. Шейла тоже решила оставить на время свои опасения. Кэш прав. Какое ей дело до завтра? Пусть все катится к черту! Живем один раз. Возможно, завтра ей придется заплатить за это втридорога, но теперь, когда его губы так нежно касаются ее груди, теперь ей все равно.

– Может быть, ты еще скажешь – с тех пор как встретил меня?

– Нет, я мечтал об этом еще до того, как мы встретились.

– До того, как мы встретились? – озадаченно повторила она.

Он перевернул ее на спину и, опершись на локоть, положил вторую руку ей на живот.

– Я впервые заметил, что ты больше не маленькая девочка, когда случайно увидел тебя в «Магнолия-драг». Мне было лет восемнадцать-девятнадцать. Ты вошла со своими подружками. Вы все вели себя ужасно глупо, хихикали. Кажется, ты была еще в начальной школе. Ты заказала шоколадный напиток.

– Не помню.

– С чего бы тебе это помнить? Для тебя это был самый обычный день.

– Ты что-нибудь сказал мне? Он горько усмехнулся:

– Конечно, нет. Ты бы убежала, как ошпаренная, если бы гроза Хевена вдруг заговорил с тобой.

– Это в то время, когда у тебя был мотоцикл?

Он кивнул, и она засмеялась:

– Ты прав. Я здорово скомпрометировала бы себя, если бы даже просто сказала: «Привет!»

– А Коттон меня бы кастрировал, если бы только заподозрил, какие мысли бродят в моей голове. Я к тому времени уже шарил под каждой юбкой, которую можно было задрать кверху. Я даже в «Магнолию» пришел из-за этого – надо было купить резинки. Я как раз вынул деньги, когда ты вошла, и мне сразу захотелось побыть еще. Я взял стакан виски в автомате.

– Чтобы еще немного поглазеть на меня? Он кивнул.

– На тебе был розовый свитер, пушистый-пушистый розовый свитер. И твои груди сводили меня с ума, они были маленькие, остренькие. И так четко вырисовывались под тонким свитером.

Шейла слушала его историю как зачарованная. Кэш долго глядел в ее широко раскрытые глаза, затем нагнулся и припал ртом к ее твердому соску. И каждое ласковое движение его языка было непомерно желанным, зревшим многие годы.

– Не думай, что я был восторженным юнцом. У меня было уже больше чем достаточно девчонок, – продолжал он. – Но все они добивались меня. Я никогда не обижал их. Ты была чересчур юной для такого опытного человека, как я. – Он несколько раз подвигал головой, гладя лицом ложбинку между ее грудями. – Ты думаешь, я был развратник?

– Жуткий.

Он поднял голову и усмехнулся, глядя на нее:

– Но тебе это приятно?

– Да, – призналась она и смущенно засмеялась. – Мне кажется, любой женщине приятно знать, что она хоть раз была предметом мечты.

– Ты была, мисс Шейла, была. Меня называли белой швалью, ублюдком и подонком. Ты была правящей королевой Бель-Тэр. Я был взрослым. Ты была еще подростком. Ты была настолько далека от меня, что это даже не смешно. Но я ничего не мог с собой поделать. Я хотел дотронуться до тебя.

– Потому что это было невозможно?

– Наверное.

– Запретный плод сладок.