СОЗНАНИЕ ТЬМЫ

Холод, исходящий от неё, был неестественным. Он был глубже, чем обычная прохлада дерева. Это был холод, пропитанный чем-то мёртвым, чужим, будто сама дверь была частью чего-то давно ушедшего, но не до конца забытого. Наоми невольно вздрогнула, и по её спине пробежал озноб, словно кто-то невидимый провёл ледяными пальцами по коже.

Её ладонь замерла на поверхности двери, как будто ждала разрешения двигаться дальше. В голове зазвучали слова: "Ты готова?" Наоми глубоко вдохнула и вытянула ключ из кармана. Металл был тяжёлым и холодным, как будто он тоже хранил в себе нечто чуждое.

Она осторожно вставила ключ в замочную скважину. Каждый звук, который он издавал, казался слишком громким. Когда ключ повернулся, раздался тяжёлый, протяжный щелчок. Этот звук разорвал гробовую тишину, как треск молнии в беззвёздной ночи. Щелчок эхом отразился от стен, проникая в саму суть этого места.

Наоми медленно толкнула дверь, и та открылась с протяжным скрипом, который звучал, как чей-то шёпот. Перед ней открылся тёмный, пыльный коридор.

Запах ударил в лицо, заставив её резко вдохнуть и сразу же задержать дыхание. Это была смесь сырости, затхлости и чего-то ещё, сладковато-гнилостного, от чего у неё мгновенно закружилась голова. Её рука инстинктивно прикрыла рот, но запах уже проник в лёгкие, оставляя неприятное ощущение липкости.

Свет, проникающий сквозь щели в досках, пробивался редкими полосками, освещая частицы пыли, которые плавно кружились в воздухе. Эти частицы выглядели странно живыми, их движение напоминало танец, и это добавляло комнате зловещей атмосферы.

Наоми шагнула внутрь, и мгновенно её окутала густая, тяжёлая тьма. Ещё секунду назад казалось, что полосы света из щелей в досках будут сопровождать её, но с этим шагом мир изменился. Воздух стал плотным, как будто пропитался сыростью и временем. Дверь за её спиной захлопнулась с оглушающим грохотом, от которого пол и стены дома будто дрогнули.

Наоми резко обернулась, но её взгляд встретился только с тёмной, потерявшей краску дверью и старой металлической ручкой. Ручка выглядела неподвижной, но казалось, что она просто наблюдает за ней, отрезая путь к отступлению. Этот звук был слишком громким, слишком внезапным – будто сама дверь решила, что она должна остаться здесь.

Она сделала глубокий вдох, стараясь унять колотящееся сердце. Запах сырости усилился, смешавшись с еле уловимой горечью старого дерева, которое гнило где-то в недрах этого здания.

Внутри дом оказался ещё более зловещим, чем снаружи. Каждый её шаг отзывался скрипом половиц, таким громким, будто здание оживало, реагируя на её присутствие. Пол под ногами был скользким и холодным, а стены покрывали пятна влаги, которые растекались в странные узоры, напоминающие смутные силуэты. Наоми не могла отделаться от ощущения, что за её спиной что-то движется.

Тьма не была пустой. Она была наполнена чем-то живым, невидимым, но ощутимым. Взгляд невидимых глаз, казалось, следил за каждым её движением, словно дом сам был существом, наблюдающим за своим непрошеным гостем.

– Синдел, что ты здесь искала? – прошептала Наоми, её голос был слабым, почти поглощённым окружающей тишиной.

Она двинулась дальше, её движения были медленными, напряжёнными. Каждая комната, через которую она проходила, была словно вырезана из тьмы. Они казались не просто заброшенными, а умирающими – оболочками прошлого, в которых время застыло, оставив только следы забвения. Пыль лежала толстым слоем на мебели, заполоняла воздух, забивалась в лёгкие.

В одной из комнат она остановилась. Здесь, посреди обшарпанных стен и свисающих паутин, стоял стол. Старый, потрескавшийся, он был покрыт толстым слоем пыли, которая, казалось, никогда не была тронута. На столе лежала книга, её обложка выглядела так, будто она видела не одно столетие. Тёмная кожа потрескалась, обнажив странные символы, выгравированные на её поверхности.

Наоми медленно подошла ближе, ощущая, как её дыхание замедляется. Она протянула руку к книге, и когда её пальцы коснулись обложки, холод пробежал по её коже. Этот холод был странным, неестественным, как будто книга отдавала частичку чего-то иного, чуждого.

Она открыла её, и на страницах сразу же проявились изображения. Они выглядели как древние гравюры, потускневшие от времени. На этих рисунках были фигуры людей, их тела словно сливались с тенями, их лица искажались, а глаза… глаза были чёрными провалами, бездонной пустотой, которая гипнотизировала и отталкивала одновременно.

Наоми задержала дыхание, разглядывая страницы. Казалось, что они дышат, что тени, изображённые на них, начинают двигаться. Она не могла оторвать взгляд, пока внезапно книга не захлопнулась сама собой.

Грохот, с которым это произошло, был оглушающим, как раскат грома в закрытой комнате. Наоми резко вздрогнула, её руки дрожали, а в груди защемило от неожиданности. Она отступила на шаг, её ноги задели ножку стула, и она чуть не потеряла равновесие.

– Ладно… это определённо ненормально, – пробормотала она, стараясь вернуть дыхание в норму. Её голос прозвучал чуть громче, чем она ожидала, и эхом разнёсся по комнате.

Тишина, наступившая после грохота, стала ещё более зловещей. Воздух в комнате казался плотным, как вода, которую невозможно сдвинуть. Запах пыли и сырости усилился, смешиваясь с лёгким, еле уловимым ароматом чего-то горелого, будто дерево в недрах дома когда-то тлело, но так и не загорелось.

Наоми сделала ещё один шаг назад, её взгляд метался по комнате, словно пытаясь уловить движение, которого, как она надеялась, не было. Но дом казался живым, наблюдающим, и с каждой секундой ей становилось всё труднее дышать.

Она обернулась к двери, которую оставила позади, но та была скрыта в полумраке. Казалось, тьма медленно наползала на неё, как зыбкая мгла, которая хочет поглотить всё вокруг.

– Что ты нашла здесь, Синдел? – снова прошептала она, но ответа, конечно, не было.

Её пальцы коснулись стены рядом с собой, и сырость мгновенно проникла в её кожу. Она убрала руку, оставив на пальцах тёмный налёт, пахнущий плесенью и чем-то гниющим. Наоми попыталась успокоить себя, напоминая, что она пришла сюда ради Синдел, но с каждым мгновением дом казался всё более враждебным.

Снаружи, за окнами, слышался ветер, но здесь, внутри, царило гнетущее безмолвие. Она знала, что должна идти дальше, но её ноги будто приросли к полу, а воздух стал таким густым, что казалось, его можно разрезать ножом.