Алиби

– Мистер Смайлоу, гвоздику используют, наверное, во всех кухнях мира. Я уверена, что и в ресторане отеля «Чарлстон-Плаза» тоже имеется запас этой пряности. А может быть, почка гвоздики попала на рукав мистера Петтиджона у него дома. Почему вы спрашиваете об этом именно меня? Или вы намекаете на вазу с апельсинами и гвоздикой, которая стояла у меня в приемной? И опять-таки я не понимаю, с чего вы решили, что это именно та гвоздика?

При этих словах Перкинс улыбнулся, и Хэммонд понял, о чем думает адвокат. Во время перекрестного допроса Фрэнк наверняка держался бы той же линии, что и Юджин сейчас, и в конце концов заставил бы присяжных хохотать в голос над незадачливым прокурором, которому вздумалось доказывать, будто почка гвоздичного дерева за обшлагом рукава Петтиджона непременно попала туда из дома Юджин.

– Думаю, Смайлоу, вам лучше на этом остановиться, – сказал адвокат. – Вопреки моему совету, мисс Кэрти согласилась отвечать на ваши вопросы и сообщила вам все, что могла. Со своей стороны, позволю себе напомнить, что вы уже причинили моей клиентке достаточно неудобств. Во-первых, ей пришлось перенести на завтра визит нескольких пациентов, которых она планировала принять сегодня. Думаю, эти люди тоже не будут вам за это особенно благодарны, хотя мисс Кэрти и не дантист. Кроме того, вы перевернули вверх дном весь дом мисс Кэрти и нанесли ей прямое оскорбление своими нескромными намеками. Вы должны извиниться перед ней, Смайлоу!

Но если Смайлоу и слышал адвоката, он не подал вида. Продолжая смотреть прямо в глаза Юджин, он сказал:

– Я хотел бы, чтобы вы объяснили, что за деньги мы нашли в вашем сейфе.

– Это мои деньги.

– Где вы их взяли?

– Вы можете не отвечать, Юджин, – быстро сказал адвокат.

– Проверьте мои налоговые декларации, мистер Смайлоу, – ответила она, пропустив совет адвоката мимо ушей.

– Мы проверили.

Она недоуменно приподняла брови.

– Так в чем же проблема?

– Скажите, не разумнее было бы поместить эти деньги в банк? Ведь там они были бы в большей безопасности и к тому же приносили бы вам проценты.

– Вопрос о том, как моя клиентка распоряжается находящимися в ее распоряжении суммами, не относится к делу, – вставил адвокат.

– Это еще неизвестно. – Прежде чем Перкинс снова успел возразить, Смайлоу поднял указательный палец. – Еще один вопрос, Фрэнк, и я закончу.

Адвокат пожал плечами:

– Это ничего не даст.

– Посмотрим… Скажите, мисс Кэрти, когда вас обокрали? Ни Хэммонд, ни Юджин не ожидали этого вопроса. Юджин, похоже, даже не поняла, о чем идет речь.

– Меня никто не обкрадывал.

– Кто же, в таком случае, взломал замок на вашей кухонной двери?

– Ах вот вы о чем!.. Я думаю, это были… подростки. Скорее всего – подростки. Они ничего не взяли, поэтому я не стала заявлять в полицию.

– И когда это случилось?

– Я… я не помню. Кажется, несколько месяцев назад.

– Гм-м, допустим. Благодарю вас, мисс Кэрти. – Смайлоу пристально посмотрел на нее и выключил магнитофон. – На сегодня достаточно.

Перкинс придержал стул, помогая Юджин встать.

– Ты слишком спешишь, Смайлоу. Смотри, не ошибись, – сказал он. – Как насчет извинений?

– Никаких извинений… пока. Я расследую убийство.

– Ты идешь по ложному следу, Рори, и оскорбляешь ни в чем не повинную женщину, в то время как настоящий убийца заметает следы.

Адвокат подтолкнул Юджин к выходу, и Хэммонд отступил в сторону, давая им обоим пройти. Он был не в силах отвести взгляд от Юджин, и она, должно быть, почувствовала это, поскольку, проходя мимо него, не выдержала и оглянулась. Они как раз смотрели друг на друга, когда Смайлоу небрежно спросил:

– Кстати, как зовут вашего приятеля? Юджин повернулась к нему:

– Приятеля?

