Парк культуры

Эту книгу я слушала. Она входила в меня через уши, не через глаза. Более того... Текст читал сам автор, то есть участник описанных в повести событий. Правда, если бы муж не предупредил об этом заранее, я бы не догадалась. Голос в наушниках звучал спокойно. Голос не жаловался и не всхлипывал. Не вздыхал и не делал выразительных пауз. Он лишь рассказывал о том, что давно прошло. О том времени, когда сам голос ещё не басил и, простите за тавтологию, не имел права голоса.Но если тон повествования был размеренным и практически бесцветным, то моё воображение рисовало яркие картины в мельчайших подробностях. Перед мысленным взором появлялись лица с морщинами в уголках рта и слезами на заплаканных глазах, выцветшие обои и детские колготки с пузырями на коленках, стоптанные пятки старых тапочек, шаркающих по линолеуму, разноцветные таблетки в прозрачных пузырьках... Я слышала звуки закрывающегося мусорного бака и запах паровых котлет. У меня сжимались кулаки от громоподобных проклятий «бабоньк…Далее

"Ах, дались мне эти чертовы..." штаны... В книжном попалась на глаза книга с интересным названием. Открываю. Читаю несколько строк: "...бабушка разрешала мне смотреть с ней после программы <Время> фильм. Она почесывала натертые резинками салатовых трико места, а я хрустел хлебными палочками, мы лежали на дедушкином диване и глядели в экран." - И таким уютом повеяло от этих строчек.... Положила книжку на место, ушла из магазина. Весь вечер я вспоминала про салатовые штаны. Про мальчика. Про свою бабушку. Еле дождалась утра, чтобы забежать , купить книжку, в которой так хорошо мальчику рядышком с бабушкой. Ага! Как бы не так! С первых же строчек понеслось! Изо рта бабушки изрыгались такие фразы, что здравый рассудок отказывался воспринимать! Но мальчик-то не видит в этом трагедии! Он не знает пока страшность и мерзость этих слов. Для него бабушка -всё, потому что ничего другого у него нет. Нет папы. Мама его бросила(?). Дедушка - ? А бабушка - вот она.Большая,шумная, заботливая. М…Далее

Мне обещали "гомерически смешную" книгу. От честно, ни разу не улыбнулась. Наоборот, жуткая, неприятная, задавливающая негативом книга. Негатив этот льется буквально с каждой страницы, перекрывает кислород и вызывает желание закрыть эту книгу и не открывать ее больше. Что я, кстати, делала несколько раз, но все-таки решила дочитать. Я не понимаю, почему эта книга вызвала такой ажиотаж. Вернее, оно, конечно, понятно: эпатаж и спекуляция на подобных эмоциях всегда вызывает бурную реакцию. Но мне непонятны эти эмоции. Может, в силу того, что я не советский ребенок (хотя лихие девяностые ни разу не слаще), может, потому, что я была абсолютно здоровым ребенком и не страдала от болезненной любви бабушек. Для меня оно далеко и нереально. И с точки зрения стороннего наблюдателя я вижу чересчур гротескную, и от этого гадкую и неприятную книгу. И да,я не люблю, когда так нагло спекулируют на эмоциях. Фу, короче.

Знаете, если бы нужно было написать ругательную рецензию, у меня бы это получилось неплохо. Но, вот когда нужно похвалить или восхититься - все адекватные слова куда-то исчезают. Такая подлая человеческая натура. Это очень хорошая книга! Простите за банальность. Она настолько хороша, что говорить дурацкие слова не хочется. И она мучительна. И еще, если бы меня звали Станиславский, я бы сказала - ВЕРЮ! Никакой "условности". Ощущаешь все как зубную боль.

Наверное, впервые читала книгу с таким количеством негатива по отношению к ребенку. Агрессия просто плещет через край, выливается за страницы и обрушивается на тебя. Хочется поскорее дочитать или просто закрыть книгу, что бы хоть как-то от этого отгородиться. Жалко зря потраченного времени на чтение этой книги.