– Да, вашего любовника.

На этот раз стрела попала в цель. Юджин утратила обычную сдержанность и ответила чисто рефлекторно:

– У меня нет любовника, мистер Смайлоу. Детектив ухмыльнулся.

– Тогда как вы объясните, что у вас в доме мы нашли простыню со свежими пятнами крови и спермы? – спросил он.

– Эта история о том, что она ходила к Петтиджону по поручению своего пациента – чистейшая выдумка, – фыркнула Стефи, как только Перкинс и Юджин вышли из кабинета. – Я считаю, что мы уже сейчас можем предъявить обвинение.

Но ни Смайлоу, ни Хэммонд не слышали ее. Набычившись, они смотрели друг на друга, словно два гладиатора перед последним и решительным боем. Кто выживет, тот победит.

Хэммонд пошел в атаку первым.

– Какого черта ты позволяешь себе так с ней разговаривать? – спросил он с угрозой.

– Это что? Официальный протест прокуратуры? – парировал Смайлоу. – Знаешь, Хэммонд, я не вчера родился. Не тебе учить меня, как вести допрос. Я выбрал эту тактику потому, что уверен – она приведет меня к успеху.

– А по-моему, ты только того и добиваешься, чтобы Перкинс вчинил управлению иск об оскорблении и потребовал публичных извинений. Поверь, это будет похуже, чем требование о возмещении морального ущерба. Если ты не перестанешь лезть в ее личные дела, Перкинс займется тобой всерьез. Он докажет, что следователь запугивал свидетельницу, подвергал ее моральному давлению, и присяжные ее оправдают. Тебе будет очень и очень плохо, Смайлоу, так что попридержи язык и моли бога, чтобы она забыла о том, что ты здесь только что сказал. Грязная простыня! Тьфу! Посмешище!..

– Не забудь, там был еще и халат, – вставила Стефи. – Наша мисс Белоснежка трахается, не снимая домашнего халата.

Гневно сверкнув глазами, Хэммонд повернулся к ней, чтобы что-то сказать, но Смайлоу отвлек его.

– Почему же она сказала, что у нее нет любовника? – спросил он.

– Откуда мне знать?! – завопил Хэммонд, не в силах больше сдерживаться. – Да и тебе тоже? Почему ты решил, что это может иметь какое-то отношение к убийству? Она же сказала, что сейчас у нее нет любовника. Все. Точка.

– Но пятна спермы… – начала Стефи.

–..Не имеют ничего общего с ее встречей с Петтиджоном в прошлую субботу, – отрезал он.

– Может быть, и нет, – сказала Стефи неожиданно кротко. – Возможно, пятна крови на простыне действительно появились после того, как мисс Кэрти брила ноги и порезалась. Кстати, именно так она это и объяснила, хотя я считаю, что для порядка следовало бы все же сравнить группу крови. Но сперма есть сперма. И мне тоже кажется, что приятель мисс Кэрти каким-то образом причастен к убийству Петтиджона, иначе она не стала бы его выгораживать и говорить нам, что ни с кем не встречается.

– У нее могла быть тысяча причин, чтобы скрывать наличие любовника.

– Назови хоть одну.

– Пожалуйста! – Хэммонд наклонился к ней и, брызжа слюной, прошипел прямо в лицо Стефи:

– С кем она спит – никого не касается. Чем тебе не причина?

Шея его напряглась, лицо покраснело, а на виске снова появилась пульсирующая синеватая жилка. Стефи уже приходилось видеть Хэммонда в гневе, когда он, бывало, злился на полицию, на судей, даже на нее. Но еще никогда он не приходил в такую ярость, и это серьезно ее озадачило. Впрочем, Стефи тут же решила, что обдумает возникшие у нее вопросы потом, когда будет одна и ей никто не будет мешать. Пока же она станет просто наблюдать и собирать факты, которые могут пригодиться ей в дальнейшем.

– Это еще не повод орать, – сказала она спокойно. – Что ты бесишься?

– Просто я знаю, на что он способен. – Хэммонд ткнул пальцем в Смайлоу. – Он изобретает доказательства на ходу, лишь бы скорее закончить дело.

– Эти доказательства мы изъяли во время законного обыска, – заметил Смайлоу сквозь зубы. Хэммонд зло усмехнулся.

– Ты способен сам спустить на простыню, чтобы сделать из нее доказательство вины.

Смайлоу готов был броситься на Хэммонда, и лишь невероятным усилием воли ему удалось сдержаться. Ноздри его, однако, продолжали раздуваться от гнева, и Стефи поспешила вмешаться.

– Как часто, по-твоему, наша чистюля мисс Карта сдает белье в стирку? – спросила она.

– Думаю, каждые три-четыре дня, – ответил Смайлоу, продолжая с ненавистью глядеть на Хэммонда.

– Все равно это чушь. – Хэммонд снова прислонился спиной к стене с видом стороннего наблюдателя.

– Значит, – продолжала Стефи, не обращая на него внимания, – мисс Кэрти занималась сексом совсем недавно. Но почему-то скрыла это от нас. Когда ты, Смайлоу, упомянул о любовнике, она не просто отказалась назвать его имя. Она не сказала, что это не имеет отношения к убийству Петтиджона. Эта Кэрти заявила, что у нее вообще нет любовника, а когда мы приперли ее к стенке, стала юлить и выкручиваться, уверяя, что она, дескать, не это хотела сказать. Если верить ей, то в настоящее время у нее нет постоянного возлюбленного. Если верить…

И Хэммонд, и Смайлоу, казалось, внимательно слушали ее, но, поскольку ни один не сказал ни слова, Стефи продолжала:

– Наша образованная мисс Кэрти пытается играть с семантикой, как это делают политики. Она не лжет открыто, но и не говорит правды. По ее словам, получается, что она не совсем поняла вопрос. Возможно, с формальной точки зрения слово «любовник» действительно означает человека, с которым женщина регулярно встречается на протяжении долгого времени с намерением создать семью. – Тут она насмешливо глянула на Хэммонда. – Но на самом-то деле ее спрашивали, с кем она трахалась в последний раз, и она это прекрасно поняла. Может быть, мисс Кэрти вообще предпочитает разнообразие и не имеет постоянного партнера…

– Вряд ли это так, – возразил Смайлоу, сдвинув брови. – Мы не нашли в доме ни противозачаточных таблеток, ни внутриматочных колпачков, ни даже презервативов – ничего такого. Ничто не указывало на то, что мисс Кэрти принимает гостей. Поэтому я был удивлен, когда в бельевой корзине мы наткнулись на эту простыню.

– Но ты, наверное, держал в уме что-то подобное, когда спрашивал ее, спала ли она с Петтиджоном или нет. Иначе бы ты, наверное, не задал ей этот вопрос…

– Да нет, в общем-то, ни о чем таком я не думал, – неохотно признался Смайлоу. – Откровенно говоря, я имел в виду скорее Люта, чем ее…

– А я уверен, что с твоей стороны, Смайлоу, это была просто очередная бесчестная попытка поймать мисс Кэрти на противоречии.

Стефи не обратила внимания на замечание Хэммонда.

– Значит, ты даже не подумал о том, что, увидев нашу очаровательную мисс Кэрти, Петтиджон мог ее захотеть? Насколько я слышала, такие вопросы он решал быстро. Уж не знаю, как он ее уговорил, что пообещал, только минет – эта такая штука, которая совсем не требует времени. Ему даже раздеваться не надо было – только расстегнуть ширинку.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что этот минет и отправил Петтиджона на тот свет? – рассмеялся Смайлоу. – Хотел бы я быть на его месте, пусть даже это грозило мне инфарктом, Хэммонд в ярости оттолкнулся от стены.

– Если вы собираетесь и дальше обсуждать сексуальную жизнь доктора Кэрти, то я вам больше не нужен – меня ждут дела поважнее. И тебя, Смайлоу, тоже, если ты хочешь поймать убийцу. Настоящего убийцу!

– Тебя никто насильно не держит. – Смайлоу кивнул в сторону двери. – Можешь идти, можешь оставаться.

– А разве мы еще не все обсудили? Кроме сексуальных привычек мисс Кэрти, разумеется?

– Остается еще вопрос о взломе замка на задней двери.

– Но ведь она объяснила.

– А ты и поверил? – Стефи фыркнула, глупость Хэммонда начинала ее раздражать. – Она наверняка врет, как врала все это время. Что с тобой происходит, Хэммонд? Ведь раньше ты чувствовал ложь на расстоянии ста миль!

– Мисс Кэрти заявила, что несколько месяцев назад кто-то забрался к ней в дом и ничего не взял, – сказал Смайлоу. – Но расщепленное дерево выглядит совсем свежим, и царапины на металле не успели окислиться. Да и мисс Кэрти не производит впечатления безалаберной особы – во всяком случае, дом у нее очень ухоженный, а в комнатах царит идеальный порядок. Думаю, она не стала бы мириться со сломанным замком и давным-давно сменила его.

– И все-таки все это только догадки и предположения, – упрямо возразил Хэммонд.

– Возможно, но и закрывать на это глаза было бы глупо. И непрофессионально, – парировала Стефи.

– Непрофессионально валить в одну кучу догадки и фантазии и объявлять их доказанными фактами!

– Некоторые из них и есть факты.

– Послушай, – прищурился Хэммонд, – почему тебе так хочется выставить ее виновной? Ты что, заранее решил, что она убийца?

– А почему ты ее защищаешь? Может быть, ты заранее решил, что она не виновна? Хотелось бы знать, на каком основании?

Последовавшая тишина была столь напряженной, что раздавшийся стук в дверь прозвучал подобно пушечному выстрелу.

– Кто там? – опомнился наконец Смайлоу.

Дверь отворилась, и в кабинет заглянул Монро Мейсон.

– Я слышал, что вы собираетесь снова допрашивать мисс Кэрти, и решил зайти послушать. Похоже, дела у вас идут неважно. Вы орете так, что слышно на улице.

Все трое неловко поздоровались с прокурором округа, потом снова замолчали. Еще некоторое время Мейсон с самым ироническим выражением лица разглядывал всех по очереди и наконец повернулся к Стефи:

– Ну, а ты что молчишь? Язык проглотила? Объясните же мне кто-нибудь, что здесь произошло!

Стефи бросила быстрый взгляд на Хэммонда и на Смайлоу.

– Обыск дома доктора Кэрти дал неожиданные результаты, – сказала она. – Удалось обнаружить кое-что любопытное, и мы пытались выяснить, какое значение могут иметь найденные улики. Смайлоу считает – и я с ним согласна, – что в совокупности эти улики позволяют предъявить доктору Кэрти официальное обвинение.

Мейсон посмотрел на Хэммонда:

– А ты, похоже, с ними не согласен. Хэммонд упрямо мотнул головой:

– С моей точки зрения, эти так называемые «улики» гроша ломаного не стоят. Смайлоу может со мной не соглашаться, но, в конце концов, выходить с этим делом на большое жюри предстоит не ему, а мне.

Стефи, напряженно прислушивавшаяся к тому, что скажет Хэммонд, поняла, что следующие несколько минут могут оказаться ключом к ее будущему. Все зависело до того, насколько умно она поведет себя сейчас. Сегодня утром, когда она озвучила перед прокурором свою озабоченность поведением Хэммонда, Мейсон встал на защиту своего протеже. И если сейчас она будет возражать прокурорскому любимчику, это может серьезно повредить ей в глазах шефа.

С другой стороны, Стефи не собиралась выпускать из рук перспективного подозреваемого только потому, что Хэммонд отчего-то размяк и потерял хватку. Если она сумеет правильно все разыграть, Мейсон, возможно, обратит внимание на отсутствие у Хэммонда его обычного энтузиазма и сделает соответствующие выводы. Для прокурора округа не существовало большего греха, чем нерешительность, а именно нерешительность демонстрировал сейчас его будущий преемник.

– Я считаю, – заявила Стефи, – что уже сейчас у нас достаточно улик, чтобы арестовать мисс Кэрти. Тянуть с этим не следует.

– Улик? Где ты видела улики? – едко осведомился Хэммонд.

– Но то, что собрал Смайлоу…

– Это не улики! – отрезал Хэммонд. – Это догадки и умозаключения, возможно – гениальные, но не подкрепленные вещественными доказательствами. Да самый скверный адвокат во всей Южной Каролине не оставит от них камня на камне, а ведь вам будет противостоять не какой-нибудь государственный защитник, а сам Фрэнк Перкинс – один из лучших частных адвокатов. Я уверен, что, если я выйду на большое жюри с этим волосом и этой гвоздикой, никакого разбирательства, скорее всего, вообще не будет. Присяжные меня просто засмеют!

– С какой гвоздикой? – уточнил Мейсон.

– Это такая пряность, – раздраженно пояснила Стефи.

– Он прав, – неожиданно вмешался Смайлоу, и Стефи замолчала. Она не могла поверить, что детектив поддерживает своего врага. Хэммонд, впрочем, был удивлен не меньше.

– С чем ты согласен? – спросил он, и даже Мейсон посмотрел на Смайлоу с интересом.

– Я пока не знаю, причастна ли доктор Кэрти к убийству или нет, – начал Смайлоу. – Она виделась с Петтиджоном в субботу, это мы установили точно, и мне кажется, что ее намерения не были столь безобидными, как она пыталась нас убедить. В противном случае она бы просто не стала громоздить одну ложь на другую только ради того, чтобы скрыть этот факт. Однако если смотреть на все это с точки зрения беспристрастного закона, то Хэммонд безусловно прав. У нас нет орудия преступления. И у нас нет…

– Мотива, – вставил Хэммонд.

– Совершенно верно. – Смайлоу кисло улыбнулся. – Даже если мисс Кэрти была любовницей Петтиджона, это не значит, что она не имеет права спать с другими мужчинами. Я убежден, что сломанный замок на ее задней двери каким-то образом связан с убийством, но доказать это не могу, с формальной же точки зрения эти два факта никак не связаны. Довольно странно и то, что она хранит дома такие большие суммы наличными, но, в конце концов, это не запрещено законом. – Он вздохнул. – Насколько я изучил характер мисс Кэрти, она вряд ли назовет нам имя пациента, по поручению которого действовала, даже если это будет грозить ей серьезными неприятностями. Не то чтобы я поверил в эту историю, отнюдь нет. Точно так же я не верю ее россказням насчет поездки на ярмарку, но установить, где она была на самом деле, нам пока не удалось. Но и это не самое страшное… – Он снова остановился, чтобы перевести дух, и посмотрел сначала на Мейсона, потом на Стефи. – Самое страшное заключается в том, что я не вижу мотивов, которые могли бы толкнуть мисс Кэрти на столь радикальный шаг, как убийство. На данном этапе мне даже неизвестно доподлинно, были ли они знакомы, дружны или сталкивались только в своей профессиональной деятельности. Если Лют Петтиджон был ее пациентом, то он ни разу не выписал ей ни одного чека в оплату услуг. Если она вкладывала средства в его проекты, это не отражено ни в одном известном нам бухгалтерском документе. Они не могли даже столкнуться на какой-нибудь вечеринке или благотворительном приеме, поскольку вращаются в разных кругах.

Один из моих людей работает сейчас в Теннесси, откуда мисс Кэрти родом. Как ни странно, он тоже не нашел ничего интересного, кроме школьных записей. Но даже если Петтиджон когда-то бывал в Теннесси, никаких следов этого обнаружить не удалось.

– Иными словами, – подвел итог Мейсон, – либо ваша мисс Кэрти говорит правду, либо очень умело заметает следы.

– Я склоняюсь к последнему. – Смайлоу слегка кивнул головой. – Она явно что-то скрывает. Я только не знаю – что. Пока не знаю – Но если бы у тебя были… – начала Стефи.

– У него их нет.

– Если бы ты знал мотивы…

– Он их не знает.

– Заткнись, Хэммонд, и дай мне сказать, – разозлилась Стефи, и Хэммонд, сдаваясь, махнул рукой. – Так вот, – продолжала она, сердито сверкнув на него глазами, – если бы ты знал мотивы, которые заставили Кэрти убить Петтиджона, смог бы ты двигаться дальше с теми уликами, которые у нас уже есть?

Смайлоу посмотрел на Хэммонда.

– Это ему решать.

Хэммонд встретил его взгляд, потом посмотрел на Стефи и наконец на Мейсона, который, казалось, ждал его ответа с нетерпением и скрытой тревогой.

– Да, – сказал он. – Да, я смог бы выйти с этими уликами на большое жюри. Только это должны быть чертовски убедительные мотивы!